Работать будем в тесном контакте, ты и я. Только никому ни слова. Увидимся через несколько дней, когда у меня будет побольше информации.
– Сара Райан просила, если возможно, как-нибудь облегчить судьбу сыновей.
Марш усмехнулся:
– Просить можно, вреда от этого нет.
После ухода Терри Марш еще некоторое время сидел и курил свою сигару. Он не сказал Пезерику, что никого из Райанов не посадят в тюрьму – их просто уберут. Слишком многих они подкупили в полиции, и оставлять их в живых просто опасно. Надо заткнуть им рты. Заткнуть навсегда. А этот Пезерик, если пронюхает, может помешать...
* * *
Сара готовила для Бенджамина обед. Вернувшись из пивной, он прошел прямо наверх и лег. Сказал, что очень устал. "Наверняка перебрал", – с раздражением думала Сара. Она чистила картошку, когда сверху над головой что-то стукнуло. Сара подняла голову и прислушалась. Потом отложила нож для чистки картофеля и поднялась в спальню.
Бенджамин Райан лежал на полу, прижимая руку к груди. Его серое, с провалившимися щеками лицо говорило о том, что ему очень плохо. Сара осторожно приподняла его голову и заметила вокруг губ синюшность.
– Бенджамин!
Он открыл глаза.
– Грудь болит! Сара, позови врача!
Сара помчалась вниз, вызвала "скорую помощь", а потом позвонила Джэнайн и попросила сообщить о случившемся детям. Бросив телефонную трубку, она побежала наверх и не отходила от мужа, пока не приехала "скорая помощь".
В Центре кардиологической помощи Сара просидела возле мужа, пока он не потерял сознание, не переставая молиться.
В семь часов вечера появились Мора и Рой, оба бледные и встревоженные. Остальных братьев Джэнайн не стала разыскивать.
Рой заключил мать в объятия и ласково спросил:
– Что случилось, мама?
– Это было ужасно. Он упал прямо в спальне. Я его нашла на полу.
– А что говорят врачи?
– Коронарный спазм. За всю жизнь отец ни разу не болел.
– Мы бы давно приехали, но нас не было в городе. Лучше бы ты позвонила кому-нибудь из ребят, а не Джэнайн. Они скоро приедут.
Он убьет эту пьяную суку, как только придет домой! Отец в больнице, а она оставляет для него в клубе записку, чтобы он позвонил! Даже Джерри Джексону ничего не сказала!
– Мне было не до звонков. Я боялась отойти от отца. Посмотрите-ка на него! Вид у него просто ужасный.
Сара произнесла это совсем по-старушечьи. И Мора с Роем вдруг осознали, что родители – старые и жить им осталось недолго. Отец, может быть, уже сейчас умирает.
Рой сел рядом с матерью у постели и поглядел на безжизненное тело отца.
– Пойду поищу врача, Мо, узнаю, что с отцом. А ты оставайся с матерью.
Мора машинально обняла женщину, с которой за долгие годы едва ли перекинулась словом. Но сейчас, объединенные горем, мать и дочь забыли о собственной вражде.
– Все будет хорошо, мам... я тебе обещаю.
Сара сжала руку Моры.
– Ох, Мо, он совсем плох. Что же я буду без него делать?
– Не волнуйся, мам, все будет в порядке, – Мора старалась говорить уверенно.
Немного погодя появились Лесли, Гарри и Ли. Все трезвые и встревоженные.
Мора и Сара стояли у постели Бенджамина и, насколько это было в их силах, утешали друг друга. Парни, притихшие, стояли в коридоре и нервничали. Не слишком ли много на них навалилось смертей? Майкл, Джоффри, а теперь вот на очереди – отец. Последние годы они относились к Бенджамину прохладно, лишь изредка проявляя свои сыновние чувства, но сейчас он тяжело заболел, а отцу на смертном одре, даже самому скверному, полагалось выказывать почтение!
В половине одиннадцатого в больницу примчалась Карла. В каком-то старом пальто, с торчащими во все стороны длинными медно-красными волосами, но все равно красивая. Плача, она подошла к отцу, а он обнял ее, и на миг ему показалось, что это Джэнайн в дни ее молодости, так дочь была похожа на мать.
– Как дедушка? Нас с Джоем весь день не было дома. Поэтому записку я прочла, только когда вернулась домой.
– Отец тяжело болен, Карла. Но врачи говорят, что он может выкарабкаться.
– Иди сюда, Карла, садись рядом со мной, – позвал Гарри.
Голос Гарри звучал мягко, ласково. Карла была чем-то вроде семейного талисмана. Когда она села, Гарри подал ей чашку кофе. Мора и Сара стояли по обе стороны постели больного. Ровно в десять сорок две он открыл глаза.
– Вы обе мои самые любимые девушки. Кажется, я опоздал в пивную? – Глядя на их взволнованные лица, Бенджамин попытался улыбнуться.
Сара и Мора рассмеялись сквозь слезы.
– Да, папа, в пивную ты опоздал.
– Помните, что я всегда говорил: когда я умру, пусть мой пепел поместят в "Брэмли Армс". – Он снова закрыл глаза.
– Тогда ты не будешь опаздывать к открытию, – в один голос сказали Мора и Сара.
Эту фразу Бенджамин повторял всю свою жизнь.
– Правильно, девушки, ну а теперь я, пожалуй, еще малость посплю.
Когда он заснул, женщины на радостях обнялись.
– Теперь дело пойдет на поправку, мам, – сказала Мора.
Это услышала медсестра и с улыбкой обратилась к ним:
– Поехали бы домой, передохнули немного. Опасность миновала.
– Поехали, мам. Я отвезу тебя.
– Нет, мне страшно оставаться в доме ночью одной. Такого со мной не случалось еще с довоенных времен.
– Я буду с тобой. Не бойся. Поехали!
Женщины поцеловали Бенджамина и вышли из палаты.
Мора отвезла Сару домой, про себя удивляясь стечению обстоятельств, которые свели ее с матерью, как хотел того Майкл.
– Ложись со мной, Мо.
– Хорошо, мама. – Они поднялись в спальню, притихшие, грустные.
Обе понимали: произошло примирение. Впервые за много лет Мора почувствовала, как нужна матери. Жаль только, что для этого понадобилось случившееся с отцом несчастье.
Сара легла и теперь смотрела, как Мора раздевается и складывает одежду. У дочери было прекрасное тело и очень красивый профиль. Они составили бы отличную пару, Мора и этот Терри Пезерик. Не так уж много на свете мужчин ростом выше Моры. Сара посмотрела на ее большие крепкие груди и быстро отвела взгляд – в ней вспыхнула и тотчас погасла та зависть, которую испытывают многие женщины, глядя на своих молодых дочерей. Море не верилось, что они с матерью лежат вместе в постели, – слишком все неожиданно произошло. Уильяму она рассказала о случившемся и знала, что он будет раздражен, потому что собирался провести ночь с ней. Они были теперь неразлучны и строили планы на будущее, решив посвятить себя друг другу. Всерьез и навсегда!
– Я боюсь, Мо. – Голос Сары звучал как-то по-старушечьи. В нем были усталость и отчаяние. Мора легонько похлопала ее по руке.
– Он поправится, мам.
– Мне было пятнадцать, когда я вышла за твоего отца. Мой отец тогда, упокой Господи его душу, отправился к Бену домой и задал ему хорошую трепку, тот запомнил ее на всю жизнь. А потом сыграли свадьбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
– Сара Райан просила, если возможно, как-нибудь облегчить судьбу сыновей.
Марш усмехнулся:
– Просить можно, вреда от этого нет.
После ухода Терри Марш еще некоторое время сидел и курил свою сигару. Он не сказал Пезерику, что никого из Райанов не посадят в тюрьму – их просто уберут. Слишком многих они подкупили в полиции, и оставлять их в живых просто опасно. Надо заткнуть им рты. Заткнуть навсегда. А этот Пезерик, если пронюхает, может помешать...
* * *
Сара готовила для Бенджамина обед. Вернувшись из пивной, он прошел прямо наверх и лег. Сказал, что очень устал. "Наверняка перебрал", – с раздражением думала Сара. Она чистила картошку, когда сверху над головой что-то стукнуло. Сара подняла голову и прислушалась. Потом отложила нож для чистки картофеля и поднялась в спальню.
Бенджамин Райан лежал на полу, прижимая руку к груди. Его серое, с провалившимися щеками лицо говорило о том, что ему очень плохо. Сара осторожно приподняла его голову и заметила вокруг губ синюшность.
– Бенджамин!
Он открыл глаза.
– Грудь болит! Сара, позови врача!
Сара помчалась вниз, вызвала "скорую помощь", а потом позвонила Джэнайн и попросила сообщить о случившемся детям. Бросив телефонную трубку, она побежала наверх и не отходила от мужа, пока не приехала "скорая помощь".
В Центре кардиологической помощи Сара просидела возле мужа, пока он не потерял сознание, не переставая молиться.
В семь часов вечера появились Мора и Рой, оба бледные и встревоженные. Остальных братьев Джэнайн не стала разыскивать.
Рой заключил мать в объятия и ласково спросил:
– Что случилось, мама?
– Это было ужасно. Он упал прямо в спальне. Я его нашла на полу.
– А что говорят врачи?
– Коронарный спазм. За всю жизнь отец ни разу не болел.
– Мы бы давно приехали, но нас не было в городе. Лучше бы ты позвонила кому-нибудь из ребят, а не Джэнайн. Они скоро приедут.
Он убьет эту пьяную суку, как только придет домой! Отец в больнице, а она оставляет для него в клубе записку, чтобы он позвонил! Даже Джерри Джексону ничего не сказала!
– Мне было не до звонков. Я боялась отойти от отца. Посмотрите-ка на него! Вид у него просто ужасный.
Сара произнесла это совсем по-старушечьи. И Мора с Роем вдруг осознали, что родители – старые и жить им осталось недолго. Отец, может быть, уже сейчас умирает.
Рой сел рядом с матерью у постели и поглядел на безжизненное тело отца.
– Пойду поищу врача, Мо, узнаю, что с отцом. А ты оставайся с матерью.
Мора машинально обняла женщину, с которой за долгие годы едва ли перекинулась словом. Но сейчас, объединенные горем, мать и дочь забыли о собственной вражде.
– Все будет хорошо, мам... я тебе обещаю.
Сара сжала руку Моры.
– Ох, Мо, он совсем плох. Что же я буду без него делать?
– Не волнуйся, мам, все будет в порядке, – Мора старалась говорить уверенно.
Немного погодя появились Лесли, Гарри и Ли. Все трезвые и встревоженные.
Мора и Сара стояли у постели Бенджамина и, насколько это было в их силах, утешали друг друга. Парни, притихшие, стояли в коридоре и нервничали. Не слишком ли много на них навалилось смертей? Майкл, Джоффри, а теперь вот на очереди – отец. Последние годы они относились к Бенджамину прохладно, лишь изредка проявляя свои сыновние чувства, но сейчас он тяжело заболел, а отцу на смертном одре, даже самому скверному, полагалось выказывать почтение!
В половине одиннадцатого в больницу примчалась Карла. В каком-то старом пальто, с торчащими во все стороны длинными медно-красными волосами, но все равно красивая. Плача, она подошла к отцу, а он обнял ее, и на миг ему показалось, что это Джэнайн в дни ее молодости, так дочь была похожа на мать.
– Как дедушка? Нас с Джоем весь день не было дома. Поэтому записку я прочла, только когда вернулась домой.
– Отец тяжело болен, Карла. Но врачи говорят, что он может выкарабкаться.
– Иди сюда, Карла, садись рядом со мной, – позвал Гарри.
Голос Гарри звучал мягко, ласково. Карла была чем-то вроде семейного талисмана. Когда она села, Гарри подал ей чашку кофе. Мора и Сара стояли по обе стороны постели больного. Ровно в десять сорок две он открыл глаза.
– Вы обе мои самые любимые девушки. Кажется, я опоздал в пивную? – Глядя на их взволнованные лица, Бенджамин попытался улыбнуться.
Сара и Мора рассмеялись сквозь слезы.
– Да, папа, в пивную ты опоздал.
– Помните, что я всегда говорил: когда я умру, пусть мой пепел поместят в "Брэмли Армс". – Он снова закрыл глаза.
– Тогда ты не будешь опаздывать к открытию, – в один голос сказали Мора и Сара.
Эту фразу Бенджамин повторял всю свою жизнь.
– Правильно, девушки, ну а теперь я, пожалуй, еще малость посплю.
Когда он заснул, женщины на радостях обнялись.
– Теперь дело пойдет на поправку, мам, – сказала Мора.
Это услышала медсестра и с улыбкой обратилась к ним:
– Поехали бы домой, передохнули немного. Опасность миновала.
– Поехали, мам. Я отвезу тебя.
– Нет, мне страшно оставаться в доме ночью одной. Такого со мной не случалось еще с довоенных времен.
– Я буду с тобой. Не бойся. Поехали!
Женщины поцеловали Бенджамина и вышли из палаты.
Мора отвезла Сару домой, про себя удивляясь стечению обстоятельств, которые свели ее с матерью, как хотел того Майкл.
– Ложись со мной, Мо.
– Хорошо, мама. – Они поднялись в спальню, притихшие, грустные.
Обе понимали: произошло примирение. Впервые за много лет Мора почувствовала, как нужна матери. Жаль только, что для этого понадобилось случившееся с отцом несчастье.
Сара легла и теперь смотрела, как Мора раздевается и складывает одежду. У дочери было прекрасное тело и очень красивый профиль. Они составили бы отличную пару, Мора и этот Терри Пезерик. Не так уж много на свете мужчин ростом выше Моры. Сара посмотрела на ее большие крепкие груди и быстро отвела взгляд – в ней вспыхнула и тотчас погасла та зависть, которую испытывают многие женщины, глядя на своих молодых дочерей. Море не верилось, что они с матерью лежат вместе в постели, – слишком все неожиданно произошло. Уильяму она рассказала о случившемся и знала, что он будет раздражен, потому что собирался провести ночь с ней. Они были теперь неразлучны и строили планы на будущее, решив посвятить себя друг другу. Всерьез и навсегда!
– Я боюсь, Мо. – Голос Сары звучал как-то по-старушечьи. В нем были усталость и отчаяние. Мора легонько похлопала ее по руке.
– Он поправится, мам.
– Мне было пятнадцать, когда я вышла за твоего отца. Мой отец тогда, упокой Господи его душу, отправился к Бену домой и задал ему хорошую трепку, тот запомнил ее на всю жизнь. А потом сыграли свадьбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123