«Забавно. Буду сидеть с черными». – Он окинул камеру взглядом. Она была рассчитана на меньшее число обитателей. Убранство составляли железные двухэтажные нары, приваренные к полу, скамья, грязный унитаз со сломанной крышкой и фаянсовый умывальник. Зарешеченное окно пропускало яркий свет фонарей внутреннего двора, проецируя на противоположную стену полосатый узор светотени.
В полной тишине подошел к свободной койке и сел на заклеенный пластиковой пленкой матрац. Когда его вытащили из разбитой машины и привезли в участок, он воспользовался правом звонка. Мэдди истерично зашептала в трубку:
– Где ты? Томми! Что случилось?
– Милая, у меня проблемы. Но я решу, обещаю. Верь мне! Поцелуй Тину. Я люблю вас, – голос подвел. Нажал на рычаг, оборвав соединение. Неудачи не могут продолжаться постоянно. Он обязан вылезти из дерьма! Но как? Признаться, сейчас он соображал не слишком хорошо. Надо выспаться.». А завтра утром…
Парни, над нами прикололись? – пробасил высокий бритоголовый негр. Судя по его мышечной массе, он с рождения не расставался со штангой и гантелями.
– Начальнику тюрьмы стало скучно?
– Похоже на то.
– Эй ты, невежливо не здороваться с хозяевами!
Томас повернулся на звук:
– Простите. А где хозяева?
Заключенные переглянулись.
– Братья, вы слышали то же, что я? – качок обратился к присутствующим.
– Али, по-моему, нам выказали неуважение.
– Надо бы поведать гостю, как правильно себя вести.
– Обязательно поведаем. Но не в камере. Дождемся ужина. Зачем нам лишние проблемы? – Али оскалился, обнажив белые зубы.
Крайтон лег на живот, спрятав лицо в ладони. Он слышал голоса сокамерников, но не улавливал суть разговора. В ушах шумело, будто в морской раковине. Он не заметил, как раздался звонок и замки разблокировались.
– Шевелись! – надзиратель грубо потряс его за плечо. – Тебе особое приглашение нужно? Быстро в столовую!
Томас поднялся. Заключенные спешили на первый этаж, торопясь первыми занять очередь за пищей. Мысль о еде вызвала приступ тошноты, но он спустился вместе со всеми. В просторном помещении, уставленном длинными столами и скамьями, было тесно. Народ толпился у раздачи, прижимая к груди железные подносы. Заключенные усаживались теми же компаниями, что в камерах, тихо переговариваясь между собой. Мужчина наблюдал, облокотившись на стену. Стражников в столовой не было.
– Поглядите-ка, белый сосед брезгует есть с нами за одним столом! – громко возмутился худой афроамериканец с засаленными дрэдами.
– Ты прав, мой друг Слим, – Али отодвинул тарелку с макаронами и встал. Его примеру последовали еще пятеро.
Темнокожие приблизились к зрителю. Бритоголовый вышел вперед, упершись руками в бока. «И чем я их так раздражаю?» – Томас увернулся от кулака, перехватил запястье и резко вывернул его. Рывок вверх – и противник упал. Ложный выпад в сторону, серия ударов в корпус второму и третьему нападавшему. Ногой с разворота – в висок четвертому.
Али сплюнул кровь: что ж, пошутили и хватит. Хлестким ударом в челюсть отбросил новенького назад, впечатав в стену. Нападавшие оклемались от шока: сопротивления они не ожидали. Крайтон сделал подсечку. В эту секунду получил кулаком поддых, и, рефлекторно согнувшись, – коленом под подбородок.
Слим показал условный жест. Али сделал знак прекратить избиение. Когда охранники вбежали в столовую, заключенные мирно орудовали пластмассовыми вилками и ложками.
– В чем дело, кто затеял драку? – буркнул сержант, косясь на арестанта XR1070, вытиравшего разбитый нос. – Откуда кровь? – обратился непосредственно к нему.
– Споткнулся.
Сержант пребывал в благодушном настроении: его смена заканчивалась через полчаса и затягивать ее намерения не было. Снисходительно бросил:
– Аккуратнее. Возвращайся к своему ужину.
– Спасибо, не голоден.
– Может, тебя в карцер посадить на пару суток, чтоб ты аппетит нагулял? – подмигнул напарнику, довольный шуткой.
– Валяй. Лишь бы не видеть твою рожу.
Али, исподволь следивший за диалогом, удивленно присвистнул. Тюремщиков все ненавидели, но в открытую конфронтацию никто не вступал – глупо портить себе жизнь. Новичок был или отчаянным храбрецом или безмозглым тупицей.
– Что? Что ты сказал? Лицом к стене! – рассвирепел надзиратель и попытался надеть на грубияна наручники. Тот локтем резанул по его шее и принял боксерскую стойку.
– Срочно подкрепление в столовую корпуса 3! – заорал в рацию раскрасневшийся сержант. Уже через минуту Крайтона с заломленными за спину руками вели в нижний отсек.
Густые брови мистера Блэквуда поползли на лоб: в первый же вечер напал на охрану? Любопытный экземпляр. Надо как-нибудь взглянуть на него. Но сперва пусть остынет.
– Вот что, – оборвал он рапорт сержанта. – Поместите его в карцер. На двое суток. Ни воды, ни пищи не давать.
Столь жестокое наказание было незаконным, но Блэквуд мог позволить в подотчетном ведомстве некоторые отступления от правил.
Крайтон не знал, сколько прошло времени. Свет не включали, а окон не было. Он сидел на холодном полу, уронив голову на согнутые колени. Плечи ныли, а запястья саднили: острые края наручников впивались в содранную кожу. Сначала он в бешенстве колотил дверь ногами и выкрикивал ругательства, потом перестал. Какой смысл? Ему не выломать стену и не сбежать. Оставалось надеяться, что когда-нибудь его выпустят. Прежняя камера была апартаментами люкс по сравнению с нынешним подвалом. Там хотя бы имелась кровать…
Какой же он кретин! Длинноволосый изначально намеревался его подставить! И охранников расстреляли с целью избавиться от свидетелей и повесить на него ответственность. «Бедный Паулс, не дожил до пенсии… Это ведь я тебя убил…» Перед мысленным взором возник образ круглолицего словоохотливого завсегдатая бара «Монти и Фея», который лениво потягивал холодное пиво из запотевшего бокала, балагурил и заигрывал с официантками. Мгновенная смена экспозиции. Ужасная сцена в банке. Бездыханный Паулс. Неподалеку – труп напарника. Рыба опускает автомат и ухмыляется.
Все должно было произойти иначе. Никаких убийств. Они спокойно выходят из банка и беспрепятственно уезжают с похищенными деньгами. В подвале поздравляют друг друга с удачной операцией и делят добычу. Утром он возвращается домой. Шоколадная встречает у порога, целует и печально улыбается.
– Мэдди, собирай Тину, мы едем в клинику.
Жена растерянно хлопает черными загнутыми ресницами. Он касается указательным пальцем ее губ:
– Не спрашивай ни о чем. Мы начинаем новую жизнь.
Крайтон поморгал, стараясь разглядеть хотя бы смутные очертания карцера. Темнота, словно бестелесный палач, выколола глаза беспомощному пленнику; залила уши расплавленным антрацитовым воском, лишив слуха;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55