всегда помните об этом, – сказал Буров.
– Мы поняли, – кивнул Холлис.
– Вот и прекрасно. Наденьте куртки и идите за мной.
Они вышли из штаба и с удовольствием вдохнули хвойный морозный воздух.
– Прекрасное утро! Не так ли, мисс Родз? – обратился Буров к Лизе. – Вы очень бледны. Но ежедневные прогулки быстро вернут свежесть вашему личику. Если здравый смысл возобладает над вашим норовом, вам будет легче расстаться со своим прошлым. Здесь ни у кого нет прошлого: ни у инструкторов, ни у учеников. Это философия жизни нашего учреждения. У инструкторов есть лишь культурное наследие, которое они передают ученикам. А у тех, в свою очередь, есть цель, которой они посвятят жизнь. Вы можете откровенно возражать мне, если хотите, мисс Родз. Не стесняйтесь и вы, Холлис. Мне интересно ваше мнение. Пойдемте прогуляемся.
Буров повел их на стадион, где две команды молодых парней играли в ручной мяч.
– Тренеры и двое арбитров – инструкторы нашей школы, – объяснил Буров. – Раньше мы проводили интересные матчи между инструкторами и учениками. Но инструкторы с годами сдают.
– Вы имеете в виду американцев? – спросил Холлис.
– Здесь все американцы – и инструкторы, и ученики, мы не пользуемся этим термином.
– Понятно.
– Суть в том, чтобы просто изучить основы игры. Наши ученики преуспели во многих американских видах спорта. Между прочим, одну из лучших любительских команд в северном Нью-Джерси тренировал наш выпускник.
– В самом деле? Вы знаете, что сталось со всеми вашими учениками?
– Увы, нет. После внедрения в Штатах они переходят в ведение Управления С. Вам известно о нем?
– Да. Это филиал Первого главного управления.
Буров внимательно посмотрел на Холлиса.
– Но иногда мы получаем о некоторых из них кое-какую информацию. Это неплохо поддерживает наш боевой дух.
– А что происходит с теми, кто отсеивается? – спросила Лиза.
– Они подписывают документ о неразглашении, как и в любой иной разведывательной организации.
– А по-моему, вы просто убиваете их, – сказала Лиза.
– Ну, ну, полно вам, мисс Родз, в самом деле...
Со стадиона они направились в бетонное сооружение, напоминающее бункер. Внутри было абсолютно пусто и голо. Буров указал им на центр бронированного пола, затем нажал на какую-то кнопку в стене и встал рядом с ними. Плита начала опускаться вниз.
Через несколько секунд они оказались в великолепно отделанном помещении с хромированной мебелью. За высоким столом, напоминающим конторку, сидел молодой человек в тенниске и читал «Нью-Йорк таймс».
– Добро пожаловать на отдых в Спа, – сказал Буров своим спутникам.
Молодой человек отложил газету и бодро произнес по-английски:
– Привет, полковник! Кто это с вами?
– Это новые инструкторы нашей школы, Фрэнк. Полковник Холлис и мисс Родз.
– Великолепно! – молодой человек протянул руку. – Фрэнк Чепмэн. Я читал ваш некролог на прошлой неделе, полковник.
Холлис, поколебавшись, все-таки пожал протянутую ему руку и сказал:
– Если вы Фрэнк Чепмэн, то я Лев Толстой.
У Чепмэна эти слова не вызвали улыбки.
– Это место – наша жемчужина, – продолжал Буров. – На сооружение этого подземного бункера затрачено больше миллиона рублей, а западное спортивное снаряжение стоит полмиллиона долларов. Здесь мы поднимаем боевой и моральный дух наших учеников, инструкторов и сотрудников. К их услугам – финские сауны, парилки, солярии, души Шарко, тренажерные залы. Вон те две женщины – наши новые ученицы. Мы знаем, что спорт очень популярен в Штатах и часто американцы деловые встречи проводят в спортивных клубах. В высших кругах, например, очень любят гольф и теннис. Правда, в России гольф не распространен, поэтому наши ученики смотрят видеозаписи турниров, а по-настоящему совершенствуются в этом виде спорта уже в Америке.
Сэм, Лиза и Буров вошли в спортивный зал, где молодые люди играли в баскетбол. Холлис отметил, что внешне они совершенно не отличались от американцев: такая же манера общения между собой, модные стрижки...
– Джентльмены, – обратился по-английски к ним Буров, – позвольте вас познакомить с Сэмом Холлисом и Лизой Родз. Возможно, они присоединяться к преподавательскому составу. А теперь представьтесь им.
Молодые люди приветливо и весело поздоровались с ними: «Приятно встретиться с вами», «Очень рад познакомиться», «Добро пожаловать на борт».
Холлис запомнил их имена: Джим Холл, Стен Кучик, Джон Флэминг, Кэвин Сэлливен, Фред Бау и Винце Панзарелло. Сэм подумал, что подобранные им английские и этнические имена очень соответствуют их внешности.
– Не о вас ли двоих я читал в газетах? – спросил Фред Бау.
– Совершенно верно, – ответил Буров. – Они погибли при падении вертолета. – Молодые люди понимающе заулыбались. Сэма удивил не только их беглый английский, но и свободная, неофициальная манера держаться в присутствии полковника Бурова.
Осмотрев весь спортивный комплекс, все трое поднялись наверх. Буров вывел их из бункера и показал вокруг.
– За колючей проволокой – территория Управления погранохраны КГБ. На вышках наблюдатели, по периметру вся зона патрулируется. Сотрудники КГБ работают также внутри лагеря, в основном в штабе. Не советую вам приближаться к этой территории и заговаривать с кем-нибудь из них. Им приказано стрелять на поражение и без предупреждения. Кроме того, у них на вас зуб, ведь вы убили двоих их товарищей. Понятно?
– Вполне, – отозвался Холлис. – А может быть, я всего-навсего действовал в пределах самообороны, когда убил двоих из них? Вы действовали в пределах самообороны, когда убивали Грегори Фишера?
– В известной степени да, Холлис.
– А я так не считаю, полковник Буров, – возразила Лиза. – Я думала об этом. Вернее, представляла то, что вам пришлось сделать. Наверное, вы со всей силы пробили головой этого мальчика ветровое стекло...
– Пожалуйста, мисс Родз, не нужно эмоций, – перебил ее Буров. – К тому же ваши оскорбления и нравоучения быстро надоедают и с вами становится скучно.
Холлис подумал о том, что самый большой ГУЛАГ находится за этой колючей проволокой. Он посмотрел Бурову в глаза и спросил:
– А к какому управлению КГБ относитесь вы, полковник?
– Вы уже однажды спросили меня об этом по телефону, верно? Что ж, теперь я могу ответить на ваш вопрос. Я отношусь к исполнительному управлению. Конечно, вам известно о нас.
– Разумеется. Политические убийства, терроризм, похищение людей и шантаж.
– Можно сказать и так... Моя карьера в управлении началась с того, что я несколько лет проработал в Скандинавии. В этом лагере я уже десять лет, пять лет был помощником коменданта, и пять – комендантом. Это назначение пожизненное. Центр не одобряет переходов отсюда. Русский персонал здесь – в основном политические заключенные, переведенные из ГУЛАГа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
– Мы поняли, – кивнул Холлис.
– Вот и прекрасно. Наденьте куртки и идите за мной.
Они вышли из штаба и с удовольствием вдохнули хвойный морозный воздух.
– Прекрасное утро! Не так ли, мисс Родз? – обратился Буров к Лизе. – Вы очень бледны. Но ежедневные прогулки быстро вернут свежесть вашему личику. Если здравый смысл возобладает над вашим норовом, вам будет легче расстаться со своим прошлым. Здесь ни у кого нет прошлого: ни у инструкторов, ни у учеников. Это философия жизни нашего учреждения. У инструкторов есть лишь культурное наследие, которое они передают ученикам. А у тех, в свою очередь, есть цель, которой они посвятят жизнь. Вы можете откровенно возражать мне, если хотите, мисс Родз. Не стесняйтесь и вы, Холлис. Мне интересно ваше мнение. Пойдемте прогуляемся.
Буров повел их на стадион, где две команды молодых парней играли в ручной мяч.
– Тренеры и двое арбитров – инструкторы нашей школы, – объяснил Буров. – Раньше мы проводили интересные матчи между инструкторами и учениками. Но инструкторы с годами сдают.
– Вы имеете в виду американцев? – спросил Холлис.
– Здесь все американцы – и инструкторы, и ученики, мы не пользуемся этим термином.
– Понятно.
– Суть в том, чтобы просто изучить основы игры. Наши ученики преуспели во многих американских видах спорта. Между прочим, одну из лучших любительских команд в северном Нью-Джерси тренировал наш выпускник.
– В самом деле? Вы знаете, что сталось со всеми вашими учениками?
– Увы, нет. После внедрения в Штатах они переходят в ведение Управления С. Вам известно о нем?
– Да. Это филиал Первого главного управления.
Буров внимательно посмотрел на Холлиса.
– Но иногда мы получаем о некоторых из них кое-какую информацию. Это неплохо поддерживает наш боевой дух.
– А что происходит с теми, кто отсеивается? – спросила Лиза.
– Они подписывают документ о неразглашении, как и в любой иной разведывательной организации.
– А по-моему, вы просто убиваете их, – сказала Лиза.
– Ну, ну, полно вам, мисс Родз, в самом деле...
Со стадиона они направились в бетонное сооружение, напоминающее бункер. Внутри было абсолютно пусто и голо. Буров указал им на центр бронированного пола, затем нажал на какую-то кнопку в стене и встал рядом с ними. Плита начала опускаться вниз.
Через несколько секунд они оказались в великолепно отделанном помещении с хромированной мебелью. За высоким столом, напоминающим конторку, сидел молодой человек в тенниске и читал «Нью-Йорк таймс».
– Добро пожаловать на отдых в Спа, – сказал Буров своим спутникам.
Молодой человек отложил газету и бодро произнес по-английски:
– Привет, полковник! Кто это с вами?
– Это новые инструкторы нашей школы, Фрэнк. Полковник Холлис и мисс Родз.
– Великолепно! – молодой человек протянул руку. – Фрэнк Чепмэн. Я читал ваш некролог на прошлой неделе, полковник.
Холлис, поколебавшись, все-таки пожал протянутую ему руку и сказал:
– Если вы Фрэнк Чепмэн, то я Лев Толстой.
У Чепмэна эти слова не вызвали улыбки.
– Это место – наша жемчужина, – продолжал Буров. – На сооружение этого подземного бункера затрачено больше миллиона рублей, а западное спортивное снаряжение стоит полмиллиона долларов. Здесь мы поднимаем боевой и моральный дух наших учеников, инструкторов и сотрудников. К их услугам – финские сауны, парилки, солярии, души Шарко, тренажерные залы. Вон те две женщины – наши новые ученицы. Мы знаем, что спорт очень популярен в Штатах и часто американцы деловые встречи проводят в спортивных клубах. В высших кругах, например, очень любят гольф и теннис. Правда, в России гольф не распространен, поэтому наши ученики смотрят видеозаписи турниров, а по-настоящему совершенствуются в этом виде спорта уже в Америке.
Сэм, Лиза и Буров вошли в спортивный зал, где молодые люди играли в баскетбол. Холлис отметил, что внешне они совершенно не отличались от американцев: такая же манера общения между собой, модные стрижки...
– Джентльмены, – обратился по-английски к ним Буров, – позвольте вас познакомить с Сэмом Холлисом и Лизой Родз. Возможно, они присоединяться к преподавательскому составу. А теперь представьтесь им.
Молодые люди приветливо и весело поздоровались с ними: «Приятно встретиться с вами», «Очень рад познакомиться», «Добро пожаловать на борт».
Холлис запомнил их имена: Джим Холл, Стен Кучик, Джон Флэминг, Кэвин Сэлливен, Фред Бау и Винце Панзарелло. Сэм подумал, что подобранные им английские и этнические имена очень соответствуют их внешности.
– Не о вас ли двоих я читал в газетах? – спросил Фред Бау.
– Совершенно верно, – ответил Буров. – Они погибли при падении вертолета. – Молодые люди понимающе заулыбались. Сэма удивил не только их беглый английский, но и свободная, неофициальная манера держаться в присутствии полковника Бурова.
Осмотрев весь спортивный комплекс, все трое поднялись наверх. Буров вывел их из бункера и показал вокруг.
– За колючей проволокой – территория Управления погранохраны КГБ. На вышках наблюдатели, по периметру вся зона патрулируется. Сотрудники КГБ работают также внутри лагеря, в основном в штабе. Не советую вам приближаться к этой территории и заговаривать с кем-нибудь из них. Им приказано стрелять на поражение и без предупреждения. Кроме того, у них на вас зуб, ведь вы убили двоих их товарищей. Понятно?
– Вполне, – отозвался Холлис. – А может быть, я всего-навсего действовал в пределах самообороны, когда убил двоих из них? Вы действовали в пределах самообороны, когда убивали Грегори Фишера?
– В известной степени да, Холлис.
– А я так не считаю, полковник Буров, – возразила Лиза. – Я думала об этом. Вернее, представляла то, что вам пришлось сделать. Наверное, вы со всей силы пробили головой этого мальчика ветровое стекло...
– Пожалуйста, мисс Родз, не нужно эмоций, – перебил ее Буров. – К тому же ваши оскорбления и нравоучения быстро надоедают и с вами становится скучно.
Холлис подумал о том, что самый большой ГУЛАГ находится за этой колючей проволокой. Он посмотрел Бурову в глаза и спросил:
– А к какому управлению КГБ относитесь вы, полковник?
– Вы уже однажды спросили меня об этом по телефону, верно? Что ж, теперь я могу ответить на ваш вопрос. Я отношусь к исполнительному управлению. Конечно, вам известно о нас.
– Разумеется. Политические убийства, терроризм, похищение людей и шантаж.
– Можно сказать и так... Моя карьера в управлении началась с того, что я несколько лет проработал в Скандинавии. В этом лагере я уже десять лет, пять лет был помощником коменданта, и пять – комендантом. Это назначение пожизненное. Центр не одобряет переходов отсюда. Русский персонал здесь – в основном политические заключенные, переведенные из ГУЛАГа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117