ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

В нынешнем деле не существует смягчающих вину обстоятельств. И когда я буду судить преступника, нагло похитившего у полицейского Оутса государственную собственность, он, без сомнения, не отделается всего лишь штрафом. - Неужели в тюрьму посадите? - Я сказал, что не готов делиться с вами моими соображениями по этому поводу, но уж коль скоро мы зашли с вами достаточно далеко в обсуждении дела, я поделюсь. На ваш вопрос, мистер Вустер, я могу дать лишь утвердительный ответ. Гробовое молчание. Он по-прежнему стучал концом ручки по указательному пальцу, а я, если память мне не изменяет, принялся поправлять галстук. Расстроился я ужасно. Бедняга Пинкер, его вот-вот заключат в темницу, ведь я его друг, меня кровно волнует его судьба, его карьера, как тут не волноваться. Ничто так не мешает продвижению священника вверх на избранном им поприще, как отбывание срока в каталажке. Бассет положил ручку. - Ну-с, мистер Вустер, вы, кажется, хотели поведать мне, что привело вас сюда? Я слегка вздрогнул. Не подумайте, что я забыл о миссии, которую явился выполнить, просто все эти малоприятные разговоры отодвинули ее на периферию сознания, и столь грубое напоминание о ней немного травмировало меня. Я понимал, что, прежде чем приступить к главному, необходим предварительный обмен репликами. Если отношения между двумя собеседниками натянутые, не может один просто брякнуть другому, что хочет жениться на его племяннице. Конечно, если он обладает чувством такта, а Вустеры своим тактом всегда славились. - Ах да, конечно. Спасибо, что напомнили. - Не за что. - Мне просто захотелось заглянуть к вам и поболтать. - Понятно. Теперь нужно было деликатно подойти к теме, и я этот подход нашел. - Скажите, мистер Уоткин, вы когда-нибудь задумываетесь о любви? - Это я положил первый мяч, удар по которому, как я надеялся, приведет к доверительному разговору. - Простите, о чем? - О любви. Вам доводилось размышлять об этом предмете? - Вы что же, пришли ко мне болтать о любви? - Да, именно о ней. Не знаю, заметили ли вы одну удивительную особенность - она буквально окружает нас. От нее никуда не скрыться. От любви то есть. Куда ни повернись, она тут как тут, переполняет все живое. Совершенно поразительно. Возьмите, к примеру, тритонов. - Мистер Вустер, вам, кажется, нехорошо? - Нет, благодарю вас, я отлично себя чувствую. О чем бишь я? Ах да, о тритонах. Вы не поверите, но Гасси Финк-Ноттл рассказывал мне, что в сезон спаривания они влюбляются как безумные. Выстраиваются в ряд и буквально часами машут хвостом перед своими избранницами. Так же и морские звезды. Подводные черви от них не отстают. - Мистер Вустер... - И даже, как утверждает Гасси, ленточные водоросли. Вы удивлены? Я тоже удивился. Но он уверяет, что это истинная правда. Убей меня Бог, если я смогу вам объяснить, на что надеется влюбленная морская водоросль, но в полнолуние она явственно слышит зов любви и откликается на него всем Своим существом. Наверно, ее вдохновляет мечта, что ею будут восхищаться все остальные морские водоросли, которые, несомненно, испытывают на себе чары полнолуния. Как бы там ни было, я хочу сказать, что луна сейчас почти полная, и уж если она оказывает такое влияние на ленточные водоросли, можно ли обвинять человека - например, меня, - что он тоже не устоял? - Боюсь... - Неужели у кого-то повернется язык? - решительно наступал я и для убедительности добавил:.- Ответьте по совести. Но в его глазах не зажегся ответный блеск понимания. Он смотрел на меня все тем же тупым взглядом - будто он баран, а я новые ворота. - Боюсь, мистер Вустер, вы сочтете мой ум недостаточно острым, но я не могу взять в толк, о чем вы ведете речь, хоть убей. Вот теперь настало время нанести ему сокрушительный удар, и я вдруг с радостью обнаружил, что той трусливой дрожи, которая начала бить меня еще в спальне Стиффи, нет и в помине. Не скажу, чтоб я обрел прежнюю галантную развязность в обхождении и сумел в случае необходимости с должным высокомерием сбить щелчком пылинку с драгоценного кружева брабантской манжеты, однако чувствовал себя вполне спокойно и уверенно. Мое волнение улеглось, потому что я знал: через минуту-другую я подложу под старого хрыча динамитную шашку, и он усвоит урок, что жизнь состоит не из одних только сплошных удовольствий. Если мировой судья содрал с вас пять фунтов в наказание за безобидную мальчишескую шалость, хотя по справедливости было бы вполне довольно погрозить вам пальцем и укоризненно покачать головой, приятно думать, что сейчас он начнет извиваться, как угорь на горячей сковородке. - Я веду речь о себе и о Стиффи. - О Стиффи? - Да, о Стефани. - О Стефани? Вы имеете в виду мою племянницу? - Совершенно верно, вашу племянницу. Сэр Уоткин,- произнес я подобающим в столь торжественных обстоятельствах тоном, - сэр Уоткин, я имею честь просить руки вашей племянницы. - Вы... как вы сказали?! - Я имею честь просить у вас руки вашей племянницы. - Ничего не понимаю. - Что ж тут понимать? Я хочу жениться на Стиффи. Она хочет выйти замуж за меня. Теперь уразумели? Вспомните о ленточных водорослях. Никому бы и в голову не пришло, что я охочусь за ее деньгами, - у нее их просто не было. После слов "прошу руки вашей племянницы" он вылетел из кресла как фазан из кустов. Сейчас он снова в него опустился и начал обмахиваться ручкой. Казалось, он постарел лет на десять. - Она хочет выйти за вас замуж? - В общем, да. - Но я даже не знал, что вы знакомы. - О, знакомы мы давно. Сколько раз мы, если можно так выразиться, прогуливались под сенью струй. Ещё бы мне не знать Стиффи. Ну как же, если бы я не был с ней знаком, разве я захотел бы на ней жениться, посудите сами. Он, видимо, согласился, что это резонно. Умолк, сидел не шевелясь и тихо постанывал. Я снова вспомнил о правилах хорошего тона. - Вы не потеряете племянницу, сэр Уоткин. Напротив, у вас появится племянник. - На кой он мне черт, этот племянник? Чего и следовало ожидать. Он встал и, беспрестанно повторяя: "О Боже мой, Боже мой!", подошел к камину и неверной рукой нажал кнопку звонка. Потом вернулся к столу, сел и сжал голову руками. Появился дворецкий. - Баттерфилд, - обратился к нему сэр Уоткин хриплым шепотом, - нудите мисс Стефани и скажите, что я хочу поговорить с ней. Наступила сценическая пауза, но не такая длинная, как можно было ожидать. Стиффи появилась минуту спустя, не больше. Думаю, она пряталась где-то поблизости, с нетерпением ожидая приглашения. Впорхнула к нам веселая, счастливая. - Вы хотели видеть меня, дядя Уоткин? Ах, Берти, добрый вечер. - Добрый вечер. - Я не знала, что вы здесь. Обсуждали с дядей Уоткином что-нибудь интересное? Старик Бассет вышел из ступора, в котором пребывал, и издал звук, напоминающий предсмертное кряканье утки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61