!! Большая Кола, спасибо тебе!!!»
Рита смеется и кидает в меня пустым стаканчиком из-под молочного коктейля. Мы сидим на асфальте около McDonald's на окраине города, прислонившись спиной к прозрачной витрине и вытянув вперед ноги в старых кроссовках.
Граненый серый фонарь моргает освещением, неудачно притворяясь реакцией зрачка. Я сползаю чуть ниже, поднимая воротник куртки, чтобы защититься от ветра, пахнущего прелыми листьями и школой. Мы весь день были на улице, в моих волосах песок, а кожа на руках приятно погрубела.
– Тебе холодно? – спрашивает Рита. – Ну… Так…
– Вот это «ну, так…» ты совсем как я произносишь, – говорит она, – а я, знаешь, что я у тебя подцепила? Когда тебе рассказывают что-нибудь, что тебе совсем не интересно, ты молча киваешь в ответ несколько раз, немного сжав губы. Я точно так же теперь делаю, я уже несколько раз за собой замечала.
«In Harlem… In Harlem…» – любуется собой танго, в сотый раз льющееся из мобильника Сиднея.
Рита пододвигается ближе и берет мою руку в свою. Длинные рукава свитера прикрывают ее, а теперь и мои пальцы. Весь мир вокруг летит куда-то мимо, разбиваясь ветром и светом о нас, как река о камень, и я начинаю заранее грустить о том, что все это больше никогда не повторится. «Snowing…»
– Тим… – зовет Рита.
– Что?
– Ты так и не рассказал, что с тобой было…
«In Harlem… In Harlem…».
Рита недоверчиво улыбается моим словам, а когда я заканчиваю, поворачивается и смотрит мне в глаза.
– Это все очень любопытно, – говорит она, – жутковато, но любопытно. Кстати, а ведь я тебя обманула по поводу последней точки входа.
– Какая разница, – пожимаю плечами я, – его же все равно нельзя пройти.
– Конечно, нельзя, – соглашается Рита, – если не пытаться…
Картонный стаканчик кружит в ритме телефонного танго легкомысленные опавшие листья.
– Ту-ду-туту-ду-ду-ду… – подпевает Рита. – Тим, дай-ка мне свою руку! Да смелей же ты, вот сюда… Знаешь, что я думаю?
– Что?
– Что сегодня ночью тебе приснится что-нибудь поинтереснее…
Я слышу, как бьется ее сердце. Вдали видна оживленная трасса, по которой нескончаемым смазанным потоком несутся машины. Ночь. Ветер, сильные порывы которого уносят обрывки слов и пластиковый мусор…
Даня Шеповалов, 2006
ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА
april must June (10:45 PM):а я даже не знаю, что говорить тебев интервью
april must June (10:46 PM):я смогу сказать только, что книгуя написал, чтобы найти прекраснуююную любовницу
NEOPOST (10:46 РМ):разумеется, зачем же еще книгипишут, а какую тебе любовницу? небось худющую?
april must June (10:46 PM):узкие бедра, короткая стрижка… все, как мы любим =)
NEOPOST (10:46 РМ):вот об этом и поговорим
april must June (10:56 РМ):только я боюсь, что она может испугаться жести
NEOPOST (10:56 РМ): да, местами мрачновато ты сам-то до конца понимаешь, что ты написал?
april must June (10:56 PM):мне потом кто-нибудь объяснит
NEOPOST (10:57 PM):хахахада, надо анализироватьэто клинический случай
april must June (10:57 PM):эдипов комплекс явный. хоть я в него и не верю
NEOPOST (10:58 РМ):эдипов и не только. со множеством наслоений
NEOPOST (10:59 РМ):но зато у тебя будет многополоумных готок в розовыхошейниках, а также продвинутыхмолодых интеллектуалок
april must June (10:59 РМ):прикольно =)))
Nylon Dream (11:21 РМ):а я буду теперь называтьсякак порносайтя когда-то видел его
april must June (11:25 РМ):скажи лучше когда вечеринкана белазе?
Nylon Dream (11:25 PM):мэрия питера не разрешит нам ехать на нем по невскому с музыкой и воздушными шарами
april must June (11:26 РМ):разрешит, я договорюсь, акция против фашизма и наркотегов
Nylon Dream (11:26 РМ): нудакстати, знаешь, мне не нравится киска
april must June (11:26 РМ): почему?
Nylon Dream (11:27 РМ): да ну. дура малолетняя мне Вера из твоих героинь больше всех понравилась
Nylon Dream (11:27 РМ): я ее полюбил
ПОСЛЕСЛОВИЕ DOPINGPONG: В ПОИСКАХ ШРИ…
Мне нравятся и близки по духу люди, проявляющие свой юношеский максимализм в виде графомании. Графомания и литература – понятия настолько же идентичные, как секта и религия. Даня написал целую книгу, и мне пришлось ее прочитать полностью. Сейчас совершенно нормально писать о выставках, которых ты не видел, публиковать рецензии на книги, которых ты не читал, строчить анонсы к фильмам, которых ты не смотрел. Однако я обычно погружаюсь в то, о чем пишу. Пусть на пару часов, как в бассейне в гостинице в жаркий день, я плаваю в среде для меня чуждой, но полезной.
Изнутри я вижу, что эта книга документальна и гораздо более реалистична, чем может посчитать читатель или даже сам автор. Он сам во многом не подозревает, по моему субъективному мнению, откуда берутся его герои.
А это значит, что он не контролирует их, и они действительно существуют в параллельной реальности, влияя на его жизнь гораздо больше, чем он на их. Читая «Таба Циклон» и натыкаясь на имя Тима я гадал, в честь кого он назван. Сначала я подумал, что в честь первого вокалиста, а ныне священника Тимы Земляникина из «Нож для Фрау Мюллер». Но это дела минувших дней и мало реально. Значит в честь моего сына, реинкарнации Доктора Тимоти Лири – Тимы Мишенина, которому Даня несколько лет назад заплатил его первый гонорар. На это Последний великий писатель ответил мне, что он назвал так героя в честь художника Тимура Новикова. Я думаю, он врет. Стесняется сказать мне правду и признаться в том, что его гуру – это мой сын, а вовсе не крестный отец неоакадемизма.
Книга Дани – это подростковый мир, в котором знание сконцентрировано в телеканале «Дискавери», а жизнь – классический квест. Несмотря на то, что иногда это чистейшее фэнтэзи – у нас в руках абсолютно документальное произведение. Все его герои настоящие. Все эти люди носят имена, которые Даня не придумывал, но которые его окружают. В этой книге я наблюдаю больше раскадровку видеоклипа или диджейский сет чем классическую прозу. Но именно это и есть литература сегодня.
Самое приятное в этой книжке то, что из нее можно натаскать немало эпиграфов, как сэмплов со старой виниловой пластинки.
Как говорила Гертруда Стайн о своей книге «Нежные пуговицы» – это сборник превосходной поэзии, которая породит еще больше хорошей поэзии. Я надеюсь, что это проза, которая родит еще больше прозы.
Мы живем в эпоху мобильных и интернетфильмов продолжительностью 1 минута или 30 секунд. Больше у человека нет сил, времени и желания смотреть. Пришло время слоганов, а не поэм. Неохота смотреть два часа киношедевр, хватит и трейлера в ай-поде, лень читать толстую книгу, достаточно пробежать журнальную рецензию. Это примета нашего времени. Поэтому, я бы хотел, чтобы «Таба Циклон» побыстрее растаскали на эпиграфы и цитаты, так она сможет дойти до сознания масс быстрее, чем в цельном виде. Необходимо жертвоприношение, ради бессмертия. Рекламная пауза:
РЕКЛАМА ЛУЧШЕ ИСКУССТВА
Много есть такого Маленького круче большого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Рита смеется и кидает в меня пустым стаканчиком из-под молочного коктейля. Мы сидим на асфальте около McDonald's на окраине города, прислонившись спиной к прозрачной витрине и вытянув вперед ноги в старых кроссовках.
Граненый серый фонарь моргает освещением, неудачно притворяясь реакцией зрачка. Я сползаю чуть ниже, поднимая воротник куртки, чтобы защититься от ветра, пахнущего прелыми листьями и школой. Мы весь день были на улице, в моих волосах песок, а кожа на руках приятно погрубела.
– Тебе холодно? – спрашивает Рита. – Ну… Так…
– Вот это «ну, так…» ты совсем как я произносишь, – говорит она, – а я, знаешь, что я у тебя подцепила? Когда тебе рассказывают что-нибудь, что тебе совсем не интересно, ты молча киваешь в ответ несколько раз, немного сжав губы. Я точно так же теперь делаю, я уже несколько раз за собой замечала.
«In Harlem… In Harlem…» – любуется собой танго, в сотый раз льющееся из мобильника Сиднея.
Рита пододвигается ближе и берет мою руку в свою. Длинные рукава свитера прикрывают ее, а теперь и мои пальцы. Весь мир вокруг летит куда-то мимо, разбиваясь ветром и светом о нас, как река о камень, и я начинаю заранее грустить о том, что все это больше никогда не повторится. «Snowing…»
– Тим… – зовет Рита.
– Что?
– Ты так и не рассказал, что с тобой было…
«In Harlem… In Harlem…».
Рита недоверчиво улыбается моим словам, а когда я заканчиваю, поворачивается и смотрит мне в глаза.
– Это все очень любопытно, – говорит она, – жутковато, но любопытно. Кстати, а ведь я тебя обманула по поводу последней точки входа.
– Какая разница, – пожимаю плечами я, – его же все равно нельзя пройти.
– Конечно, нельзя, – соглашается Рита, – если не пытаться…
Картонный стаканчик кружит в ритме телефонного танго легкомысленные опавшие листья.
– Ту-ду-туту-ду-ду-ду… – подпевает Рита. – Тим, дай-ка мне свою руку! Да смелей же ты, вот сюда… Знаешь, что я думаю?
– Что?
– Что сегодня ночью тебе приснится что-нибудь поинтереснее…
Я слышу, как бьется ее сердце. Вдали видна оживленная трасса, по которой нескончаемым смазанным потоком несутся машины. Ночь. Ветер, сильные порывы которого уносят обрывки слов и пластиковый мусор…
Даня Шеповалов, 2006
ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА
april must June (10:45 PM):а я даже не знаю, что говорить тебев интервью
april must June (10:46 PM):я смогу сказать только, что книгуя написал, чтобы найти прекраснуююную любовницу
NEOPOST (10:46 РМ):разумеется, зачем же еще книгипишут, а какую тебе любовницу? небось худющую?
april must June (10:46 PM):узкие бедра, короткая стрижка… все, как мы любим =)
NEOPOST (10:46 РМ):вот об этом и поговорим
april must June (10:56 РМ):только я боюсь, что она может испугаться жести
NEOPOST (10:56 РМ): да, местами мрачновато ты сам-то до конца понимаешь, что ты написал?
april must June (10:56 PM):мне потом кто-нибудь объяснит
NEOPOST (10:57 PM):хахахада, надо анализироватьэто клинический случай
april must June (10:57 PM):эдипов комплекс явный. хоть я в него и не верю
NEOPOST (10:58 РМ):эдипов и не только. со множеством наслоений
NEOPOST (10:59 РМ):но зато у тебя будет многополоумных готок в розовыхошейниках, а также продвинутыхмолодых интеллектуалок
april must June (10:59 РМ):прикольно =)))
Nylon Dream (11:21 РМ):а я буду теперь называтьсякак порносайтя когда-то видел его
april must June (11:25 РМ):скажи лучше когда вечеринкана белазе?
Nylon Dream (11:25 PM):мэрия питера не разрешит нам ехать на нем по невскому с музыкой и воздушными шарами
april must June (11:26 РМ):разрешит, я договорюсь, акция против фашизма и наркотегов
Nylon Dream (11:26 РМ): нудакстати, знаешь, мне не нравится киска
april must June (11:26 РМ): почему?
Nylon Dream (11:27 РМ): да ну. дура малолетняя мне Вера из твоих героинь больше всех понравилась
Nylon Dream (11:27 РМ): я ее полюбил
ПОСЛЕСЛОВИЕ DOPINGPONG: В ПОИСКАХ ШРИ…
Мне нравятся и близки по духу люди, проявляющие свой юношеский максимализм в виде графомании. Графомания и литература – понятия настолько же идентичные, как секта и религия. Даня написал целую книгу, и мне пришлось ее прочитать полностью. Сейчас совершенно нормально писать о выставках, которых ты не видел, публиковать рецензии на книги, которых ты не читал, строчить анонсы к фильмам, которых ты не смотрел. Однако я обычно погружаюсь в то, о чем пишу. Пусть на пару часов, как в бассейне в гостинице в жаркий день, я плаваю в среде для меня чуждой, но полезной.
Изнутри я вижу, что эта книга документальна и гораздо более реалистична, чем может посчитать читатель или даже сам автор. Он сам во многом не подозревает, по моему субъективному мнению, откуда берутся его герои.
А это значит, что он не контролирует их, и они действительно существуют в параллельной реальности, влияя на его жизнь гораздо больше, чем он на их. Читая «Таба Циклон» и натыкаясь на имя Тима я гадал, в честь кого он назван. Сначала я подумал, что в честь первого вокалиста, а ныне священника Тимы Земляникина из «Нож для Фрау Мюллер». Но это дела минувших дней и мало реально. Значит в честь моего сына, реинкарнации Доктора Тимоти Лири – Тимы Мишенина, которому Даня несколько лет назад заплатил его первый гонорар. На это Последний великий писатель ответил мне, что он назвал так героя в честь художника Тимура Новикова. Я думаю, он врет. Стесняется сказать мне правду и признаться в том, что его гуру – это мой сын, а вовсе не крестный отец неоакадемизма.
Книга Дани – это подростковый мир, в котором знание сконцентрировано в телеканале «Дискавери», а жизнь – классический квест. Несмотря на то, что иногда это чистейшее фэнтэзи – у нас в руках абсолютно документальное произведение. Все его герои настоящие. Все эти люди носят имена, которые Даня не придумывал, но которые его окружают. В этой книге я наблюдаю больше раскадровку видеоклипа или диджейский сет чем классическую прозу. Но именно это и есть литература сегодня.
Самое приятное в этой книжке то, что из нее можно натаскать немало эпиграфов, как сэмплов со старой виниловой пластинки.
Как говорила Гертруда Стайн о своей книге «Нежные пуговицы» – это сборник превосходной поэзии, которая породит еще больше хорошей поэзии. Я надеюсь, что это проза, которая родит еще больше прозы.
Мы живем в эпоху мобильных и интернетфильмов продолжительностью 1 минута или 30 секунд. Больше у человека нет сил, времени и желания смотреть. Пришло время слоганов, а не поэм. Неохота смотреть два часа киношедевр, хватит и трейлера в ай-поде, лень читать толстую книгу, достаточно пробежать журнальную рецензию. Это примета нашего времени. Поэтому, я бы хотел, чтобы «Таба Циклон» побыстрее растаскали на эпиграфы и цитаты, так она сможет дойти до сознания масс быстрее, чем в цельном виде. Необходимо жертвоприношение, ради бессмертия. Рекламная пауза:
РЕКЛАМА ЛУЧШЕ ИСКУССТВА
Много есть такого Маленького круче большого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43