Казарл испустил такой оглушительный вопль, что подсохшая глина, облеплявшая его, растрескалась, а с окрестных скал осыпались струйки камней. Порыв, порожденный страхом и болью, оказался так силен, что дракен одним прыжком вырвался из грязи, едва не ставшей его могилой. И тут же поплатился за такую неоправданную трату сил. Все его тело пронзила острая, слепящая боль… но по крайней мере он был свободен.
Каз помотал головой, безуспешно пытаясь разогнать пелену мути и боли, зашатался, но все же кое-как сумел выпрямиться. Лапы под ним подгибались, мягкое местечко на голове, между рогов ныло от нестерпимой боли. Досталось ему, похоже, всерьез: стоило мотнуть головой, и в глазах темнело, а мир вокруг начинал вращаться, точно бешеная карусель. Судя по всему, Каз провалялся без сознания добрых полдня, и счастье еще, что он вовсе остался в живых. Дракены покрыты прочнейшей чешуей, у них острые клыки и когти, а могучий шипастый хвост одним взмахом может пришибить быка, но одно уязвимое место у них все-таки есть — на макушке, между рогов. Вот почему череп дракена снабжен не одной, а двумя парами рогов: костяными наростами над глазами, что придает морде дракена такой угрожающий вид, и длинными, витыми, запрокинутыми назад рогами, которые изящным изгибом прикрывают череп.
Собрав остатки сил, Каз попытался сосредоточиться. Сколько же времени он провалялся здесь, бросив без помощи свою напарницу? Сейчас уже ночь, и под небом, затянутым тучами, царит темнота чернее, чем сердце вампира. Хотя дракен обладал хорошо развитым ночным зрением, он мало что мог разглядеть в глубоком овраге. Слуха его достигали лишь немногие звуки: журчание текущей воды, собственное хриплое дыхание, лязг и скрип когтей по камням да негромкий, шепчущий шорох бесконечного дождя.
Где же Вельдан? Глубоко ли ее завалило? Вдобавок к ночному зрению дракен владел иными способностями, которые помогут ему в поисках. Он мог учуять тепло живого существа и мысленно увидеть его как яркое белое свечение — даже если источник тепла был невидим для его глаз. К тому же у него было неимоверно острое чутье. Жива Вельдан или мертва — Каз сумеет отыскать ее по одному только запаху. Пошатываясь, дракен неверным шагом принялся обходить заваленный грязью и мусором овраг в поисках своей напарницы.
Найти Вельдан оказалось нелегко. Из грязи тут и там торчали стволы сломанных оползнем деревьев, а их сучья сплетались так тесно, что порой одолеть эту преграду было почти невозможно. Силой оползня Каза протащило вниз по узкому ущелью, и теперь он вынужден был с превеликой осторожностью карабкаться вверх по склону, буквально ощупывая каждую его пядь. Всякий треснувший под его лапой сук приходилось исследовать со всем тщанием, и притом в полной темноте — чтобы нечаянно не вызвать новый обвал, который может навеки похоронить под собой Вельдан.
Казалось, поиски тянутся бесконечно, и в конце концов Каз уже едва удерживался от искушения задрать голову в дождливое небо и завыть от горя и бессилия. В конце концов, обшарив почти весь овраг, у самой тропы он обнаружил Вельдан. Что удивительно — дракен дважды миновал это место, но так и не сумел ее учуять. Груда изломанных сучьев завалила Вельдан с головой, да к тому же она так замерзла, что Каз совершенно не чуял тепло ее тела.
Пустив в ход когти и зубы, дракен яростно набросился на преграду, отделявшую его от напарницы. Пробившись наконец к Вельдан, он с радостью обнаружил, что сердце ее покуда бьется, только слабо и еле слышно. Впрочем, надо радоваться и тому, что Вельдан вообще жива. Ее укрыли от ударов упругие верхние ветви сломанной сосны, и это же укрытие сохранило для нее в грязи толику воздуха — иначе Вельдан бы попросту задохнулась.
Итак, напарница нашлась, но это лишь полдела. Каз понимал, что им необходима помощь. Он должен отыскать людей — и поскорее, не то Вельдан умрет. Только сейчас дракен вспомнил об Этоне… и поежился от запоздалого чувства вины. Что стряслось с драконьим провидцем? Жив он или погиб?
Казарл резко мотнул головой — и дернулся от жгучей боли, ужалившей виски. Плохо дело: обоих спасти он не сможет. Покуда он будет искать Этона, Вельдан наверняка умрет. К тому же дракон скорее всего не перенес катастрофы — он и прежде был едва жив от холода и голода.
«Ох, Вельдан, — горестно подумал Каз, — вот и это дело мы с тобой, похоже, провалили». Дракен обреченно опустил голову. В довершение худшего он даже не способен, в силу своей природы, разговаривать на языке людей — как же он сможет убедить их помочь Вельдан? Те, кто служит Тайному Совету, могут оказаться и телепатами — это один из основных критериев отбора, — но среди обычных, примитивных человеческих существ эта способность встречается крайне редко.
Каз пробрался к потоку, который все еще с шумом катился вниз по извилистой тропе. Вначале он жадно и с наслаждением напился, выполаскивая из горла остатки грязи, а затем целиком погрузил голову в ледяные струи. Каз надеялся, что таким образом сумеет хоть ненадолго утишить нестерпимую головную боль и прояснить мысли. Хотя бы ровно настолько, чтоб успеть сделать все, что нужно.
Ужасней всего было, когда он пытался пристроить Вельдан у себя на спине. Каз ухватил зубами ее рубашку — осторожненько, чтобы не порвалась ткань, — и бережно поднял напарницу. Вельдан обвисла, точно сломанная кукла, и дракен, не выдержав, глухо застонал — мучительно было видеть ее такой беспомощной и несчастной. Напрягая длинную гибкую шею, он медленно повернул голову и осторожно опустил бесчувственную девушку к себе на спину. Каз хорошо понимал, что если у Вельдан переломаны кости или повреждены внутренние органы, его действия причинят ей боль — а то и убьют. Но что же делать? Бросить ее здесь умирать в грязи и холоде? Дракен сделал пару шагов, стараясь ступать как можно легче, чтобы не уронить свою бесценную ношу. Вельдан не свалилась, и ему оставалось лишь надеяться, что она не свалится впредь.
Дракен развернулся и, пошатываясь, упрямо двинулся в обратный путь. Когда он одолевал эту тропу — вчера? Позавчера? Или целую вечность назад? Поиски Вельдан изрядно истощили его силы, глаза вновь заволакивала пелена мутной боли, он едва не падал от голода и дрожал от промозглой сырости горного воздуха. И думать он мог только об одном. Помочь Вельдан. Любой ценой спасти ей жизнь. Одно плохо — сунуться в город он просто не посмеет, а как отыскать спасителя здесь, в этом неприветливом и угрюмом безлюдье?
Что там сомневаться — в этих стылых горах да при вечном дожде старые кости будут ныть и в могиле… и в такие дни Тулак определенно нуждалась в капельке чего-нибудь бодрящего.
— Тпру, паренек!
Она отпустила узду Мазаля, и крупный мышастый конь тотчас остановился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
Каз помотал головой, безуспешно пытаясь разогнать пелену мути и боли, зашатался, но все же кое-как сумел выпрямиться. Лапы под ним подгибались, мягкое местечко на голове, между рогов ныло от нестерпимой боли. Досталось ему, похоже, всерьез: стоило мотнуть головой, и в глазах темнело, а мир вокруг начинал вращаться, точно бешеная карусель. Судя по всему, Каз провалялся без сознания добрых полдня, и счастье еще, что он вовсе остался в живых. Дракены покрыты прочнейшей чешуей, у них острые клыки и когти, а могучий шипастый хвост одним взмахом может пришибить быка, но одно уязвимое место у них все-таки есть — на макушке, между рогов. Вот почему череп дракена снабжен не одной, а двумя парами рогов: костяными наростами над глазами, что придает морде дракена такой угрожающий вид, и длинными, витыми, запрокинутыми назад рогами, которые изящным изгибом прикрывают череп.
Собрав остатки сил, Каз попытался сосредоточиться. Сколько же времени он провалялся здесь, бросив без помощи свою напарницу? Сейчас уже ночь, и под небом, затянутым тучами, царит темнота чернее, чем сердце вампира. Хотя дракен обладал хорошо развитым ночным зрением, он мало что мог разглядеть в глубоком овраге. Слуха его достигали лишь немногие звуки: журчание текущей воды, собственное хриплое дыхание, лязг и скрип когтей по камням да негромкий, шепчущий шорох бесконечного дождя.
Где же Вельдан? Глубоко ли ее завалило? Вдобавок к ночному зрению дракен владел иными способностями, которые помогут ему в поисках. Он мог учуять тепло живого существа и мысленно увидеть его как яркое белое свечение — даже если источник тепла был невидим для его глаз. К тому же у него было неимоверно острое чутье. Жива Вельдан или мертва — Каз сумеет отыскать ее по одному только запаху. Пошатываясь, дракен неверным шагом принялся обходить заваленный грязью и мусором овраг в поисках своей напарницы.
Найти Вельдан оказалось нелегко. Из грязи тут и там торчали стволы сломанных оползнем деревьев, а их сучья сплетались так тесно, что порой одолеть эту преграду было почти невозможно. Силой оползня Каза протащило вниз по узкому ущелью, и теперь он вынужден был с превеликой осторожностью карабкаться вверх по склону, буквально ощупывая каждую его пядь. Всякий треснувший под его лапой сук приходилось исследовать со всем тщанием, и притом в полной темноте — чтобы нечаянно не вызвать новый обвал, который может навеки похоронить под собой Вельдан.
Казалось, поиски тянутся бесконечно, и в конце концов Каз уже едва удерживался от искушения задрать голову в дождливое небо и завыть от горя и бессилия. В конце концов, обшарив почти весь овраг, у самой тропы он обнаружил Вельдан. Что удивительно — дракен дважды миновал это место, но так и не сумел ее учуять. Груда изломанных сучьев завалила Вельдан с головой, да к тому же она так замерзла, что Каз совершенно не чуял тепло ее тела.
Пустив в ход когти и зубы, дракен яростно набросился на преграду, отделявшую его от напарницы. Пробившись наконец к Вельдан, он с радостью обнаружил, что сердце ее покуда бьется, только слабо и еле слышно. Впрочем, надо радоваться и тому, что Вельдан вообще жива. Ее укрыли от ударов упругие верхние ветви сломанной сосны, и это же укрытие сохранило для нее в грязи толику воздуха — иначе Вельдан бы попросту задохнулась.
Итак, напарница нашлась, но это лишь полдела. Каз понимал, что им необходима помощь. Он должен отыскать людей — и поскорее, не то Вельдан умрет. Только сейчас дракен вспомнил об Этоне… и поежился от запоздалого чувства вины. Что стряслось с драконьим провидцем? Жив он или погиб?
Казарл резко мотнул головой — и дернулся от жгучей боли, ужалившей виски. Плохо дело: обоих спасти он не сможет. Покуда он будет искать Этона, Вельдан наверняка умрет. К тому же дракон скорее всего не перенес катастрофы — он и прежде был едва жив от холода и голода.
«Ох, Вельдан, — горестно подумал Каз, — вот и это дело мы с тобой, похоже, провалили». Дракен обреченно опустил голову. В довершение худшего он даже не способен, в силу своей природы, разговаривать на языке людей — как же он сможет убедить их помочь Вельдан? Те, кто служит Тайному Совету, могут оказаться и телепатами — это один из основных критериев отбора, — но среди обычных, примитивных человеческих существ эта способность встречается крайне редко.
Каз пробрался к потоку, который все еще с шумом катился вниз по извилистой тропе. Вначале он жадно и с наслаждением напился, выполаскивая из горла остатки грязи, а затем целиком погрузил голову в ледяные струи. Каз надеялся, что таким образом сумеет хоть ненадолго утишить нестерпимую головную боль и прояснить мысли. Хотя бы ровно настолько, чтоб успеть сделать все, что нужно.
Ужасней всего было, когда он пытался пристроить Вельдан у себя на спине. Каз ухватил зубами ее рубашку — осторожненько, чтобы не порвалась ткань, — и бережно поднял напарницу. Вельдан обвисла, точно сломанная кукла, и дракен, не выдержав, глухо застонал — мучительно было видеть ее такой беспомощной и несчастной. Напрягая длинную гибкую шею, он медленно повернул голову и осторожно опустил бесчувственную девушку к себе на спину. Каз хорошо понимал, что если у Вельдан переломаны кости или повреждены внутренние органы, его действия причинят ей боль — а то и убьют. Но что же делать? Бросить ее здесь умирать в грязи и холоде? Дракен сделал пару шагов, стараясь ступать как можно легче, чтобы не уронить свою бесценную ношу. Вельдан не свалилась, и ему оставалось лишь надеяться, что она не свалится впредь.
Дракен развернулся и, пошатываясь, упрямо двинулся в обратный путь. Когда он одолевал эту тропу — вчера? Позавчера? Или целую вечность назад? Поиски Вельдан изрядно истощили его силы, глаза вновь заволакивала пелена мутной боли, он едва не падал от голода и дрожал от промозглой сырости горного воздуха. И думать он мог только об одном. Помочь Вельдан. Любой ценой спасти ей жизнь. Одно плохо — сунуться в город он просто не посмеет, а как отыскать спасителя здесь, в этом неприветливом и угрюмом безлюдье?
Что там сомневаться — в этих стылых горах да при вечном дожде старые кости будут ныть и в могиле… и в такие дни Тулак определенно нуждалась в капельке чего-нибудь бодрящего.
— Тпру, паренек!
Она отпустила узду Мазаля, и крупный мышастый конь тотчас остановился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126