Все дело в том, как вести себя в танце, как его исполнять.
У нас к танцевальной мелодии предъявляются те требования, которые стали обязательными при подходе к музыке любого жанра. И прав А. Цфасман, который пишет:
«В нашем джазе мелодия при всей оригинальности должна быть ясной, напевной, изящно выразительной, гармония при всей свежести — логичной, ритм при всей остроте — ясным. Наш джаз должен отвечать тем эстетическим требованиям, какие мы предъявляем к советской музыке в целом».
Мы знаем, что часто в сегодняшней зарубежной танцевальной музыке истошные завывания, однообразные ритмы, низведенные до уровня грубой примитивной мелодии с тупо, бесконечно повторяющимися тактами, доводят иной раз зрителей и танцующих до исступления, переходящего порой в массовую истерику.
Конечно же, речь может идти не о таких «западных» танцах. Что и говорить, встречаются и у нас «твистуны», старающиеся перенять самый дурной «стиль» западноевропейской или американской кабацкой эстрады, с вызовом бравирующие разболтанными манерами и ухарским кризлянием. Их действительно следует призвать к порядку, напомнив, что во всем надо обладать вкусом и всему есть своя мера. Но ведь, в конце концов, и краковяк и вальс можно начать отплясывать с таким пошибом, что придется вызывать дружинников или милицию. Однако не следует же нз этого, что надо запрещать краковяк. А некоторые чересчур суровые дяди и тети, блюстители хорошего тона и строгого вкуса, вместо того чтобы заняться обучением своих воспитанников хорошим манерам в современных танцах, пытаются изгнать нз танцевального обихода молодежи все танго, блюзы, фоксы, самбо, румбы — словом, все современные танцы.
Надо ли еще раз повторять, что в хорошем танце должны всегда сочетаться и заразительная музыкальность, и увлекающий ритм, и непринужденное веселье, и взаимное уважение партнеров — подчеркнутая заботливая вежливость «кавалера» и лишенная манерности скромная уступчивость «дамы». Все дело в такте, в чувстве меры, в желании и самим по-хорошему развлечься и другим принести радость, удовольствие, веселье. Вот тогда танец независимо от его названия и географического происхождения будет хорош к станет отвечать требованиям вкуса.
Разумеется, если говорить о воспитании серьезного музыкального вкуса, то разговор должен начинаться с настоящей, большой музыки, с творений великих композиторов России, славнейших мастеров мира, с лучших произведений современных композиторов. Конечно, надо прививать молодежи прежде всего взыскательный, строгий музыкальный вкус.
И как благодарна бывает молодежь, когда умные воспитатели открывают перед ней подлинные сокровища большой музыки. Композитор Д. Б. Кабалевский писал как-то в «Известиях» о том, какое отрадное впечатление произвели на него члены «Школьного общества любителей симфонической музыки», с которыми он познакомился во время поездки по городам Сибири и Дальнего Востока. В беседе с композитором каждый по-своему повторял одну общую всем мысль.
«Если бы сегодня у меня отняли возможность слушать серьезную, особенно симфоническую музыку — я почувствовал бы себя таким же духовно обедненным, как если бы лишили меня возможности читать хорошие книги».
Композитор приводил в газете письмо Тани ГГ., ученицы 10-го класса:
«Нравился мне джаз. Три года, как я стала слушать симфоническую музыку… В симфонии я за последний год стала видеть мысль, а не только чувства, как раньше…»
Все это не значит, разумеется, что на школьной вечеринке во время танцев надо играть полонез Шопена, либо «Камаринскую» Глинки, или экосез из «Евгения Онегина».
Все это музыка изумительная, но танцевать под нее будет вряд ли удобно.
Есть немало прекрасных танцевальных мелодий, и тут выбор должен быть предоставлен молодежи самый широкий. Всем бывает весело, приятно и радостно, когда на молодежном вечере кто-нибудь лихо спляшет гопак или все встанут в круг, а по нему пройдется, распластав по-орлиному, как крылья, руки, танцор в гордой лезгинке. И, как я уже говорил, всем приятно покружиться в плавном вальсе или в веселой, стремительной, кокетливо-иронической полечке. Но можно ли этим лишь ограничивать желания и требования молодых танцоров? Очень противно, когда попросту скучные люди, почитающие свои отсталые вкусы за закон, заранее расписывают веселье и танцы: вот это, мол, можно признать благонадежным прихлопом, а уж это пошли невыдержанные притопы. Всякое непривычное для их глаз па, может быть, несколько темпераментные движения в танце кажутся им уж чуть ли не посягательством на моральные устои общества.
Было время, когда такого же рода блюстители нравов и строгих вкусов возмущались, если молодежь танцевала «буржуазные» танцы, вроде падеспани, и требовали обязательно «Яблочко». Они считали лишь этот танец выразителем пролетарской доблести, забывая, по-видимому, что всеми нами любимый танец «Яблочко», нечего таить, танцевали иногда и по ту сторону фронта гражданской войны. Однако это ведь нисколько не скомпрометировало наш лихой, веселый танец. Румяное красное яблочко не стало белее оттого, что иной раз его отплясывали и наши враги. Танец остался в народной памяти как звонкая подвижная музыкальная метка революции. С удовольствием отплясывает его молодежь и сегодня. Но это не значит, что танцы иного музыкального строя, скажем, танцы, пришедшие к нам со свободолюбивой и темпераментной Кубы, следует подвергать гонению.
Если молодежь заимствует что-то интересное, родственное ее внутреннему темпу из современных зарубежных танцев, не следует ошарашивать ее административным окриком. Пусть ищет, изобретает, пробует. Кому дано право варанее считать какие-то коленца завизированными, а другие па — запрещенными? Важно, чтобы танец был веселым, жизнерадостным, отвечающим здоровому вкусу и живым устремлениям молодежи. Ведь танцевать хочется под музыку, а не под расписку, которую пытаются заранее взять у молодежи чересчур уж осмотрительные наставникиадминистраторы.
Нужно, можно, стоит любить и хороший джаз, и веселую лирическую оперетту, и остроумную эстрадную песенку.
И следует молодым людям уметь танцевать. Ничего хорошего не вижу я в снулых молодых парнях, которые на вечеринке, сохраняя гордо-отчужденный вид, ладонями, заложенными за поясницу, подпирают стены зала, вместо того чтобы поддержать общее веселье, поплясать вместе со всеми.
Однако всему свое место, свой час. А ведь есть еще, к сожалению, и такие, которым все кажется слишком серьезным, скучным: и хорошая камерная певица, и вдохновенный чтец, и известный ансамбль скрипачей Большого театра, и лирическая музыка русского романса. Если ненароком затащили такого скучающего молодого человека на концерт Чайковского, он вскоре безмятежно засыпает, но зато, едва заслышав где-то первые такты рока или твиста, упоенно (даже во сне) начинает дергаться и сучить ногами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
У нас к танцевальной мелодии предъявляются те требования, которые стали обязательными при подходе к музыке любого жанра. И прав А. Цфасман, который пишет:
«В нашем джазе мелодия при всей оригинальности должна быть ясной, напевной, изящно выразительной, гармония при всей свежести — логичной, ритм при всей остроте — ясным. Наш джаз должен отвечать тем эстетическим требованиям, какие мы предъявляем к советской музыке в целом».
Мы знаем, что часто в сегодняшней зарубежной танцевальной музыке истошные завывания, однообразные ритмы, низведенные до уровня грубой примитивной мелодии с тупо, бесконечно повторяющимися тактами, доводят иной раз зрителей и танцующих до исступления, переходящего порой в массовую истерику.
Конечно же, речь может идти не о таких «западных» танцах. Что и говорить, встречаются и у нас «твистуны», старающиеся перенять самый дурной «стиль» западноевропейской или американской кабацкой эстрады, с вызовом бравирующие разболтанными манерами и ухарским кризлянием. Их действительно следует призвать к порядку, напомнив, что во всем надо обладать вкусом и всему есть своя мера. Но ведь, в конце концов, и краковяк и вальс можно начать отплясывать с таким пошибом, что придется вызывать дружинников или милицию. Однако не следует же нз этого, что надо запрещать краковяк. А некоторые чересчур суровые дяди и тети, блюстители хорошего тона и строгого вкуса, вместо того чтобы заняться обучением своих воспитанников хорошим манерам в современных танцах, пытаются изгнать нз танцевального обихода молодежи все танго, блюзы, фоксы, самбо, румбы — словом, все современные танцы.
Надо ли еще раз повторять, что в хорошем танце должны всегда сочетаться и заразительная музыкальность, и увлекающий ритм, и непринужденное веселье, и взаимное уважение партнеров — подчеркнутая заботливая вежливость «кавалера» и лишенная манерности скромная уступчивость «дамы». Все дело в такте, в чувстве меры, в желании и самим по-хорошему развлечься и другим принести радость, удовольствие, веселье. Вот тогда танец независимо от его названия и географического происхождения будет хорош к станет отвечать требованиям вкуса.
Разумеется, если говорить о воспитании серьезного музыкального вкуса, то разговор должен начинаться с настоящей, большой музыки, с творений великих композиторов России, славнейших мастеров мира, с лучших произведений современных композиторов. Конечно, надо прививать молодежи прежде всего взыскательный, строгий музыкальный вкус.
И как благодарна бывает молодежь, когда умные воспитатели открывают перед ней подлинные сокровища большой музыки. Композитор Д. Б. Кабалевский писал как-то в «Известиях» о том, какое отрадное впечатление произвели на него члены «Школьного общества любителей симфонической музыки», с которыми он познакомился во время поездки по городам Сибири и Дальнего Востока. В беседе с композитором каждый по-своему повторял одну общую всем мысль.
«Если бы сегодня у меня отняли возможность слушать серьезную, особенно симфоническую музыку — я почувствовал бы себя таким же духовно обедненным, как если бы лишили меня возможности читать хорошие книги».
Композитор приводил в газете письмо Тани ГГ., ученицы 10-го класса:
«Нравился мне джаз. Три года, как я стала слушать симфоническую музыку… В симфонии я за последний год стала видеть мысль, а не только чувства, как раньше…»
Все это не значит, разумеется, что на школьной вечеринке во время танцев надо играть полонез Шопена, либо «Камаринскую» Глинки, или экосез из «Евгения Онегина».
Все это музыка изумительная, но танцевать под нее будет вряд ли удобно.
Есть немало прекрасных танцевальных мелодий, и тут выбор должен быть предоставлен молодежи самый широкий. Всем бывает весело, приятно и радостно, когда на молодежном вечере кто-нибудь лихо спляшет гопак или все встанут в круг, а по нему пройдется, распластав по-орлиному, как крылья, руки, танцор в гордой лезгинке. И, как я уже говорил, всем приятно покружиться в плавном вальсе или в веселой, стремительной, кокетливо-иронической полечке. Но можно ли этим лишь ограничивать желания и требования молодых танцоров? Очень противно, когда попросту скучные люди, почитающие свои отсталые вкусы за закон, заранее расписывают веселье и танцы: вот это, мол, можно признать благонадежным прихлопом, а уж это пошли невыдержанные притопы. Всякое непривычное для их глаз па, может быть, несколько темпераментные движения в танце кажутся им уж чуть ли не посягательством на моральные устои общества.
Было время, когда такого же рода блюстители нравов и строгих вкусов возмущались, если молодежь танцевала «буржуазные» танцы, вроде падеспани, и требовали обязательно «Яблочко». Они считали лишь этот танец выразителем пролетарской доблести, забывая, по-видимому, что всеми нами любимый танец «Яблочко», нечего таить, танцевали иногда и по ту сторону фронта гражданской войны. Однако это ведь нисколько не скомпрометировало наш лихой, веселый танец. Румяное красное яблочко не стало белее оттого, что иной раз его отплясывали и наши враги. Танец остался в народной памяти как звонкая подвижная музыкальная метка революции. С удовольствием отплясывает его молодежь и сегодня. Но это не значит, что танцы иного музыкального строя, скажем, танцы, пришедшие к нам со свободолюбивой и темпераментной Кубы, следует подвергать гонению.
Если молодежь заимствует что-то интересное, родственное ее внутреннему темпу из современных зарубежных танцев, не следует ошарашивать ее административным окриком. Пусть ищет, изобретает, пробует. Кому дано право варанее считать какие-то коленца завизированными, а другие па — запрещенными? Важно, чтобы танец был веселым, жизнерадостным, отвечающим здоровому вкусу и живым устремлениям молодежи. Ведь танцевать хочется под музыку, а не под расписку, которую пытаются заранее взять у молодежи чересчур уж осмотрительные наставникиадминистраторы.
Нужно, можно, стоит любить и хороший джаз, и веселую лирическую оперетту, и остроумную эстрадную песенку.
И следует молодым людям уметь танцевать. Ничего хорошего не вижу я в снулых молодых парнях, которые на вечеринке, сохраняя гордо-отчужденный вид, ладонями, заложенными за поясницу, подпирают стены зала, вместо того чтобы поддержать общее веселье, поплясать вместе со всеми.
Однако всему свое место, свой час. А ведь есть еще, к сожалению, и такие, которым все кажется слишком серьезным, скучным: и хорошая камерная певица, и вдохновенный чтец, и известный ансамбль скрипачей Большого театра, и лирическая музыка русского романса. Если ненароком затащили такого скучающего молодого человека на концерт Чайковского, он вскоре безмятежно засыпает, но зато, едва заслышав где-то первые такты рока или твиста, упоенно (даже во сне) начинает дергаться и сучить ногами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39