На небо он не смотрел, только вперед, прямо перед собой.
Я тоже дотронулся до сокола, он и на меня не обратил внимания. Для красавца сокола мы, казалось, не существовали. Он не замечал нас. И вид у него был неприступный и гордый. Не то что у Володькиного голубя, который ковылял по асфальтовой дорожке, волоча за собой бечевку. Сокол не смотрел и на голубя.
— Твой сокол умеет охотиться? — подошел к нам Володька. Конец натянувшейся бечевки, к которой был привязан сизарь, он держал в руке.
— Джан — отличный охотник, — сказал Слава.
— А на кого ты с ним охотишься? — спросила Лена.
— Я не люблю охоту, — ответил он.
— Зачем же ходишь с ним в рощу? — поинтересовался я.
— Джан должен летать.
— А что он ест? — спросил Вовка.
— Сырое мясо.
— А птиц ест? — снова спросил Вовка.
— Мы три года жили в Средней Азии, — сказал Слава — Джан охотился на кекликов.
— Кекликов? — удивилась Лена. — А кто это?
— Горные голуби, — улыбнулся Слава. — Они похожи на куропаток.
— Почему же он не смотрит на моего жирного сизаря? — спросил Вовка, подтягивая поближе за бечевку голубя.
— Он не видит его, — заметил Сева.
Вовка взял голубя и поднес к самому клюву сокола. Тот, блеснув глазами, отвернул голову в сторону и нахохлился.
— Никакой он не охотник, — рассмеялся Вовка. — Глядите, боится, боится моего сизаря!
— Джан никого не боится, — спокойно ответил Слава.
— Почему же он его не съест?
— Я не люблю охоту, — повторил Слава. Синие девчоночьи глаза его поскучнели.
— Ты не любишь! — рассмеялся весельчак Сева. — А он-то, — Сева кивнул на сокола, — любит?
— Скучно Джану здесь, — вздохнул Слава. — Тут разве небо? Неделями солнца не видно, а в Средней Азии солнце почти круглый год. И небо там совсем другое…
— Другое? — посмотрела на него Лена.
— Там жара, — заметил Сева. — Пустыня Сахара.
— Днем жара, а вечером — хорошо… — продолжал Слава. — Как только солнце за белые горы зайдет, сразу становится прохладно. И ночь приходит сразу, а звезды большие и яркие. Здесь таких звезд не бывает.
— Там верблюды? Правда, что они плюются?
— Верблюды в городах не живут, — сказал Слава. — Много ишаков.
Нагрузят на них мешки с арбузами и дынями, и ишака не видно… Маленькие, а сильные.
— Ты ездил на ишаках? — полюбопытствовал я. Я никогда не видел ишаков.
Разве что на картинках.
— И на ишаках, и на верблюдах, — ответил Слава.
— А на шакалах? — съязвил Сева Шихов.
— Шакалов я не видел, — спокойно сказал Слава.
— А кто охотился с Джаном? — спросил Вовка.
— Фарид, мой друг, — сказал Слава. — Он мне и подарил Джана, когда мы уезжали.
Вовка снова поднес к клюву сокола голубя. Голова Джана, будто на шарнире, повернулась в другую сторону.
— Врешь ты, — сказал Вовка. — Не охотник твой Джан.
— Сокол — благородная птица, — тихо проговорил Слава. На земле он никого не трогает, бьет птицу только на лету.
Повернулся и зашагал в сторону березовой рощи. Джан, чуть растопырив крылья, покачивался на его плече.
Почти на неделю зарядил нудный ленинградский дождик. Небо лохматое, низкое, тоненькие струйки бегут по стеклам, журчат водосточные трубы, поют железные карнизы под окнами. А рабочие и под дождем строят дом. Еще два этажа выросло за это время. Березовая роща будто окуталась желтым дымком — это вылупились сережки и первые листья. В дождик во дворе нечего делать, в такую погоду лучше всего после школы дома сидеть и по телевизору смотреть мультипликационные фильмы и спортивные передачи. И еще интересную книжку читать, тогда и про дождь забываешь.
В один из таких серых дней ко мне пришел Вовка Логинов. Джинсы у него снизу мокрые и заляпаны грязью, на круглой голове топорщатся короткие коричневые волосы. Нос и щеки мокрые. Зная, что моя бабушка не терпит беспорядка, Вовка тщательно поелозил подошвами по вытершемуся коврику, пригладил ладошкой мокрые волосы, но бабушка не обращала на него внимания, она жарила на кухне пирожки с мясом. Аппетитный запах витал по квартире.
— Пирожок бы горяченький, — сказал Вовка, потянув носом и облизнувшись. Он знал, что моя бабушка мастерица жарить пирожки с мясом.
Я принес из кухни два поджаристых пирожка, и мы с Вовкой с удовольствием съели их.
— Не видел этого… Славку с Джаном? — спросил Вовка. Жирные пальцы он вытер о джинсы. Я для этого случая припас бумажную салфетку.
— Скучает по среднеазиатскому небу и по ишакам, — сказал я. — И Джан скучает.
— По верблюдам, — прибавил Вовка.
— По солнцу, — вздохнул я. По солнцу и я скучал. Было бы солнце не небе, не сидел бы я дома…
— По радио передавали, что завтра будет хорошая погода, — заметил Вовка.
— Могут и наврать.
— Сколько же ему лить? — сердито глянул на окно Вовка. — Всемирный потоп… Во дворе можно в луже купаться.
— Искупался?
— Кончится, — сказал Вовка. — Вот увидишь, кончится.
— Выпустил голубя? — помолчав, поинтересовался я.
— Я что придумал… — оживился Вовка. — Давайте завтра устроим соколиную охоту?
— Слава не любит охоту.
— Уговорим!
Однако уговорить Славу нам не удалось. Он наотрез отказался показать нам соколиную охоту. Напрасно Вовка уговаривал, даже пообещал ему дать покататься на мопеде. Обычно Вовка никому не доверял свой мопед. Говорил, что жену и технику никому доверять нельзя. Он от кого-то это слышал.
— В Ленинграде мало птиц, — сказал Слава. — Я не хочу, чтобы Джан их убивал.
— Моего голубя подкинем, — предложил Вовка. Он все равно какой-то квелый. Не жилец на белом свете.
— Ты его замучил, — сказала Лена.
Солнце наконец засияло на чисто вымытом голубом небе, и ребята из нашего дома постепенно собрались на дворе. У гаражей ослепительно блестели большие лужи, недавно посаженные молодые тополя свежо зазеленели, валявшийся на обочине осколок стекла пускал в глаза солнечные зайчики.
— Голубей в городе пропасть, — сказал Вовка. — Подумаешь, одним больше, одним меньше!
— В прошлом году ты кошку из рогатки подстрелил, — вспомнила Лена.
— Не насмерть ведь? — угрюмо посмотрел на нее Вовка. — Кошки — твари живучие.
— Я пойду, — сказал Слава и направился к роще.
— Можно, я с тобой? — попросилась Лена.
Слава кивнул.
Нам тоже хотелось посмотреть, как будет летать сокол Джан, но помешала гордость. Нас не позвали, а набиваться в провожатые мы не хотели.
— Птичек ему жалко, — презрительно улыбнулся Вовка. — Было бы жалко — не держал бы в квартире гордого свободолюбивого сокола. Джану нужен простор, небо, охота, а он раз в неделю выпускает его на полчаса полетать.
И то когда птиц не видно.
— Я прочитал в одной книжке, что соколам надевали на голову колпачок, — сказал Сева. — Зачем это?
— Какой еще колпачок? — удивился я.
— Кожаный, чтобы глаза закрывал, — пояснил Сева.
Вовка промолчал — он тоже не знал, зачем надевают охотничьим птицам кожаные колпачки на головы.
1 2 3 4