.. ромовыми, бромовыми...
— Бес или не бес,— решительно заявила Беатрис,— а только нет этому имени, сеньор священник, и как, бывало, нападет, так', кажется, мать бы родную убила, будь у меня мать или случись ребеночек рядом... так бы, кажется, и загрызла, так бы зубами и впилась... Или такая тоска смертная нападет — хоть в петлю лезь! Бывало, только
0 смерти и думаю, и как это получше сделать. А от одного вида страх нападал. Скажем, иду и чувствую — волосы дыбом становятся. Скорее, кажется, умерла бы, чем вошла... Или увижу священника в облачении, или дрозда певчего в клетке, а то горбуна или свинью С поросятами — так прямо дрожу вся со страху. А зазвонят
1 колокола — словно рассудок мутится.
— Что ж,— сказал Назарин,— колдовство здесь ни при чем и бесы тоже. Это очень распространенная болезнь, хорошо известная науке, и называется она истерией.
Вот-вот, и доктор то же говорил. Нападет ИИ с того ни с сего и пройдет сама собой. А уж чем только и не лечилась, господи боже! И настоем бузинным, шкурой коровы черной, и муравьями толченными! А сколько, да крестиков, да убив покойницких на себя, бывало, понавешаю!
И удалось вам вылечиться? — спросил Назарин, пристально на нее ГЛЯДЯ,
Совсем-то нет. Третьего дня опять тоска напала, ни, что сама себе противной становишься; но в этот раз рей отпустило. Похоже, на поправку пойду.
Что ж, от души вам сочувствую. Должно быть, это и в самом деле тяжкий недуг. Как от него излечиться? Думаю, это болезнь воображения, и воображением же нужно с нею бороться.
— Как так, сеньор?
— Попытайтесь проникнуться мыслью, что все ваши недомогания — плод воображения. Вот вы говорили, что храм божий вызывал у вас ужас, так войдите в храм и горячо молите господа об облегчении. Уверяю, то, что кажется вам колдовством,— всего лишь отклонения от нормальных восприятий, вызванные расстройством нервной системы. Убедите себя, что все эти явления никак не связаны с каким-либо повреждением внутренних органов,— и ваш недуг пройдет. Забудьте печали, гуляйте побольше, развлекайтесь, ешьте все, что захочется, выбросьте из головы мрачные мысли, спите вволю и — увидите — все будет в порядке. Но, сеньоры, уже поздно, пора и на покой.
Андара и Беатрис проводили его к выбранному им на дворе месту, где он устроил себе роскошное ложе из камней и травы.
— Вы не думайте, святой отец,— сказала ему Беатрис на прощание,— очень мне стало легче после того, что вы насчет моей хвори сказали. Бесы так бесы, нервы так нервы, а только вам я больше поверила, чем всем лекарям на свете с их бумажками... Ну, стало быть, покойной ночи...
Назарин еще долго молился и наконец лег и уснул блаженным сном праведника. Его разбудили звонкие трели птиц, вивших гнезда поверх изгородей, а вскоре показались Андара и БеатриС с добрыми новостями. Девочке лучше! Спала она нею ночь СПОКОЙНО, а к утру и жар спал, и глазки заблестели, по всему видно — на поправку пошла.
— Уж это ли не чудо, господь свидетель!
— Никакого чуда тут нет,— серьезно ответил Назарин,— Просто господь смилостивился над бедной матерью. Быть может, он проявил бы милость и без наших молитв.
Все прошли в дом взглянуть на девочку и первым делом увидели обезумевшую от радости Фабиану. Она было бросилась целовать священнику руки, но тот снова решительно этому воспротивился. Да, надежда появилась, но быть уверенным в окончательном исцелении было еще рано. Ведь приступ мог повториться, и сколь же велико было бы материнское горе! В конце концов, каков бы ни был исход, он этого уже не узнает, ибо сейчас, прямо сейчас отправляется в дальнейший путь, вот только слегка, совсем слегка перекусит. Все ласковые и настойчивые женские уговоры оказались бесполезны. Тут ему уже нечего было делать, и он считал неблагоразумным оставаться здесь долее, тогда как святой долг звал его вновь, и безотлагательно, пуститься в странствие.
Расставание было прочувствованным, и хотя клирик настойчиво увещевал мадридскую чертовку отказаться от мысли следовать за ним, та в свойственных ей простых и сильных выражениях заявила, что нет для нее большей услады, чем идти за ним на край света, и с такой силой влечет ее сердце, что воля бессильна противиться этому зову. Так они и пошли вдвоем, сопровождаемые толпой мальчишек и несколькими местными старушонками; чтобы отвязаться от этого назойливого эскорта, Назарин свернул с большой дороги и прямо через поле направился к видневшейся вдалеке роще.
— Слыхали? — сказала ему Андара, когда последние провожавших отстали.— Беатрис-то мне вчера под вечер сказала, что коли поправится девочка, так и она, как я, пойдет.
— И куда же?
— Пусть и Н6 думает. Я ВОВС6 Кб хочу, чтобы за мной кто-нибудь шел. Уж лучше Я сам по себе.
— Ну, хочет она так. Говорит, пойду каяться. !
— Если она решила покаяться, что ж - в добрый час; по для этого совсем не обязательно идти со мной. Пусть Оставит свое имущество — для нее, я думаю, это небольшая потеря — и отправится просить подаяния... но только сама но сове. Каждый наедине со своей совестью, каждый — со «поим одиночеством!
— Дак а я-то ей сказала — давай, пошли...
— Ну, а ты-то что нос суешь?..
— А то, сеньор, что я Беатрис люблю и знаю, что не и бежать ей этого. Пусть хлебнет покаянной ЖИЗНИ, а то го нес м у ней душа иссохла и все из-за одного злодея — Чубатый или Чубарый его звать, и не упомню. Но в лицо парень статный, вдовый, родинка у него еще тут Рака я — с волосами. Он-то из нее соки и тянет и бесов этих нес напустил. Морочит ТОЛЬКО: сегодня нос воротит,
митра горы золотые сулит — отсюда и вышла у нее эта. Надо ей, сеньор, ох надо ей походить да чтобы дурь эта из головы вышла, потому как, может гробе, да в грудях, да вздохом и нет у нее бесов,ее мозговитой — у, сколько! А все оттого, что умер, да и второй раз когда рожала...
Да для чего ж ты мне все это рассказываешь, болтунья, сплетница? — сердито оборвал ее Назарин.— Что мне за дело до Беатрис, и до Чубарого, и до?..
— А для того, что не след вам ее бросать, потому как, если не пойдет она с нами да о душе хоть маленько не призадумается, идти ей по другой дорожке — туда, где больше о теле думают. Совсем довели девку, у, хреновина. Перед самым тем как вот Карменсита слегла, у нее уж и вещи сложены были — в Мадрид ехать. Сама мне письмо от Сэве показывала — та зовет...
— Ничего не желаю слушать!
— Да уж кончаю... Сэве пишет, чтобы ехала скорее, потому как...
— Замолчи!.. Пусть делает что хочет... Нет, не то; пусть останется глуха к льстивым увещеваниям, а то не миновать ей дьявольских сетей, которыми тот уловляет души, обольщая их суетными надеждами... Скажи ей, чтобы оставалась, ибо там ждут ее грех, порок и постыдная смерть — тогда уже некогда и поздно будет ей каяться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
— Бес или не бес,— решительно заявила Беатрис,— а только нет этому имени, сеньор священник, и как, бывало, нападет, так', кажется, мать бы родную убила, будь у меня мать или случись ребеночек рядом... так бы, кажется, и загрызла, так бы зубами и впилась... Или такая тоска смертная нападет — хоть в петлю лезь! Бывало, только
0 смерти и думаю, и как это получше сделать. А от одного вида страх нападал. Скажем, иду и чувствую — волосы дыбом становятся. Скорее, кажется, умерла бы, чем вошла... Или увижу священника в облачении, или дрозда певчего в клетке, а то горбуна или свинью С поросятами — так прямо дрожу вся со страху. А зазвонят
1 колокола — словно рассудок мутится.
— Что ж,— сказал Назарин,— колдовство здесь ни при чем и бесы тоже. Это очень распространенная болезнь, хорошо известная науке, и называется она истерией.
Вот-вот, и доктор то же говорил. Нападет ИИ с того ни с сего и пройдет сама собой. А уж чем только и не лечилась, господи боже! И настоем бузинным, шкурой коровы черной, и муравьями толченными! А сколько, да крестиков, да убив покойницких на себя, бывало, понавешаю!
И удалось вам вылечиться? — спросил Назарин, пристально на нее ГЛЯДЯ,
Совсем-то нет. Третьего дня опять тоска напала, ни, что сама себе противной становишься; но в этот раз рей отпустило. Похоже, на поправку пойду.
Что ж, от души вам сочувствую. Должно быть, это и в самом деле тяжкий недуг. Как от него излечиться? Думаю, это болезнь воображения, и воображением же нужно с нею бороться.
— Как так, сеньор?
— Попытайтесь проникнуться мыслью, что все ваши недомогания — плод воображения. Вот вы говорили, что храм божий вызывал у вас ужас, так войдите в храм и горячо молите господа об облегчении. Уверяю, то, что кажется вам колдовством,— всего лишь отклонения от нормальных восприятий, вызванные расстройством нервной системы. Убедите себя, что все эти явления никак не связаны с каким-либо повреждением внутренних органов,— и ваш недуг пройдет. Забудьте печали, гуляйте побольше, развлекайтесь, ешьте все, что захочется, выбросьте из головы мрачные мысли, спите вволю и — увидите — все будет в порядке. Но, сеньоры, уже поздно, пора и на покой.
Андара и Беатрис проводили его к выбранному им на дворе месту, где он устроил себе роскошное ложе из камней и травы.
— Вы не думайте, святой отец,— сказала ему Беатрис на прощание,— очень мне стало легче после того, что вы насчет моей хвори сказали. Бесы так бесы, нервы так нервы, а только вам я больше поверила, чем всем лекарям на свете с их бумажками... Ну, стало быть, покойной ночи...
Назарин еще долго молился и наконец лег и уснул блаженным сном праведника. Его разбудили звонкие трели птиц, вивших гнезда поверх изгородей, а вскоре показались Андара и БеатриС с добрыми новостями. Девочке лучше! Спала она нею ночь СПОКОЙНО, а к утру и жар спал, и глазки заблестели, по всему видно — на поправку пошла.
— Уж это ли не чудо, господь свидетель!
— Никакого чуда тут нет,— серьезно ответил Назарин,— Просто господь смилостивился над бедной матерью. Быть может, он проявил бы милость и без наших молитв.
Все прошли в дом взглянуть на девочку и первым делом увидели обезумевшую от радости Фабиану. Она было бросилась целовать священнику руки, но тот снова решительно этому воспротивился. Да, надежда появилась, но быть уверенным в окончательном исцелении было еще рано. Ведь приступ мог повториться, и сколь же велико было бы материнское горе! В конце концов, каков бы ни был исход, он этого уже не узнает, ибо сейчас, прямо сейчас отправляется в дальнейший путь, вот только слегка, совсем слегка перекусит. Все ласковые и настойчивые женские уговоры оказались бесполезны. Тут ему уже нечего было делать, и он считал неблагоразумным оставаться здесь долее, тогда как святой долг звал его вновь, и безотлагательно, пуститься в странствие.
Расставание было прочувствованным, и хотя клирик настойчиво увещевал мадридскую чертовку отказаться от мысли следовать за ним, та в свойственных ей простых и сильных выражениях заявила, что нет для нее большей услады, чем идти за ним на край света, и с такой силой влечет ее сердце, что воля бессильна противиться этому зову. Так они и пошли вдвоем, сопровождаемые толпой мальчишек и несколькими местными старушонками; чтобы отвязаться от этого назойливого эскорта, Назарин свернул с большой дороги и прямо через поле направился к видневшейся вдалеке роще.
— Слыхали? — сказала ему Андара, когда последние провожавших отстали.— Беатрис-то мне вчера под вечер сказала, что коли поправится девочка, так и она, как я, пойдет.
— И куда же?
— Пусть и Н6 думает. Я ВОВС6 Кб хочу, чтобы за мной кто-нибудь шел. Уж лучше Я сам по себе.
— Ну, хочет она так. Говорит, пойду каяться. !
— Если она решила покаяться, что ж - в добрый час; по для этого совсем не обязательно идти со мной. Пусть Оставит свое имущество — для нее, я думаю, это небольшая потеря — и отправится просить подаяния... но только сама но сове. Каждый наедине со своей совестью, каждый — со «поим одиночеством!
— Дак а я-то ей сказала — давай, пошли...
— Ну, а ты-то что нос суешь?..
— А то, сеньор, что я Беатрис люблю и знаю, что не и бежать ей этого. Пусть хлебнет покаянной ЖИЗНИ, а то го нес м у ней душа иссохла и все из-за одного злодея — Чубатый или Чубарый его звать, и не упомню. Но в лицо парень статный, вдовый, родинка у него еще тут Рака я — с волосами. Он-то из нее соки и тянет и бесов этих нес напустил. Морочит ТОЛЬКО: сегодня нос воротит,
митра горы золотые сулит — отсюда и вышла у нее эта. Надо ей, сеньор, ох надо ей походить да чтобы дурь эта из головы вышла, потому как, может гробе, да в грудях, да вздохом и нет у нее бесов,ее мозговитой — у, сколько! А все оттого, что умер, да и второй раз когда рожала...
Да для чего ж ты мне все это рассказываешь, болтунья, сплетница? — сердито оборвал ее Назарин.— Что мне за дело до Беатрис, и до Чубарого, и до?..
— А для того, что не след вам ее бросать, потому как, если не пойдет она с нами да о душе хоть маленько не призадумается, идти ей по другой дорожке — туда, где больше о теле думают. Совсем довели девку, у, хреновина. Перед самым тем как вот Карменсита слегла, у нее уж и вещи сложены были — в Мадрид ехать. Сама мне письмо от Сэве показывала — та зовет...
— Ничего не желаю слушать!
— Да уж кончаю... Сэве пишет, чтобы ехала скорее, потому как...
— Замолчи!.. Пусть делает что хочет... Нет, не то; пусть останется глуха к льстивым увещеваниям, а то не миновать ей дьявольских сетей, которыми тот уловляет души, обольщая их суетными надеждами... Скажи ей, чтобы оставалась, ибо там ждут ее грех, порок и постыдная смерть — тогда уже некогда и поздно будет ей каяться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53