ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– Наверное, бобер особо ценен для них?
– Любое животное ценно. Закон распространяется на всех и каждого. Убивать напрасно – запрещено. Причинять напрасную боль – запрещено. Расточительство – тоже запрещено.
– Никого нельзя убивать, кроме человека?
– Что?
Шеннон пожала плечами.
– Ты сам мне рассказывал о пытках, применяемых ирокезами к их пленникам. Как в данном случае рассматривать «запрещение ненужной боли»? – Когда Джон усмехнулся, она вспыхнула. – Если ты собираешься сказать, что пытка – необходимая боль, забудь об этом.
– Как ты относишься к тому, что некоторые племена считают оскорблением, если их соплеменника, взятого в плен, не пытают?
– Я скажу, что ты несешь чепуху.
Джон весело фыркнул.
– Помнишь, я как-то рассказывал тебе, что сенека практикуют «траурные войны», чтобы заменить погибших соплеменников?
– Рассказывал. Воруют детей у других племен и воспитывают их, как своих.
– Они не воруют младенцев. Берут детей постарше, даже подростков. Подростков пытают, чтобы определить самых стойких и смелых. Слабые им не нужны.
– Догадываюсь, что ты хочешь сказать, – она пристально смотрела на него. – Пройти через пытки и быть усыновленными – большая честь.
– Ты угадала, – обрадовался Джон.
– Даже, если тебя не украли. Держу пари, храбрецы, которые считают это большой честью, быстро меняют свое мнение, когда их начинают пытать.
– Если они начинают думать по-другому…
Шеннон старалась не улыбаться.
– Тогда их не стоит усыновлять? Какой ты несносный!
– Я объясняю тебе их философию. Мне показалось, ты заинтересовалась этим вопросом.
– Сначала мне было интересно. Сейчас противно.
– Шутки в сторону, – искренне сказал Джон. – Мне рассказывали о воинах – истинных героях, которые пели во время пыток, даже, когда теряли конечности или подвергались пытке огнем.
Шеннон обеспокоенно смотрела на Джона. Он наделяет «настоящих» героев, по меньшей мере, странными качествами. Он что, сам стремится к такой смерти? Мысль о том, что Джон добровольно выбрал себе народ и образ жизни, которые могут привести его к страшному концу, ужаснула ее. Но наученная горьким опытом с Кахнаваки, Шеннон прикусила язычок.
– Кажется, мы начинаем понимать друг друга, – проговорил Джон. Он взял ее лицо в свои большие грубые ладони и поцеловал. – Ничего со мной не случится, Шеннон. Перед нами долгая счастливая жизнь.
– А вдруг нас возьмут в плен прямо сейчас? Враги саскуэханноков. И начнут пытать тебя. Я этого не вынесу! Я не перенесу, если ты начнешь петь.
– У меня не такой уж плохой голос, чтобы мое пение казалось отталкивающим, – пошутил Джон. – Не нужно волноваться. Принц предупредит нас о незваных гостях. К тому же, я хожу по этой дороге уже много лет. Знаю их язык. Здесь мы в безопасности, если сами никого или ничего не обидим.
– Иногда мне нравится здесь, а иногда…
– Ты боишься? Хочешь, я скажу тебе, какие советы дал мне отец перед смертью?
– Да, Джон.
– Он сказал: «Страх – хорошая вещь, сын. Он помогает сохранить жизнь, но не позволяй ему отравить тебе существование».
– Замечательно. О чем второй совет?
– Он сказал, что я буду иметь у женщин большой успех, если стану объясняться с ними по-французски.
– Vraiment, monsieur? – проворковала Шеннон.
Джон усмехнулся.
– Совет действует на нас обоих, cherie, – он опустился на землю, увлекая за собой Шеннон, и воспользовался вторым советом своего отца.
ГЛАВА 16
Спустя несколько дней они прибыли на ферму Чарльза Бингхэма. Хозяин, худощавый человек, сколотил небольшое состояние на торговле с индейцами, французами, датчанами и англичанами. По общему мнению, он умудрился не нажить себе врагов. Шеннон легко поверила в это, глядя на лицо друга детства Джона, сияющее добродушной, искренней улыбкой.
– Я знал, что Джон всегда хотел найти себе невесту в лесу, – мягко поддразнил он, – но не ожидал, что он найдет принцессу.
Шеннон вспыхнула, довольная, что привела себя в порядок на краю обширных владений Чарльза. Ее чистые волосы свободно спадали на плечи, лицо здорово загорело, глаза сияли, тело было гибким, стройным. Лишь одежда имела ужасный вид, от порванных на коленях джинсов до грязных теннисных туфель. Одно несомненно: даже в приличном состоянии, она неуместна в XVII веке, особенно в этом, тщательно ухоженном доме.
– Отдохнете перед обедом, мисс Шеннон?
– Да, я немного устала, – она не осмеливалась посмотреть на своего влюбленного спутника. Они, весьма неохотно, решили спать этой ночью каждый в своей комнате. Но мысль укрыться в комнате с мягкой постелью и прочной дверью, защищающей от любопытных глаз – человека и собаки – была соблазнительной.
– Раз в году меня навещает сестра, – сообщил Чарльз, – и оставляет здесь часть своей одежды. Ей будет приятно, если вы выберете себе то, что вам необходимо.
– Подбери себе платье, Шеннон, – согласился с ним Джон, – и мы его купим. Если, конечно, оно продается. – Он понимающе взглянул на своего друга.
– В этом доме продается все. Ты же знаешь, мой друг. Став торговцем, остаешься им навсегда. Идем, пропустим по стаканчику, пока твоя принцесса отдыхает.
Все, что ей оставалось, подняться по лестнице в комнату его сестры. Она горела желанием поскорее увидеть вещи. Ей осточертели джинсы и футболка. Шеннон влетела в комнату, взглянула на богатое постельное белье, одеяла, портьеры и торжествующе улыбнулась.
– Надеюсь, ваша чековая книжка при вас, мистер Катлер, – и стремительно распахнула дверцы шкафа.
Через десять минут не осталось и следа от волнений и радости. Недовольная, Шеннон упала на постель. Одежда была не только отвратительной, но и сидела ужасно. Должно быть, сестра Чарльза была невысокой полной женщиной, увлекающейся отделкой кружевом, рюшами, тесьмой. Она, возможно, была женщиной интересной и привлекательной, но у нее не было вкуса.
– Ну, Шеннон, – говорила она себе, – ты всегда заявляла, что внешность не имеет значения. Что ж ты теперь надулась, как избалованная модель? В чем дело? Ты подтверждаешь свои слова или нет?
Самым подходящим показалось зеленое бархатное платье. Правда, оно было коротко, очень широко в талии и слишком облегало в груди. К тому же, оно было недостаточно скромным, с глубоким разрезом по переду юбки. Нашлась нижняя юбка, сшитая специально для этого платья, из яркого желтого шелка. Она придавала всему костюму вид одновременно кричащий и напыщенный. Повязав на талию золотистый шнур от портьеры, Шеннон поправила высокий кружевной воротник и пышные рукава. Теперь она готова к едким насмешкам Джона Катлера.
Услышав стук в дверь, Шеннон вздрогнула и метнулась к зеркалу. Она еще не заплела косу. Но когда Джон весело посоветовал «поторопиться», она заскрежетала зубами и двинулась к двери, утешая себя тем, что симпатичный хозяин не станет свидетелем унизительной сцены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79