Об этом не распространяются. И я полагаюсь на вас в том смысле, что вы никому не расскажете.
Во взгляде Майры сквозило открытое, незамаскированное предостережение, и Джейни не сомневалась, что за хранительницей стоит некая сила, не одобряющая постороннего вмешательства. Она кивнула в знак согласия.
– С одной стороны, – продолжала Майра, – и это вполне обоснованно, мы боимся увеличивать свою численность, оберегая чистоту крови, а с другой стороны, можем много потерять, если не пойдем на смешение. Так что дебаты кипят. Начали ученые, раввины подхватили, а теперь уж и не остановишь, мне кажется. Некоторые очень умные люди считают, что мы должны делать все возможное для сохранения и улучшения качества своей популяции. Другие не менее умные люди говорят, что надо отдаться на волю Господа, и пусть Он делает свое дело.
– Наверное, существует много аргументов в пользу и того, и другого подхода. – Джейни тоже решила внести свою лепту в разговор, явно принявший философский характер. – Природа всегда найдет способ сделать то, что должно быть сделано, безотносительно к тому, что мы думаем по этому поводу. Так уж устроена жизнь. Пойди все чуть-чуть по-другому, и мы с вами сейчас убегали бы от динозавра. И кто взялся бы утверждать, что такого не должно было случиться? Динозаврам уж точно это понравилось бы.
– Я всю жизнь убегаю от того или иного динозавра, – с улыбкой ответила Майра. – Особенность нашего времени, мне кажется.
– Особенность всех времен. – Джейни усмехнулась, но тут же снова посерьезнела. – Однако биологическое разнообразие – ключ к выживанию любого вида, и если единственный способ создать или поддерживать это разнообразие есть искусственное внедрение благотворного генетического материала или удаление поврежденного, то я за это.
На мгновение ее заявление повисло между ними в воздухе.
– Я тоже – теоретически, – в конце концов сказала Майра. – Однако боюсь, эта теория, сколь бы возвышенной она ни была, не поможет вам в ваших поисках. Огромное множество бывших европейских евреев сейчас живут в Израиле. Однако ничто, даже ссылка на больных детей, не подвигнет Израиль позволить вам заглянуть в свою базу данных. И забудьте о хакерстве, даже не рассматривайте этот вариант. Сам Господь не сумеет взломать их базу, так надежно она защищена.
Джейни не сомневалась, что Майра права. Однако слышать это было печально, и она тяжело вздохнула.
– Мне жаль, что я огорчила вас, но подумайте о том, что в последний раз случилось со многими из этих людей, когда они стояли в очереди за своими номерами, – продолжала Майра. – Мой вам совет: всерьез обдумайте другую свою идею.
Джейни покачала головой.
– Сейчас она кажется ужасно глупой. Видимо, я была в полном отчаянии, когда нафантазировала ее.
– Рассказывайте. Отчаяние – это то, что я могу понять.
Джейни нервно откашлялась.
– Идея звучит безумно.
– Вы не первый человек, у кого возникали безумные идеи.
– Ладно. Но только, пожалуйста, не смейтесь. Я… я хочу проверить дневник. На предмет генетического материала.
Четко прорисованные брови Майры удивленно взлетели вверх.
– Я, как видите, не смеюсь, но это и впрямь звучит безумно.
– Алехандро Санчес был европейским евреем, и вполне возможно, что его генетический материал как раз тот, что нам нужен. Он наверняка оставил какие-то следы на своем дневнике.
– Дневник принадлежит вам. Можете просто забрать его и проверить. Мое разрешение для этого не требуется. Или тем более моя помощь.
– Вот тут вы ошибаетесь. Мне нужна ваша помощь. Результатов анализа ждать придется долго – если нет официальной причины ускорить его. Сейчас Биопол внезапно оказался очень… загружен.
Они обе понимали почему и какое-то время сидели молча, погрузившись в свои мысли.
– Я не могу дать такое объяснение чиновникам, – продолжала Джейни, – не сообщив им информацию, которая может подвигнуть к новым, еще более мерзким действиям поджигателей моего дома.
– Тсс, не говорите таких вещей.
– Я даже думать о них не хочу, но приходится. У меня есть хороший друг… в правоохранительных органах, и он говорит, что если дневник будет как-то связан с преступлением того или иного рода, то его немедленно подвергнут тестированию, в целях расследования. От вас требуется вот что: сообщить в полицию, что система защиты была нарушена и что к дневнику прикасался кто-то «подозрительного вида». Они протестируют дневник, а потом этот друг сообщит мне результаты. Я смогу получить желаемое, не раскрывая никакой информации. Вот так просто.
– Не сказала бы, что это просто. А вдруг с дневником что-то случится?
– Ничего с ним не случится. Они прибудут сюда со своим оборудованием и возьмут образцы, очень осторожно. Дневник не покинет хранилища. И к тому же он ведь застрахован, верно?
– Не на полную свою стоимость, – после небольшой паузы ответила Майра.
– Мне помнится, вы исходили из стоимости двести пятьдесят тысяч долларов.
– Да, так оно и было. Однако оценки экспертов только начинают поступать, и они гораздо выше.
Джейни нервно сцепила на коленях руки.
– Насколько выше?
Майра положила вилку и посмотрела Джейни в глаза.
– Как насчет восьмисот тысяч долларов?
– Господи!
– И если это вас не устраивает, есть и другие. К примеру, миллион.
– Просто не верится! – потрясение воскликнула Джейни.
– Это мнение экспертов, так что придется поверить. И, должна сказать, я поддерживаю ваши усилия и готова помочь в этой маленькой авантюре. Приятнее было бы, конечно, если бы вы попросили о чем-нибудь другом, но раз уж вы одержимы этой… безумной идеей, по вашему собственному выражению… Что ж, это ваше право, конечно, только советую действовать очень осторожно.
– Непременно, – заверила Майру Джейни.
Когда они покончили с едой, Джейни расплатилась по чеку.
– Хочу поблагодарить вас за то, что согласились встретиться со мной, – сказала она. – Знаю, этот разговор был не таким уж приятным, но мне он очень помог. Я чувствовала себя почти так, как в тот раз, когда в последний раз была тут с мамой.
– Как хорошо вы это сказали. – Майра на миг отвернулась, а когда снова посмотрела на Джейни, в глазах у нее стояли слезы. – И вам очень повезло, что вы были с ней в таком приятном месте. Потому что я едва помню последний раз, когда ела вместе с матерью. Я была тогда совсем маленькой, и мы находились в Освенциме. – Она совладала с собой, грустно улыбнулась и промокнула губы салфеткой. – Одно я помню совершенно точно: там было совсем не так мило, как здесь.
Джейни с тревогой считала звонки: один, другой, третий… Когда Майкл наконец ответил, она обрушила на него град вопросов.
– Потише, потише! Все прошло хорошо. Детектив, который выехал по звонку, сказал, что леди вела себя очень профессионально и охотно сотрудничала с его людьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
Во взгляде Майры сквозило открытое, незамаскированное предостережение, и Джейни не сомневалась, что за хранительницей стоит некая сила, не одобряющая постороннего вмешательства. Она кивнула в знак согласия.
– С одной стороны, – продолжала Майра, – и это вполне обоснованно, мы боимся увеличивать свою численность, оберегая чистоту крови, а с другой стороны, можем много потерять, если не пойдем на смешение. Так что дебаты кипят. Начали ученые, раввины подхватили, а теперь уж и не остановишь, мне кажется. Некоторые очень умные люди считают, что мы должны делать все возможное для сохранения и улучшения качества своей популяции. Другие не менее умные люди говорят, что надо отдаться на волю Господа, и пусть Он делает свое дело.
– Наверное, существует много аргументов в пользу и того, и другого подхода. – Джейни тоже решила внести свою лепту в разговор, явно принявший философский характер. – Природа всегда найдет способ сделать то, что должно быть сделано, безотносительно к тому, что мы думаем по этому поводу. Так уж устроена жизнь. Пойди все чуть-чуть по-другому, и мы с вами сейчас убегали бы от динозавра. И кто взялся бы утверждать, что такого не должно было случиться? Динозаврам уж точно это понравилось бы.
– Я всю жизнь убегаю от того или иного динозавра, – с улыбкой ответила Майра. – Особенность нашего времени, мне кажется.
– Особенность всех времен. – Джейни усмехнулась, но тут же снова посерьезнела. – Однако биологическое разнообразие – ключ к выживанию любого вида, и если единственный способ создать или поддерживать это разнообразие есть искусственное внедрение благотворного генетического материала или удаление поврежденного, то я за это.
На мгновение ее заявление повисло между ними в воздухе.
– Я тоже – теоретически, – в конце концов сказала Майра. – Однако боюсь, эта теория, сколь бы возвышенной она ни была, не поможет вам в ваших поисках. Огромное множество бывших европейских евреев сейчас живут в Израиле. Однако ничто, даже ссылка на больных детей, не подвигнет Израиль позволить вам заглянуть в свою базу данных. И забудьте о хакерстве, даже не рассматривайте этот вариант. Сам Господь не сумеет взломать их базу, так надежно она защищена.
Джейни не сомневалась, что Майра права. Однако слышать это было печально, и она тяжело вздохнула.
– Мне жаль, что я огорчила вас, но подумайте о том, что в последний раз случилось со многими из этих людей, когда они стояли в очереди за своими номерами, – продолжала Майра. – Мой вам совет: всерьез обдумайте другую свою идею.
Джейни покачала головой.
– Сейчас она кажется ужасно глупой. Видимо, я была в полном отчаянии, когда нафантазировала ее.
– Рассказывайте. Отчаяние – это то, что я могу понять.
Джейни нервно откашлялась.
– Идея звучит безумно.
– Вы не первый человек, у кого возникали безумные идеи.
– Ладно. Но только, пожалуйста, не смейтесь. Я… я хочу проверить дневник. На предмет генетического материала.
Четко прорисованные брови Майры удивленно взлетели вверх.
– Я, как видите, не смеюсь, но это и впрямь звучит безумно.
– Алехандро Санчес был европейским евреем, и вполне возможно, что его генетический материал как раз тот, что нам нужен. Он наверняка оставил какие-то следы на своем дневнике.
– Дневник принадлежит вам. Можете просто забрать его и проверить. Мое разрешение для этого не требуется. Или тем более моя помощь.
– Вот тут вы ошибаетесь. Мне нужна ваша помощь. Результатов анализа ждать придется долго – если нет официальной причины ускорить его. Сейчас Биопол внезапно оказался очень… загружен.
Они обе понимали почему и какое-то время сидели молча, погрузившись в свои мысли.
– Я не могу дать такое объяснение чиновникам, – продолжала Джейни, – не сообщив им информацию, которая может подвигнуть к новым, еще более мерзким действиям поджигателей моего дома.
– Тсс, не говорите таких вещей.
– Я даже думать о них не хочу, но приходится. У меня есть хороший друг… в правоохранительных органах, и он говорит, что если дневник будет как-то связан с преступлением того или иного рода, то его немедленно подвергнут тестированию, в целях расследования. От вас требуется вот что: сообщить в полицию, что система защиты была нарушена и что к дневнику прикасался кто-то «подозрительного вида». Они протестируют дневник, а потом этот друг сообщит мне результаты. Я смогу получить желаемое, не раскрывая никакой информации. Вот так просто.
– Не сказала бы, что это просто. А вдруг с дневником что-то случится?
– Ничего с ним не случится. Они прибудут сюда со своим оборудованием и возьмут образцы, очень осторожно. Дневник не покинет хранилища. И к тому же он ведь застрахован, верно?
– Не на полную свою стоимость, – после небольшой паузы ответила Майра.
– Мне помнится, вы исходили из стоимости двести пятьдесят тысяч долларов.
– Да, так оно и было. Однако оценки экспертов только начинают поступать, и они гораздо выше.
Джейни нервно сцепила на коленях руки.
– Насколько выше?
Майра положила вилку и посмотрела Джейни в глаза.
– Как насчет восьмисот тысяч долларов?
– Господи!
– И если это вас не устраивает, есть и другие. К примеру, миллион.
– Просто не верится! – потрясение воскликнула Джейни.
– Это мнение экспертов, так что придется поверить. И, должна сказать, я поддерживаю ваши усилия и готова помочь в этой маленькой авантюре. Приятнее было бы, конечно, если бы вы попросили о чем-нибудь другом, но раз уж вы одержимы этой… безумной идеей, по вашему собственному выражению… Что ж, это ваше право, конечно, только советую действовать очень осторожно.
– Непременно, – заверила Майру Джейни.
Когда они покончили с едой, Джейни расплатилась по чеку.
– Хочу поблагодарить вас за то, что согласились встретиться со мной, – сказала она. – Знаю, этот разговор был не таким уж приятным, но мне он очень помог. Я чувствовала себя почти так, как в тот раз, когда в последний раз была тут с мамой.
– Как хорошо вы это сказали. – Майра на миг отвернулась, а когда снова посмотрела на Джейни, в глазах у нее стояли слезы. – И вам очень повезло, что вы были с ней в таком приятном месте. Потому что я едва помню последний раз, когда ела вместе с матерью. Я была тогда совсем маленькой, и мы находились в Освенциме. – Она совладала с собой, грустно улыбнулась и промокнула губы салфеткой. – Одно я помню совершенно точно: там было совсем не так мило, как здесь.
Джейни с тревогой считала звонки: один, другой, третий… Когда Майкл наконец ответил, она обрушила на него град вопросов.
– Потише, потише! Все прошло хорошо. Детектив, который выехал по звонку, сказал, что леди вела себя очень профессионально и охотно сотрудничала с его людьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147