Ее решение твердо, вот оно — выведено черным по белому ее рукой. Она не будет сдавать статью.
В Фрайди-Харбор жизнь кипела вовсю. Лодки подходили и отчаливали, по бетонным пирсам бегали дети с сетками в руках, хозяева лодок, стоявших тут же на якоре, подвозили на скрипучих деревянных тележках купленные в магазине товары и загружали на борт.
Этот город был центром американской части архипелага. Больше ста лет островитяне приезжали сюда за покупками, отремонтировать лодки, да и просто пообщаться. Фрайди-Харбор представлял собой живописную смесь старых, обветшалых домов и новых, но выстроенных с мыслью о прошлом. Это был город, на главной улице которого пешеходы, велосипедисты и автомобилисты пользовались равными правами и редко когда раздавался автомобильный гудок. Жители Сан-Хуана, как и других островов, давно поняли, что их существование зависит от туристов. В центре города разместилось множество художественных галерей, сувенирных лавок, магазинов подарков и ресторанов. При этом цены поощряли заезжих калифорнийцев закупать все в двойном количестве, а самим островитянам приходилось отправляться за повседневными товарами в другие места.
Дин бесцельно бродил по улицам. Настроение у него было подавленное, однако он понимал, что зря расстроился. С Руби ничто никогда не бывает легким, а любовь будет труднее всего остального.
Подходя к магазину фототоваров, он заглянул внутрь и, повинуясь минутному капризу, купил дорогой фотоаппарат и пленки столько, что хватило бы заснять падение Берлинской степы. Послышатся судок парома, и Дин понял, что пора возвращаться в порт. Он сел на велосипед и покатил по улице, идущей под уклон. Он приехал поздно и сана успел попасть на паром за последней машиной.
На Лопесе он остановился возле бакалейной лавки, купил еще кое-что и направился домой, изо всех сил нажимая на педали. К тому времени, когда он достиг цели, солнце уже садилось. Лотти на кухне резала овощи для рагу. Поздоровавшись с ней на ходу, Дин поспешил к брату.
— Привет, братец. — Эрик устало улыбнулся. — Как покатался?
Дин приблизился к кровати:
— Угадай, что я купил!
Он открыл небольшую синюю сумку-термос и достал подтаявшее фруктовое мороженое на палочке.
— «Радужная ракета»! — удивился Эрик. — Я и не знал, что их до сих пор делают.
Дин развернул промокшую белую обертку и протянул брагу разноцветный цилиндрик. Ему пришлось помочь Эрику держать мороженое, его ослабевшие пальцы плохо слушались, но улыбка была почти такой же, как в прежние времена. Эрик лизнул «Ракету», закрыл глаза и замычал от удовольствия. Доев, он положил палочку на поднос и вздохнул.
— Вкуснотища! — Он откинулся на подушки. — Я и забыл, как оно мне нравилось.
— А я помню, — отозвался Дин. — В последние дни я многое вспоминаю.
— Что, например?
— Помнишь крепость, которую мы построили на участке миссис Напер? Когда она нас обнаружила, то гнала до самого конца подъездной дороги, размахивая метлой…
— …и обзывала богатым хулиганьем.
— Она грозилась позвонить родителям…
— …а мы сказали, что мама на Барбадосе и звонок будет стоить целое состояние.
Смех Эрика перешел в кашель, а потом и совсем смолк.
— У меня есть еще кое-что.
Дин сходил в свою комнату и вернулся с книгой комиксов.
Эрик удивленно заморгал.
— Мой пропавший «Бэтмен»! Единственный номер, который я потерял!
— Ты его не потерял, — возразил Дин. — Твой младший брат однажды ужасно на тебя разозлился за то, что ты не поделился с ним «Человеком-пауком», и забрал «Бэтмена». А потом не знал, как его вернуть.
Эрик улыбнулся:
— Я так и знал, что это ты его утащил, дурья башка.
— Хочешь, почитаю?
Эрик положил книжку себе на колени.
— Пожалуй, не стоит, я устал. Давай лучше поговорим.
Дин облокотился на перила кровати и посмотрел на брата:
— Я сегодня виделся с Руби.
— И что?
— Скажем так: на обратном пути дверь хлопнула меня по заду.
Эрик рассмеялся:
— Узнаю нашу Руби! Она никогда не сдается. Ты ей сказал, что любишь ее?
— Я спросил: что, если я скажу, что люблю ее?
Эрик округлил глаза:
— Ну и ну, да ты просто Кэри Грант! Таким способом трудно покорить девушку.
— Откуда ты знаешь?
— Девушка, парень… Это не важно, дружище, все похоже. Честно говоря, я бы советовал тебе поторопиться, мне хочется поскорее услышать ваше «пока смерть не разлучит нас».
— Я знаю, ты умираешь.
— Да, черт возьми, умираю! Так когда состоится второй раунд?
Дин вздохнул:
— Трудно сказать. Мне надо пополнить запасы оборонительного оружия. Может, завтра, когда мы все выйдем в море, что-нибудь произойдет.
— Но ты правда ее любишь?
— Думаю, я никогда не переставал ее любить. Я пытался ее забыть, но она постоянно приходила ко мне в снах, всех остальных женщин я сравнивал с ней. Однако это не означает, что она до сих пор меня любит. Или, если все-таки любит, то сама в это не верит.
— Смотри, не дай ей снова оттолкнуть тебя.
— Это не так просто, я не могу сделать все один. Не могу и не буду. Если она представляет нас вместе, ей тоже придется потрудиться.
— Что ж, надеюсь, у вас быстро получится. Мне хотелось бы быть шафером на твоей свадьбе.
— Обязательно будешь.
Дин постарался, чтобы это прозвучало твердо. Их взгляды встретились, и в глазах брата он прочел правду. Оба знали, что нынешний разговор — только бесплодные мечтания. Эрику не стоять рядом с Дином в церкви в смокинге и начищенных до блеска ботинках.
— Дино, я рад, что ты вернулся домой. Без тебя я бы не справился.
«Домой». Какое простое и одновременно сложное слово! Дин знал, что будет тяжело наблюдать, как брат умирает, по до сего момента не осознавал, что это коней. Прощание, чуть более растянутое но сравнению с обычным «до свидания», — все, что у них осталось, и в мрачные дни, которые непременно последуют затем, Дину придется цепляться за эти воспоминания.
Если произойдет чудо и Руби вдруг признается, что любит Дина, с кем он этим поделится? Кто посмеется над ним и скажет шутливо: «Должно быть, ты здорово прогневил Бога, если твоей единственной истинной любовью стала Руби Бридж»?
Ему и Эрику нужно еще очень много сказать друг другу, но с чего начать и когда? Как наверстать за несколько дней то, что упущено за целую жизнь? И как быть с тем, что проплыло мимо, случайно оставшись несказанным? Что, если потом, когда Дин останется в бесцветном мире один, без Эрика, он только и будет думать о том, что нужно было сказать?
— Не надо, — попросил Эрик.
Дин заморгал, спохватившись, что молчит слишком долго. Глаза защипало. Он попытался незаметно смахнуть слезы.
— Что не надо?
— Ты представляешь мир без меня.
— Я не знаю, как с этим справиться.
Эрик накрыл пальцы Дина своей бледной рукой с проступающими венами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
В Фрайди-Харбор жизнь кипела вовсю. Лодки подходили и отчаливали, по бетонным пирсам бегали дети с сетками в руках, хозяева лодок, стоявших тут же на якоре, подвозили на скрипучих деревянных тележках купленные в магазине товары и загружали на борт.
Этот город был центром американской части архипелага. Больше ста лет островитяне приезжали сюда за покупками, отремонтировать лодки, да и просто пообщаться. Фрайди-Харбор представлял собой живописную смесь старых, обветшалых домов и новых, но выстроенных с мыслью о прошлом. Это был город, на главной улице которого пешеходы, велосипедисты и автомобилисты пользовались равными правами и редко когда раздавался автомобильный гудок. Жители Сан-Хуана, как и других островов, давно поняли, что их существование зависит от туристов. В центре города разместилось множество художественных галерей, сувенирных лавок, магазинов подарков и ресторанов. При этом цены поощряли заезжих калифорнийцев закупать все в двойном количестве, а самим островитянам приходилось отправляться за повседневными товарами в другие места.
Дин бесцельно бродил по улицам. Настроение у него было подавленное, однако он понимал, что зря расстроился. С Руби ничто никогда не бывает легким, а любовь будет труднее всего остального.
Подходя к магазину фототоваров, он заглянул внутрь и, повинуясь минутному капризу, купил дорогой фотоаппарат и пленки столько, что хватило бы заснять падение Берлинской степы. Послышатся судок парома, и Дин понял, что пора возвращаться в порт. Он сел на велосипед и покатил по улице, идущей под уклон. Он приехал поздно и сана успел попасть на паром за последней машиной.
На Лопесе он остановился возле бакалейной лавки, купил еще кое-что и направился домой, изо всех сил нажимая на педали. К тому времени, когда он достиг цели, солнце уже садилось. Лотти на кухне резала овощи для рагу. Поздоровавшись с ней на ходу, Дин поспешил к брату.
— Привет, братец. — Эрик устало улыбнулся. — Как покатался?
Дин приблизился к кровати:
— Угадай, что я купил!
Он открыл небольшую синюю сумку-термос и достал подтаявшее фруктовое мороженое на палочке.
— «Радужная ракета»! — удивился Эрик. — Я и не знал, что их до сих пор делают.
Дин развернул промокшую белую обертку и протянул брагу разноцветный цилиндрик. Ему пришлось помочь Эрику держать мороженое, его ослабевшие пальцы плохо слушались, но улыбка была почти такой же, как в прежние времена. Эрик лизнул «Ракету», закрыл глаза и замычал от удовольствия. Доев, он положил палочку на поднос и вздохнул.
— Вкуснотища! — Он откинулся на подушки. — Я и забыл, как оно мне нравилось.
— А я помню, — отозвался Дин. — В последние дни я многое вспоминаю.
— Что, например?
— Помнишь крепость, которую мы построили на участке миссис Напер? Когда она нас обнаружила, то гнала до самого конца подъездной дороги, размахивая метлой…
— …и обзывала богатым хулиганьем.
— Она грозилась позвонить родителям…
— …а мы сказали, что мама на Барбадосе и звонок будет стоить целое состояние.
Смех Эрика перешел в кашель, а потом и совсем смолк.
— У меня есть еще кое-что.
Дин сходил в свою комнату и вернулся с книгой комиксов.
Эрик удивленно заморгал.
— Мой пропавший «Бэтмен»! Единственный номер, который я потерял!
— Ты его не потерял, — возразил Дин. — Твой младший брат однажды ужасно на тебя разозлился за то, что ты не поделился с ним «Человеком-пауком», и забрал «Бэтмена». А потом не знал, как его вернуть.
Эрик улыбнулся:
— Я так и знал, что это ты его утащил, дурья башка.
— Хочешь, почитаю?
Эрик положил книжку себе на колени.
— Пожалуй, не стоит, я устал. Давай лучше поговорим.
Дин облокотился на перила кровати и посмотрел на брата:
— Я сегодня виделся с Руби.
— И что?
— Скажем так: на обратном пути дверь хлопнула меня по заду.
Эрик рассмеялся:
— Узнаю нашу Руби! Она никогда не сдается. Ты ей сказал, что любишь ее?
— Я спросил: что, если я скажу, что люблю ее?
Эрик округлил глаза:
— Ну и ну, да ты просто Кэри Грант! Таким способом трудно покорить девушку.
— Откуда ты знаешь?
— Девушка, парень… Это не важно, дружище, все похоже. Честно говоря, я бы советовал тебе поторопиться, мне хочется поскорее услышать ваше «пока смерть не разлучит нас».
— Я знаю, ты умираешь.
— Да, черт возьми, умираю! Так когда состоится второй раунд?
Дин вздохнул:
— Трудно сказать. Мне надо пополнить запасы оборонительного оружия. Может, завтра, когда мы все выйдем в море, что-нибудь произойдет.
— Но ты правда ее любишь?
— Думаю, я никогда не переставал ее любить. Я пытался ее забыть, но она постоянно приходила ко мне в снах, всех остальных женщин я сравнивал с ней. Однако это не означает, что она до сих пор меня любит. Или, если все-таки любит, то сама в это не верит.
— Смотри, не дай ей снова оттолкнуть тебя.
— Это не так просто, я не могу сделать все один. Не могу и не буду. Если она представляет нас вместе, ей тоже придется потрудиться.
— Что ж, надеюсь, у вас быстро получится. Мне хотелось бы быть шафером на твоей свадьбе.
— Обязательно будешь.
Дин постарался, чтобы это прозвучало твердо. Их взгляды встретились, и в глазах брата он прочел правду. Оба знали, что нынешний разговор — только бесплодные мечтания. Эрику не стоять рядом с Дином в церкви в смокинге и начищенных до блеска ботинках.
— Дино, я рад, что ты вернулся домой. Без тебя я бы не справился.
«Домой». Какое простое и одновременно сложное слово! Дин знал, что будет тяжело наблюдать, как брат умирает, по до сего момента не осознавал, что это коней. Прощание, чуть более растянутое но сравнению с обычным «до свидания», — все, что у них осталось, и в мрачные дни, которые непременно последуют затем, Дину придется цепляться за эти воспоминания.
Если произойдет чудо и Руби вдруг признается, что любит Дина, с кем он этим поделится? Кто посмеется над ним и скажет шутливо: «Должно быть, ты здорово прогневил Бога, если твоей единственной истинной любовью стала Руби Бридж»?
Ему и Эрику нужно еще очень много сказать друг другу, но с чего начать и когда? Как наверстать за несколько дней то, что упущено за целую жизнь? И как быть с тем, что проплыло мимо, случайно оставшись несказанным? Что, если потом, когда Дин останется в бесцветном мире один, без Эрика, он только и будет думать о том, что нужно было сказать?
— Не надо, — попросил Эрик.
Дин заморгал, спохватившись, что молчит слишком долго. Глаза защипало. Он попытался незаметно смахнуть слезы.
— Что не надо?
— Ты представляешь мир без меня.
— Я не знаю, как с этим справиться.
Эрик накрыл пальцы Дина своей бледной рукой с проступающими венами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80