Нет, он просто невозможен! Ни тени смущения или тем более раскаяния! Арабелле вдруг вспомнилась бедняжка Эммелина Уинслоу, рыдавшая так, будто у нее разрывалось сердце. Как можно быть таким бесчувственным?!
– Вы – грубиян. Самый настоящий хам.
Он выразительно поднял одну бровь:
– Я никогда не соблазнил ни одну женщину против ее желания.
– Вероятно, огромное достижение в ваших собственных глазах. – Подбородок Арабеллы задрался вверх. Его невыносимое самомнение разъярило ее сверх всякой меры. – Вы, лорд Порок...
– Лорд Порок? Как мило, право! И как раз в вашем духе, мисс Святоша! – Джастин устремил в небеса скучающий взгляд. – Вы закончили свою проповедь? Или будет продолжение?
Глаза Арабеллы сверкнули.
– Нет! Не закончила.
– Что ж, тогда, умоляю вас, продолжайте!
– Вы... вы презренный...
Брови Джастина иронически изогнулись.
– И только-то? М-да... Я был о вас более высокого мнения, дорогая.
Арабелла набрала полную грудь воздуха.
– Вы презренный...
– По-моему, вы повторяетесь.
– Вы гнусный и отвратительный человек. Вы внушаете мне омерзение. И при этом невероятно...
– Странный, – закончил за нее Джастин. – Но исключительно в ваших глазах, должен признаться.
Арабеллу передернуло.
– Вы бесчестный человек. Вы невоспитанны и грубы...
– Но только не с дамами, – ловко вставил Джастин.
– Вероятно, они всего лишь игрушки в ваших глазах. Но клянусь в отличие от других пустоголовых дурочек, которые только и могут, что млеть от наслаждения и шушукаться между собой, разглядывая вас украдкой, я вижу вас таким, какой вы есть! Меня вам не обмануть, слышите? Ни одна порядочная женщина никогда и близко к вам не подойдет. Проклятие, я вообще сомневаюсь, что найдется такая, которая смогла бы задеть... – Арабелла замялась.
– Мое сердце? – услужливо подсказал Джастин.
– Что-что? – саркастически переспросила она. – Неужели оно у вас есть?
– Это все? – холодно осведомился Джастин. – Похоже, вы считаете, что я достоин презрения только потому, что питаю слабость к красивым женщинам?
– Ваша репутация на этот счет хорошо известна. И вы это знаете не хуже меня.
– Я не настолько глуп, чтобы лишать себя тех удовольствий, которые сами плывут в руки. Но должен признаться честно, что моя репутация в какой-то мере создана мною же самим.
– Вы – волокита и распутник, Джастин Стерлинг! Более того, вы мне совсем не нравитесь! Вот вам, получайте! Сами напросились! И давайте на этом закончим! – Арабелла попыталась обойти его.
Но он ей не позволил. Сильная рука остановила ее, и Арабелла словно наткнулась на каменную стену.
– Пустите меня, – отчеканила она.
– Не думаю, что это хорошая мысль.
Арабелла повернула голову. По спине ее пробежала дрожь. Только сейчас она заметила, что он улыбается. Но глаза Джастина оставались холодными.
Тон ее стал резким.
– Какого дьявола! Что вы задумали?
Джастин неприятно усмехнулся.
– По-моему, это очевидно, моя дорогая.
Ответить он ей не дал – Арабелла даже пикнуть не успела, как Джастин одним быстрым движением сорвал с ее головы мантилью.
Ее рука взметнулась вверх, но... поймала один только воздух.
– Джастин, для чего вы это сделали?
– Ваше очарование оказалось сильнее меня.
Теперь они стояли лицом к лицу. Свободной рукой он крепко прижал ее к себе, и с губ Арабеллы сорвался изумленный вздох. Она растерянно смотрела на него, стараясь различить в темноте его черты. Ее безумно тянуло к нему. Слишком поздно Арабелла поняла всю опрометчивость и безрассудность своего поступка... и слишком поздно пожалела об этом! Она осмелилась бросить ему вызов, а Джастин Стерлинг был не такой человек, чтобы оставить все как есть. Она, наверное, сошла с ума, если рассчитывала, что это сойдет ей с рук. Случайно это вышло или намеренно, она уже не знала. В одном Арабелла была уверена дразнить его было настоящим безумием, ей наверняка придется за это поплатиться.
В его глазах вдруг сверкнула молния. А потом еще что-то... Что это было? Гнев? Почти наверняка. Желание? Нет, решила она. Уж конечно, не желание. И все же...
– Отдайте! – сердито бросила она.
– Вы сейчас не в том положении, чтобы требовать, дорогая Арабелла.
Да уж, пронеслось у нее в голове, это точно! Более того, она оказалась в ситуации, в которой попросту не должна была оказаться! Близость Джастина сводила ее с ума. Арабелла видела, как тяжело вздымается и опадает его грудь – совсем рядом с ее собственной. Какой же он огромный... широкоплечий... В очередной раз Арабелла удивилась тому, что рядом с Джастином чувствует себя хрупкой и маленькой. Чувствует себя женщиной.
– Ладно, пусть так, – бросила она, всем своим видом изображая презрение. Оставалось только надеяться, что у нее получилось, потому что на самом деле Арабелла была в полном отчаянии. – Я догадалась, что вы затеяли, Джастин.
– Правда? Так расскажите, – шелковым голосом попросил он.
Арабелла нервно облизнула пересохшие губы, изо всех сил стараясь принять храбрый вид, хотя сердце ухнуло в пятки.
– Вы хотите меня напугать.
Он как-то очень противно ухмыльнулся.
– Ну и как – мне это удалось?
– Нет, – соврала Арабелла.
Впрочем, он тут же догадался, что она лжет. Она знала это – достаточно было только посмотреть, как его губы медленно раздвинулись в саркастической усмешке. В темноте зеленые глаза Джастина мерцали, как у большого кота.
– Очень жаль. Возможно, мне следовало бы вас напугать, – проговорил он все тем же медовым голосом, только теперь в нем появилось нечто такое, от чего Арабелла разом похолодела. – Да, наверное, следовало...
Его взгляд ощупал ее с ног до головы, как-то особенно долго задержавшись на контурах ее пышной груди. Сердце Арабеллы забилось часто-часто. А потом вдруг ухнуло вниз, закатившись в узкие носки бальных туфелек.
– Не надо, – грозно предупредила она. – Вы ведь привыкли использовать женщин, Джастин Стерлинг. А потом выбрасываете их, как старые, прохудившиеся туфли, которые ничуть не жаль, и тут же забываете о них навсегда. Но будь я проклята, если позволю поступить так со мной!
– Дорогая моя, неужели вы надеетесь мне помешать?
– Не смейте так говорить!
– Может, стоит напомнить вам ваши же собственные слова? Я ведь негодяй. Распутник. Так что не стоит играть с огнем, вы слышите? Не вздумайте играть со мной! Подумайте лучше о том, чья репутация пострадает, если хоть одной живой душе станет известно, что вы были тут, со мной, в темноте – здесь, в аллее любовников, – в моих объятиях? Уж конечно, не моя! Скорее уж ваша... – Он не договорил.
О Боже! Что она наделала! В своем безумии она зашла слишком далеко... разбудила в нем что-то дикое, даже примитивное, что-то, чему она даже не знала названия... что-то такое, что было уже неподвластно ей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94