Очень важно в опасный момент не видеть опасности. Не слышать опасности. Не размышлять об опасности. Короче говоря, вместо головы выставить хвост.
Высоко, как можно выше выставить хвост - это помогает сохранить голову.
ЖИРАФА
Жирафа выше всех на десять голов, а язык у нее - целых полметра. Вот бы поговорить таким языком!
Но никто не умеет так молчать, как Жирафа.
Даже маленькие воробьи - и те помаленьку чирикают, даже кузнечики - и те что-то стрекочут.
А Жирафа молчит. Может, потому, что она выше всех на десять голов? Может, она боится уронить свое достоинство? (Шутка ли - с такой высоты!)
Трудно сказать, почему Жирафа молчит, почему и погибая она не крикнет о помощи. Даже львы кричат о помощи, даже тигры кричат о помощи, все на свете кричат о помощи, а Жирафа молчит.
Может, потому ее называют - Жирафа, что означает - милая? Часто милыми называют тех, кто молчит, кто, даже имея очень длинный язык, хорошо умеет держать его за зубами.
СТАРОСТЬ МОЛЛЮСКОВ
Если бы молодость видела... Но она не видит, у нее для этого не хватает глаз.
С годами панцирные моллюски смотрят на мир все новыми и новыми глазами, пока их, глаз этих, не наберется до десяти тысяч штук.
Десять тысяч глаз вроде бы многовато, но ведь сколько приходится повидать, пока состаришься... Может быть, оттого и старишься, что много приходится повидать, что с каждым годом смотришь на мир все новыми и новыми глазами...
РАЗНЫЕ ВЗГЛЯДЫ
Близорукие дети, дальнозоркие старики... Вообще-то явление закономерное.
Ребенок приближает мир, чтоб получше его рассмотреть, а старик отодвигает: чего там смотреть, все и так ясно!
СЛАБЫЕ МИРА СЕГО
Колибри старается подражать насекомым, хотя принадлежат они к разным классам и между этими классами постоянная борьба, в которой постоянно побеждают птицы и терпят поражение насекомые.
Почему же Колибри, птица, старается подражать тем, кто терпит поражение, а не тем, которые одерживают победу?
Колибри, как пчела, питается нектаром цветов, и полет Колибри напоминает полет насекомого. А сердце Колибри бьется со скоростью шестисот ударов в минуту - как будто кто-то ее преследует, как преследуют только насекомых. И даже змеи, которые видят в темноте теплокровных, Колибри не видят, потому что у нее, как у насекомых, по ночам холодеет кровь.
Почему же Колибри подражает тем, кого преследуют, а не тем, кто преследует, что чаще случается в мире?
Потому что Колибри, птица, не чувствует никакого превосходства над насекомыми, по своему росту и общественному положению Колибри ближе к насекомым, и в насекомых она видит своих братьев - пусть не по классу и не по происхождению, а всего лишь навсего по несчастью.
НА ПУТИ К ОКЕАНУ
Маленькая рыбка Анабас живет далеко от морей, она живет - даже стыдно сказать - в болоте. Конечно, мало приятного, и рыбка Анабас все мечтает перебраться в какие-нибудь другие места.
В Тихий океан. Или хотя бы в Атлантический. Ого, рыбка Анабас знает, куда ей лучше переселиться. Она твердо решила: придет время, и она непременно переселится в океан.
И время приходит, болото ее начинает высыхать, и теперь вообще никуда не поплывешь - до того сухо становится у нее в болоте.
Приходится ползти: прямо по суше, но это ничего, это не страшно, если ползешь в океан! Рыбка Анабас перебирает плавниками, как заправский пешеход, и свободно обходится без воды, как верблюд в пустыне. Целую неделю она обходится без воды...
А там попадется болото, в котором можно будет устроить привал... Что за чудесная вещь - привал в болоте! И прохладно, и не слишком глубоко. Освежайся, набирайся сил, чтобы ползти в океан. Ведь, наверно, можно приползти в океан, если так ползти - от болота к болоту?
КАРАСЬ - НЕ ИДЕАЛИСТ
Карась, которого некоторые считают идеалистом, на самом деле далеко не идеалист. Он понимает, что щука - это щука, но что же прикажете помирать? Конечно, лучше, чтобы без щук, чтоб во всей реке не было ни одной щуки. Но ведь могли бы быть одни щуки, и что тогда?
Допустим, все рыбы были бы щуками. И пескарь был бы щукой, и окунь, и плотва... Куда бы тогда Карасю податься?
Да и не в одних щуках дело. Бывает, как занесет в какой-нибудь горячий источник, где температура почти пятьдесят градусов, кто такое выдержит? Конечно, выдержать невозможно, но что же прикажете - помирать?
Карась не собирается помирать. Он понимает, что горячая вода все же лучше, чем совсем без воды, и грязная тоже лучше, чем совсем без воды, и много щук лучше, чем одни только щуки.
Нет, Карась не идеалист, просто он умеет сравнивать. И хотя его считают самой живучей рыбой, никакой он не живучий, далеко не живучий. Просто он не собирается помирать.
СМОТРИТЕ В ОБА
У рыбы Четырехглазки два глаза, но каждый из них смотрит в оба: и вниз, откуда на Четырехглазку могут напасть, и вверх, откуда на Четырехглазку могут напасть, - и сверху и снизу на Четырехглазку могут напасть, поэтому каждый ее глаз смотрит в оба.
Глаза у нее устроены так: нижняя часть держит в поле зрения воду, верхняя контролирует воздух. А сама Четырехглазка - между воздухом и водой. Между воздушной и водной опасностью.
Нужно только смотреть в оба - и туда смотреть в оба, и сюда смотреть в оба... И тогда между ними, двумя опасностями, между огромной верхней и огромной нижней опасностью, между воздушной и водной опасностью проляжет тонкая, тончайшая линия - безопасность.
ПЛЕЧО ДРУГА
Проперодес, морской червь, приучен к соленой воде, и он тяжело переживает ее опреснение.
Но в компании он уже не так переживает: он видит, что я другим тяжело, а когда червь видит, что другим тяжело, то от этого червю становится легче.
ПТИЦА КЕКЛИК
Кеклик не любит витать, как другие птицы. Сколько ни витай в облаках, а кормиться вернешься на землю. И пока ты там витаешь, на земле все лучшее скормят другим.
Поэтому Кеклик старается не покидать землю. Но, как всякой птице, ему нужна высота. А что такое соединение земли с высотой?
Это горы. Кеклику горы заменяют небо. С камешка на камешек, с уступа на уступ...
Это он так кормится: поднимаясь все выше и выше.
Другие кормятся, опускаясь на землю с небес, а Кеклик - поднимаясь все выше и выше.
Большое искусство - кормиться, не опускаясь до этого, а, наоборот, поднимаясь. Чем выше поднимешься, тем больше съешь. Еще выше поднимешься еще больше съешь.
Так и живешь, поднимаясь с уступа на уступ, от подножного завтрака возвышая себя до обеда.
ПЛОВЕЦ В ПУСТЫНЕ
Песок струится под ветром, вздымая волны барханов, он покрывается зыбью, зыбучей, словно вода. И уходит за горизонт, не скованный берегами, с тихим шуршанием - сухим плеском... Тот, кто в этом шуршании не слышит плеска воды, никогда не полюбит пустыню так, как любит ее игуана Ума.
Там, где того, кто не любит, подстерегает опасность, того, кто любит, ожидает спасение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12