А потому установили наблюдение за всеми… неординарными личностями. Понятно, человечество было тогда разобщенным, поэтому многих «суперов» так и не удалось вычислить. Бывали века, когда не обнаруживали ни одного. Даже сейчас сделать это очень трудно.
Что же касается власти над миром… Конечно, рано или поздно среди «суперов» находились такие, кто начинал грезить об этом, хотя в целом, как я уже говорила, их амбиции не заходили так далеко.
— И что же? Она улыбнулась.
— Знаешь анекдот: «Съесть-то он съест, да только кто ж ему даст?» В отличие от других «кси» «суперы» законченные индивидуалисты, интересы Клана их никогда не волновали. Затерявшись в гуще обыкновенных людей, они редко попадались на глаза нашим наблюдателям. Но если какой-нибудь «супер» пытался чрезмерно возвыситься, это сразу становилось заметно. Тогда представители Клана разыскивали его и проводили профилактическую беседу. Сам понимаешь: если Клан — золотая рыбка, ему вовсе ни к чему, чтобы некая старуха становилась владычицей морскою. Говорили примерно так: или ты останавливаешься па достигнутом, или…
— Что — «или»? Убьем?
Марго кивнула:
— Да, Андрей, самых несговорчивых приходилось убивать. Конечно, нам, «кси», крайне неприятно любое насилие. Но интересы Клана превыше всего, важнее любой заповеди, писаной или неписаной.
Ворохов помрачнел.
— Интересы Клана, интересы Клана… Хотел бы я наконец узнать, что это такое!
— Так он тебе и этого не объяснил? Значит, расскажет Айделсон.
Андрей запрокинул голову и уставился на застрявшие в бледной голубизне худосочные облака.
— Марго… А ты сама могла бы… убить?
Она вся подобралась — ни дать ни взять дикая кошка, готовая прыгнуть на врага и исполосовать его острыми, как бритвы, когтями.
— Однажды я решила наплевать на все предосторожности и прогуляться по ночному городу. Тем более что со мной был… провожатый. Мы были едва знакомы, я понятия не имела, умеет ли он драться. Думала, мне вряд ли придется это узнавать, никто нас не потревожит. Потревожили… Двое подонков напали метрах в пятидесяти от этого самого моста. Провожатый, надо отдать ему должное, попытался отбиться, но его сразу ударили, и он упал. Пришлось мне все взять на себя.
— Тебе?!
— Ну, был у меня когда-то такой бзик — почти год ходила на каратэ. Ничего путного, конечно, из меня не получилось, но несколько ударов более или менее отработала. А чего еще надо, по большому-то счету?
— Ну и?..
— Это были не хлюпики, но, видимо, специально ничем не занимались, а то бы мне не поздоровилось. В общем, оба остались лежать. Один все пытался подняться и матерился на всю улицу, второй только охал. Позже я много раз прокручивала эту сцену в памяти. И по всему выходило, что вполне могла убить. Допустим, их оказалось бы не двое, а четверо, и мне пришлось бы выжать из себя все, отключить эмоции, работать на «автомате». Поверь, это страшно…
Ворохов долго молчал, пытаясь представить, как бы он сам поступил на месте ее спутника. Неужели просто схватил бы Марго за руку и крикнул: «Бежим!»? Ему доводилось драться, но почему-то все время со знакомыми людьми. То в ответ на оскорбление от бывшего друга, то не поделили, кому после вечеринки провожать до дома сексапильную сослуживицу… Ворохову везло: судьба подсовывала ему в соперники заведомых слабаков. Он знал их, как облупленных, и не сомневался, что победит. А тут…
— Что-то мы слишком далеко зашли, — сказал он. — Вот уже и могильным холодом потянуло. Но я все-таки не понял твою тревогу. Если «суперы» не представляют опасности, никого не трогают…
— Не трогали до сих пор, — перебила его Марго. — Хотела бы ошибиться, но очень похоже на то, что один из них все же решил бросить нам вызов. Сейчас мы пытаемся связать между собой несколько загадочных смертей, включая нелепую гибель Макарова.
Вот тут Ворохову впервые за все время разговора стало страшно, оброненное походя выражение «могильный холод» приобрело особый смысл.
— Ты хочешь сказать, что он… Что он в городе?
Марго обхватила себя руками за плечи, словно хотела согреться.
— Это, конечно, только догадки… Кирилл Ильич ищет другое объяснение: он почему-то надеется, что дело обстоит не так серьезно. Но я почти уверена: это «супер», и не из таких, кого легко остановить.
Ворохов заложил руки за спину, прошелся вдоль парапета, вернулся.
— Значит, ты уверена… Хорошо! Идем ко мне. Я не знаю, как он собирается действовать, но нас, во всяком случае, будет двое. И если я чего-нибудь стою…
— …То этого так никто и не узнает, — закончила она. — Ты прав, Андрей: нам лучше держаться вместе. Но совсем по другой причине. Хотя бы потому, что со мной тебя не прощупает никакой «супер». — Щадя его самолюбие, она не стала напоминать о том, кто из них двоих настоящий боец. — И пойдем мы не к тебе, а ко мне. Только в свою постель я тебя не пущу. Устроишься на диванчике в зале.
Ворохов не понял.
— Почему? Ведь после той ночи мы с тобой ни разу…
Она вновь не дала ему договорить.
— Я так хочу, Андрей. — Ее зеленые глаза загадочно мерцали. — И это обсуждению не подлежит. Ну, идем?
Глава 17. АТОЛЛ ВУД
Почти у самого борта из воды легко вымахнуло длинное тело цвета мокрого асфальта, гибкое и упругое, словно отлитое из резины. До Ворохова долетели теплые брызги. Дельфин описал изящную дугу и с чуть слышным плеском вернулся в родную стихию. От неожиданности Андрей привстал, досадуя, что не успел как следует разглядеть летуна. И тут же вслед за вожаком почти отвесно вверх взвились еще два дельфина. Словно работая на публику, они неведомым образом задержались в воздухе, а затем — чистый цирк! — выдали по сальто-мортале, причем один крутнулся вперед, а другой — назад.
Марго вскочила так порывисто, что казалось — вот-вот перелетит через леер и составит компанию морским акробатам.
— Нас встречают, — объявила она и, обернувшись, призывно махнула рукой. — Идите все сюда! Смотрите, сколько их!
Упрашивать никого не пришлось. Марго еще не закончила, а все пассажиры (русские прилетели позже всех, остальные дожидались их в Манадо) уже столпились у правого борта, из-за чего катамаран немного накренился.
— …Четыре, пять, шесть!.. — восхищенно считала Марго лоснящиеся спины, увенчанные острыми плавниками. — Ах ты, умница! Ну-ка, плыви сюда. Рыбки ни у кого нет?
Вопрос был риторическим: даже после того, как она повторила его по-английски, никто не шелохнулся. Дельфины какое-то время сопровождали катамаран, затем выстроились в линию, прыгнули по очереди, образовав встающую из воды живую цепочку, и отстали. Когда последний из них, словно прощаясь, залихватски махнул хвостом, пассажиры, не сговариваясь, зааплодировали. Даже Гарусов, всегда серьезный, сосредоточенный, пару раз хлопнул в ладоши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Что же касается власти над миром… Конечно, рано или поздно среди «суперов» находились такие, кто начинал грезить об этом, хотя в целом, как я уже говорила, их амбиции не заходили так далеко.
— И что же? Она улыбнулась.
— Знаешь анекдот: «Съесть-то он съест, да только кто ж ему даст?» В отличие от других «кси» «суперы» законченные индивидуалисты, интересы Клана их никогда не волновали. Затерявшись в гуще обыкновенных людей, они редко попадались на глаза нашим наблюдателям. Но если какой-нибудь «супер» пытался чрезмерно возвыситься, это сразу становилось заметно. Тогда представители Клана разыскивали его и проводили профилактическую беседу. Сам понимаешь: если Клан — золотая рыбка, ему вовсе ни к чему, чтобы некая старуха становилась владычицей морскою. Говорили примерно так: или ты останавливаешься па достигнутом, или…
— Что — «или»? Убьем?
Марго кивнула:
— Да, Андрей, самых несговорчивых приходилось убивать. Конечно, нам, «кси», крайне неприятно любое насилие. Но интересы Клана превыше всего, важнее любой заповеди, писаной или неписаной.
Ворохов помрачнел.
— Интересы Клана, интересы Клана… Хотел бы я наконец узнать, что это такое!
— Так он тебе и этого не объяснил? Значит, расскажет Айделсон.
Андрей запрокинул голову и уставился на застрявшие в бледной голубизне худосочные облака.
— Марго… А ты сама могла бы… убить?
Она вся подобралась — ни дать ни взять дикая кошка, готовая прыгнуть на врага и исполосовать его острыми, как бритвы, когтями.
— Однажды я решила наплевать на все предосторожности и прогуляться по ночному городу. Тем более что со мной был… провожатый. Мы были едва знакомы, я понятия не имела, умеет ли он драться. Думала, мне вряд ли придется это узнавать, никто нас не потревожит. Потревожили… Двое подонков напали метрах в пятидесяти от этого самого моста. Провожатый, надо отдать ему должное, попытался отбиться, но его сразу ударили, и он упал. Пришлось мне все взять на себя.
— Тебе?!
— Ну, был у меня когда-то такой бзик — почти год ходила на каратэ. Ничего путного, конечно, из меня не получилось, но несколько ударов более или менее отработала. А чего еще надо, по большому-то счету?
— Ну и?..
— Это были не хлюпики, но, видимо, специально ничем не занимались, а то бы мне не поздоровилось. В общем, оба остались лежать. Один все пытался подняться и матерился на всю улицу, второй только охал. Позже я много раз прокручивала эту сцену в памяти. И по всему выходило, что вполне могла убить. Допустим, их оказалось бы не двое, а четверо, и мне пришлось бы выжать из себя все, отключить эмоции, работать на «автомате». Поверь, это страшно…
Ворохов долго молчал, пытаясь представить, как бы он сам поступил на месте ее спутника. Неужели просто схватил бы Марго за руку и крикнул: «Бежим!»? Ему доводилось драться, но почему-то все время со знакомыми людьми. То в ответ на оскорбление от бывшего друга, то не поделили, кому после вечеринки провожать до дома сексапильную сослуживицу… Ворохову везло: судьба подсовывала ему в соперники заведомых слабаков. Он знал их, как облупленных, и не сомневался, что победит. А тут…
— Что-то мы слишком далеко зашли, — сказал он. — Вот уже и могильным холодом потянуло. Но я все-таки не понял твою тревогу. Если «суперы» не представляют опасности, никого не трогают…
— Не трогали до сих пор, — перебила его Марго. — Хотела бы ошибиться, но очень похоже на то, что один из них все же решил бросить нам вызов. Сейчас мы пытаемся связать между собой несколько загадочных смертей, включая нелепую гибель Макарова.
Вот тут Ворохову впервые за все время разговора стало страшно, оброненное походя выражение «могильный холод» приобрело особый смысл.
— Ты хочешь сказать, что он… Что он в городе?
Марго обхватила себя руками за плечи, словно хотела согреться.
— Это, конечно, только догадки… Кирилл Ильич ищет другое объяснение: он почему-то надеется, что дело обстоит не так серьезно. Но я почти уверена: это «супер», и не из таких, кого легко остановить.
Ворохов заложил руки за спину, прошелся вдоль парапета, вернулся.
— Значит, ты уверена… Хорошо! Идем ко мне. Я не знаю, как он собирается действовать, но нас, во всяком случае, будет двое. И если я чего-нибудь стою…
— …То этого так никто и не узнает, — закончила она. — Ты прав, Андрей: нам лучше держаться вместе. Но совсем по другой причине. Хотя бы потому, что со мной тебя не прощупает никакой «супер». — Щадя его самолюбие, она не стала напоминать о том, кто из них двоих настоящий боец. — И пойдем мы не к тебе, а ко мне. Только в свою постель я тебя не пущу. Устроишься на диванчике в зале.
Ворохов не понял.
— Почему? Ведь после той ночи мы с тобой ни разу…
Она вновь не дала ему договорить.
— Я так хочу, Андрей. — Ее зеленые глаза загадочно мерцали. — И это обсуждению не подлежит. Ну, идем?
Глава 17. АТОЛЛ ВУД
Почти у самого борта из воды легко вымахнуло длинное тело цвета мокрого асфальта, гибкое и упругое, словно отлитое из резины. До Ворохова долетели теплые брызги. Дельфин описал изящную дугу и с чуть слышным плеском вернулся в родную стихию. От неожиданности Андрей привстал, досадуя, что не успел как следует разглядеть летуна. И тут же вслед за вожаком почти отвесно вверх взвились еще два дельфина. Словно работая на публику, они неведомым образом задержались в воздухе, а затем — чистый цирк! — выдали по сальто-мортале, причем один крутнулся вперед, а другой — назад.
Марго вскочила так порывисто, что казалось — вот-вот перелетит через леер и составит компанию морским акробатам.
— Нас встречают, — объявила она и, обернувшись, призывно махнула рукой. — Идите все сюда! Смотрите, сколько их!
Упрашивать никого не пришлось. Марго еще не закончила, а все пассажиры (русские прилетели позже всех, остальные дожидались их в Манадо) уже столпились у правого борта, из-за чего катамаран немного накренился.
— …Четыре, пять, шесть!.. — восхищенно считала Марго лоснящиеся спины, увенчанные острыми плавниками. — Ах ты, умница! Ну-ка, плыви сюда. Рыбки ни у кого нет?
Вопрос был риторическим: даже после того, как она повторила его по-английски, никто не шелохнулся. Дельфины какое-то время сопровождали катамаран, затем выстроились в линию, прыгнули по очереди, образовав встающую из воды живую цепочку, и отстали. Когда последний из них, словно прощаясь, залихватски махнул хвостом, пассажиры, не сговариваясь, зааплодировали. Даже Гарусов, всегда серьезный, сосредоточенный, пару раз хлопнул в ладоши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74