Она в душе ребенок, думал он: такая расточительная, импульсивная, требовательная, – но все это оттого, что она любит его. Никаких полумер для нее не существовало. Крайности ее характера удивляли его. Сицилийское сватовство, даже на американский манер, не дало им возможности как следует узнать друг друга: когда они случайно оставались вдвоем, каждый миг уходил на жадное сексуальное знакомство, которое тут же прерывалось, прежде чем зайти слишком далеко.
За внешней культурой и образованностью таилась обыкновенная сицилийка, прямодушная в любви и жесточайшая в ненависти. И умная. Острота ее ума удивила его. Он думал о ее подавленном желании стать художницей. Чем больше он узнавал ее, тем менее нелепым оно ему казалось – не то что тогда, в Лувре. Она могла быть преданной, одержимой, если ей чего-то очень хотелось. Он сомневался только в ее способности к самодисциплине. Но она была новобрачной, обожающей мужа, с готовностью принимающей его указания, и в постели охотно и с очевидной радостью подчинялась всему, чего он желал.
Они были очень счастливы вдвоем в Париже; настолько счастливы, что она упросила его остаться еще на неделю. Неделя растянулась на две.
Однажды, идя с ним рука об руку по предместью Сент-Оноре, она спросила:
– Тебе здесь так же нравится, как и мне, саго?
– Наверное, да, – согласился Стивен.
– Тогда почему бы нам не купить здесь квартиру? – торжествующе вопросила она. – Я бы потратила на это часть приданого. Мы бы могли приезжать сюда весной, когда ты не очень занят. Стивен, давай купим, а?
Он остановился, застигнутый врасплох. Ее глаза возбужденно блестели.
– Я даже наводила справки, – призналась она. – На улице Константин продается чудесная квартира. Давай посмотрим?
Стивен колебался. У них медовый месяц. Время, когда о серьезных вещах не заботятся. Их дом – в Штатах. Купить дом во Флориде вполне реально. А квартиру за тридевять земель – конечно, нет. Она поняла, что он сейчас откажется, и посмотрела на него обиженными, полными слез глазами.
– Клара, милая, это же безумная идея. Мы никогда не будем здесь жить. Просто не сможем. У нас будет дом в Палм-Бич. У нас будут дети – не оставлять же их?
Дети. Она прикусила губу. Как раз сегодня утром она убедилась, что не беременна. Мысль о романтическом убежище в Париже как бы компенсировала это разочарование. Каждый год, размечталась она, они будут ускользать сюда и проводить тайный медовый месяц там, где к ним пришло настоящее счастье.
– Мы можем просто посмотреть, – сказала она. – Что в этом плохого? Нам все равно днем делать нечего.
– Если ты посмотришь квартиру, она тебе понравится, – ответил он. – И мы поссоримся.
– Если нам она не понравится, – возразила она, – ссориться будет не из-за чего. Стивен, милый, я понимаю, что это дурацкая мысль, но выглядит так заманчиво. Я хотела удивить тебя. Посмотреть квартиру сегодня одной и купить ее для нас. Может быть, так и надо было сделать.
– А может быть, и нет, – возразил он. – Я не люблю таких сюрпризов, милая. Если тебе скучно, пойдем и посмотрим. Но не за тем, чтобы купить или снять. Это пустая трата времени, но если тебе так хочется, то я согласен.
Как только привратник впустил их, Стивен понял, что напрасно пошел у жены на поводу. Чего стоила одна огромная комната для приемов, более тридцати футов в длину, с прекрасным мраморным камином в стиле Людовика XIV, с блестящим гобеленом Бове во всю стену. Его можно купить вместе с квартирой, сообщил агент, потому что он слишком велик для новой квартиры владельца. Длинные окна открывались на крохотный балкончик. Клара вышла туда. Она не смотрела на Стивена; интуиция подсказывала ей, что давить на него нельзя. Элегантность и красота прекрасной комнаты должны были сами оказать воздействие.
Столовая оказалась длинной и узкой, стены обиты малиновым шелком. Их шаги по паркету отдавались гулким эхом. Спальня маленькая, стены выкрашены холодной французской серой краской. Ванная, по их американским понятиям, примитивная. Ее можно переделать, обновить. Спальня довольно унылая, но ее нужно только перекрасить в нормальный цвет и поставить красивую кровать. Мысли роились у нее в голове, но Клара держала язык за зубами. Он не согласится. Она уверена, он не согласится. Он увидит все практические неудобства этой затеи и попросту скажет «нет». Конечно, это ее деньги, но он уже чувствует, что по праву мужа может указывать ей, как их тратить. Она вернулась через пышную столовую в огромный салон, ее пухлые губы были слегка поджаты.
Она нежно проговорила:
– Конечно, мы не можем ее купить, саго, но ведь правда это прелесть?
– Эта комната чертовски хороша, – сказал он, еще раз оглядываясь вокруг. – Тут есть все. Если бы мы не жили за тридевять земель. Спасибо. – Он повернулся к агенту, тот уже понял, что сделка не состоится. – Вы без труда продадите это.
Они вышли на улицу, и она взяла его под руку. На миг она обернулась и оглядела здание. Фасад из белого камня, в красивом классическом стиле Второй империи, когда племянник Наполеона, последний император, перестраивал Париж по своему грандиозному плану.
– Ну, ничего, – сказала она, – зато приятно было посмотреть.
Он удивился, что она сдалась так быстро, и был рад, что хорошее настроение осталось у нее на весь день. Обычно, не сумев настоять на своем, она вела себя по-другому.
* * *
Все пошло вкривь и вкось в Монте-Карло, где, как предполагалось, медовый месяц достигнет романтической кульминации, после чего они полетят назад в Нью-Йорк через Лондон.
В отеле «Де Пари» для них был заказан номер из нескольких комнат, с окнами, выходящими на гавань. Их ждали поздравления управляющего, большие корзины цветов и шампанское, которое охлаждалось в серебряных, со льдом, ведерках на сервировочном столике. Погода стояла изумительная; вызывающе роскошные яхты подплывали к причалу. В казино был гала-вечер, и они получили приглашение благодаря одному влиятельному другу, обязанному семье Фабрицци. Он обеспечил им вожделенный вход на светское торжество этого сезона.
На Кларе было изысканное вечернее платье кремового шелка от Диора. Оно оттеняло бледную кожу и длинные шелковистые черные волосы, спадавшие на плечи. На шее подарок отца, в ушах – брильянты Луки Фалькони. Она вошла в казино об руку со статным мужем и отметила устремленные на нее восхищенные взгляды. Она раскраснелась от счастья и гордости, одной из причин которых был ее секрет, оберегаемый от Стивена. Парижская квартира принадлежала ей. Она купила ее перед самым отлетом в Ниццу.
Управляющий и его помощник заметили их. У этих людей были безупречные манеры, благодушный вид, острый взгляд и протокольная память.
– Вот он, – вполголоса проговорил помощник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
За внешней культурой и образованностью таилась обыкновенная сицилийка, прямодушная в любви и жесточайшая в ненависти. И умная. Острота ее ума удивила его. Он думал о ее подавленном желании стать художницей. Чем больше он узнавал ее, тем менее нелепым оно ему казалось – не то что тогда, в Лувре. Она могла быть преданной, одержимой, если ей чего-то очень хотелось. Он сомневался только в ее способности к самодисциплине. Но она была новобрачной, обожающей мужа, с готовностью принимающей его указания, и в постели охотно и с очевидной радостью подчинялась всему, чего он желал.
Они были очень счастливы вдвоем в Париже; настолько счастливы, что она упросила его остаться еще на неделю. Неделя растянулась на две.
Однажды, идя с ним рука об руку по предместью Сент-Оноре, она спросила:
– Тебе здесь так же нравится, как и мне, саго?
– Наверное, да, – согласился Стивен.
– Тогда почему бы нам не купить здесь квартиру? – торжествующе вопросила она. – Я бы потратила на это часть приданого. Мы бы могли приезжать сюда весной, когда ты не очень занят. Стивен, давай купим, а?
Он остановился, застигнутый врасплох. Ее глаза возбужденно блестели.
– Я даже наводила справки, – призналась она. – На улице Константин продается чудесная квартира. Давай посмотрим?
Стивен колебался. У них медовый месяц. Время, когда о серьезных вещах не заботятся. Их дом – в Штатах. Купить дом во Флориде вполне реально. А квартиру за тридевять земель – конечно, нет. Она поняла, что он сейчас откажется, и посмотрела на него обиженными, полными слез глазами.
– Клара, милая, это же безумная идея. Мы никогда не будем здесь жить. Просто не сможем. У нас будет дом в Палм-Бич. У нас будут дети – не оставлять же их?
Дети. Она прикусила губу. Как раз сегодня утром она убедилась, что не беременна. Мысль о романтическом убежище в Париже как бы компенсировала это разочарование. Каждый год, размечталась она, они будут ускользать сюда и проводить тайный медовый месяц там, где к ним пришло настоящее счастье.
– Мы можем просто посмотреть, – сказала она. – Что в этом плохого? Нам все равно днем делать нечего.
– Если ты посмотришь квартиру, она тебе понравится, – ответил он. – И мы поссоримся.
– Если нам она не понравится, – возразила она, – ссориться будет не из-за чего. Стивен, милый, я понимаю, что это дурацкая мысль, но выглядит так заманчиво. Я хотела удивить тебя. Посмотреть квартиру сегодня одной и купить ее для нас. Может быть, так и надо было сделать.
– А может быть, и нет, – возразил он. – Я не люблю таких сюрпризов, милая. Если тебе скучно, пойдем и посмотрим. Но не за тем, чтобы купить или снять. Это пустая трата времени, но если тебе так хочется, то я согласен.
Как только привратник впустил их, Стивен понял, что напрасно пошел у жены на поводу. Чего стоила одна огромная комната для приемов, более тридцати футов в длину, с прекрасным мраморным камином в стиле Людовика XIV, с блестящим гобеленом Бове во всю стену. Его можно купить вместе с квартирой, сообщил агент, потому что он слишком велик для новой квартиры владельца. Длинные окна открывались на крохотный балкончик. Клара вышла туда. Она не смотрела на Стивена; интуиция подсказывала ей, что давить на него нельзя. Элегантность и красота прекрасной комнаты должны были сами оказать воздействие.
Столовая оказалась длинной и узкой, стены обиты малиновым шелком. Их шаги по паркету отдавались гулким эхом. Спальня маленькая, стены выкрашены холодной французской серой краской. Ванная, по их американским понятиям, примитивная. Ее можно переделать, обновить. Спальня довольно унылая, но ее нужно только перекрасить в нормальный цвет и поставить красивую кровать. Мысли роились у нее в голове, но Клара держала язык за зубами. Он не согласится. Она уверена, он не согласится. Он увидит все практические неудобства этой затеи и попросту скажет «нет». Конечно, это ее деньги, но он уже чувствует, что по праву мужа может указывать ей, как их тратить. Она вернулась через пышную столовую в огромный салон, ее пухлые губы были слегка поджаты.
Она нежно проговорила:
– Конечно, мы не можем ее купить, саго, но ведь правда это прелесть?
– Эта комната чертовски хороша, – сказал он, еще раз оглядываясь вокруг. – Тут есть все. Если бы мы не жили за тридевять земель. Спасибо. – Он повернулся к агенту, тот уже понял, что сделка не состоится. – Вы без труда продадите это.
Они вышли на улицу, и она взяла его под руку. На миг она обернулась и оглядела здание. Фасад из белого камня, в красивом классическом стиле Второй империи, когда племянник Наполеона, последний император, перестраивал Париж по своему грандиозному плану.
– Ну, ничего, – сказала она, – зато приятно было посмотреть.
Он удивился, что она сдалась так быстро, и был рад, что хорошее настроение осталось у нее на весь день. Обычно, не сумев настоять на своем, она вела себя по-другому.
* * *
Все пошло вкривь и вкось в Монте-Карло, где, как предполагалось, медовый месяц достигнет романтической кульминации, после чего они полетят назад в Нью-Йорк через Лондон.
В отеле «Де Пари» для них был заказан номер из нескольких комнат, с окнами, выходящими на гавань. Их ждали поздравления управляющего, большие корзины цветов и шампанское, которое охлаждалось в серебряных, со льдом, ведерках на сервировочном столике. Погода стояла изумительная; вызывающе роскошные яхты подплывали к причалу. В казино был гала-вечер, и они получили приглашение благодаря одному влиятельному другу, обязанному семье Фабрицци. Он обеспечил им вожделенный вход на светское торжество этого сезона.
На Кларе было изысканное вечернее платье кремового шелка от Диора. Оно оттеняло бледную кожу и длинные шелковистые черные волосы, спадавшие на плечи. На шее подарок отца, в ушах – брильянты Луки Фалькони. Она вошла в казино об руку со статным мужем и отметила устремленные на нее восхищенные взгляды. Она раскраснелась от счастья и гордости, одной из причин которых был ее секрет, оберегаемый от Стивена. Парижская квартира принадлежала ей. Она купила ее перед самым отлетом в Ниццу.
Управляющий и его помощник заметили их. У этих людей были безупречные манеры, благодушный вид, острый взгляд и протокольная память.
– Вот он, – вполголоса проговорил помощник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109