И тут пошла потеха. Я помогал то одним муравьям то другим. Таким образом, я побывал и у одной обочины дороги и у другой. Потом снова оказался на муравьином тракте.
Чем больше муравьи «помогали» друг другу тащить меня, тем легче мне было мешать им: я то двигался вперед, то уходил обратно, то усаживался на чью-нибудь спину.
Но я понимал: они тащат меня все-таки в муравейник. В тот миг, когда я окажусь там, начнется самая страшная из пыток.
На миг мне представилась картинка из одной старой книжки по природоведению. «Африканские муравьи-кочевники, нападающие на рогатую гадюку» — такова была подпись под картинкой, где тьмы и тьмы муравьев уничтожали извивающуюся в корчах змею.
Да, мне несдобровать!
Спина болела, руки были исцарапаны.
Но что там впереди? Холм-муравейник! Хоть и очень медленно, но все же меня волокут к нему. Я был в отчаянии.
Я почувствовал: силы мои в этой игре мало-помалу истощались. Холм-муравейник все приближался.

«Ламехуза спасет!»
Вдруг я услышал крик:
— Держитесь! Ничему не удивляйтесь!

Похитители волокли меня по хорошо протоптанному тракту.
Это кричал Думчев. Он, по-видимому, вернулся и, не застав меня на месте, поспешил на помощь.
— Сергей Сергеевич, что делать?
— Берегите силы!
— Муравейник… Туда.. туда волокут!
— Понимаю! Вижу! — кричал Думчев. — Ничего, уступите муравьям! Все равно, муравейника вам не избежать!
— Там гибель!
В этот миг муравьи толкнули меня в другую сторону, и я не расслышал ответа Думчева.
— Сергей Сергеевич! Смотрите… Смотрите… Что делать?!
— Ламехуза спасет вас!
— Кто?
— Ла-ме-ху-за! — донеслось до меня.
Я не понял этого слова. Но не до расспросов мне было. Думчев куда-то скрылся. Потом он появился вновь, в стороне от тракта. Он гнал перед собой длинной палкой какое-то рыжее животное с продолговатой головой и с длинными булавовидными усиками.
Странный жучок! Думчев погнал жучка с обочины на дорогу.
— Это ламехуза? — крикнул я.
— Нет! Это жучок-ощупник. Ламехузу ждите! Он толкнул жука к муравьям. Они кинулись на жучка.
Думчев крикнул издалека:
— Пробирайтесь ближе к нему!
— Зачем?
— Потом все поймете!
Жучок подставил муравьям брюшко, а сам похлопывал усиками муравьев, и они отрыгивали ему пищу. Происходило примерно то же самое, что я видел, когда сытый муравей кормил голодного. Одна ватага муравьев за другой набрасывалась на жучка. Запах эфира распространился в воздухе.
Я послушался Думчева и пробрался к жучку. Муравьи кидались к нему, лакомились эфирно-ароматической жидкостью, которую он выделял.
Муравьи забрызгали меня мелкими кислыми каплями муравьиного спирта. Это меня спасло. Свирепость и натиск муравьев заметно слабели.
Они еще толкали меня, но без прежнего усердия и ярости.
Но что, если кислый запах муравьиного спирта улетучится?
— Думчев! — крикнул я. — Что же дальше?
— Ламехуза спасет вас!.. — донеслось издалека. Огромная, уходящая в небо гора, черная, шевелящаяся, выросла предо мной.
— Муравейник! — прошептал я. И понял: гибель неизбежна!
Тщетно я оглядывался. Думчева не было видно. Последний раз я оглянулся и посмотрел на солнце. Муравьи втащили меня в свой город.

Нахлебники, гости, хозяева
В муравейнике на меня сразу набросились полчища, орды обитателей. Они трогали, щупали меня, но не причиняли никакой боли, отходили.
Совет, который дал мне Думчев, оценил я только в эти минуты, тут, лежа в муравейнике. Запах муравьиной жидкости, которой я был забрызган, обманул муравьев. Их инстинкт был введен в заблуждение. Этот запах заслонил, скрыл от муравьев присутствие незнакомца в их муравейнике.
Не этим ли объясняется, что обильными запасами пищи, заготовленными муравьями для потомства, кормятся в муравейнике разные пришельцы?
Сколько их! Не перечесть!
В муравейнике живут гости самых неожиданных видов. Кого только здесь нет! Пауки, мокрицы, бескрылые и короткокрылые бабочки, тысячи и тысячи незваных нахлебников.
Одни из них ни пользы, ни вреда муравьям не приносят. Другие никогда не нападают на здоровых муравьев, а очищают муравейник от трупов павших муравьев и погибших личинок, пожирая их. Полезная работа! Санитарная очистка муравьиного города. Ее выполняют жучки из семейства карапузиков. Но есть и такие нахлебники, которые приносят хозяевам бедствия.

Вдруг я услышал крик:
— Держитесь! Ничему не удивляйтесь!
Но разве мог я здесь, в первые минуты моего пребывания в муравейнике, думать об этих примерах к курсу дарвинизма! Конечно, нет. Обо всем этом я уже вспомнил много позже.
Еще там, на тракте, когда я был обрызган муравьиной жидкостью, можно было, пожалуй, обмануть муравьев, выбраться из их круга и уйти. Но я этого не сделал: на всем тракте и далеко по обеим сторонам его бродили сотни муравьев, а запах муравьиной жидкости мог улетучиться раньше, чем я достигну безопасного места. И снова муравьи потащили бы меня в свой «город».
Я послушался Думчева и ждал выручки, но начал сомневаться: скоро ли избавление?! Где и как Думчев найдет меня? Как выручит из беды? «Ламехуза спасет…» Не почудились ли мне эти слова? Как тянется время!..
Прикосновения муравьев становились все больнее, все чувствительнее. Спасительный запах, обманывавший инстинкт муравьев, по-видимому, начал улетучиваться. Муравьи уже сильно толкали меня, волокли из одного перехода в другой. Они тянули меня куда-то в недра своего «города». Встать во весь рост я не мог — галереи, переходы, коридоры муравейника были слишком низки. Можно было только сидеть, ползти или идти сильно согнувшись.
Вот я очутился в кромешной движущейся тьме, наполненной разными шумами, шорохами и острыми, одуряющими запахами. Какие-то проходы, комнаты, спуски по глубоким шахтам, снова комнатки.
Когда-то, давным-давно, еще мальчиком, я вместе с другими ребятами разрывал муравейники. Мы как бы рассекали муравейник и видели его в разрезе. Перед нами были галереи, где лежали куколки; комнаты с личинками; комнаты, где были сложены яйца.
Об этом я вспомнил здесь. Как далеко и давно это было…
Я уже перестал думать, что скоро мое путешествие окончится гибелью. Оживали воспоминания. И в темноте я точно видел: стропила и балки — веточки и хвойные иглы — сложены так, чтобы они не обвалились. Эти деревянные части сооружения крепко держатся. По-видимому, они скреплены между собой затвердевшей землей.
Как кружится голова от«этих шорохов и шумов, от беспрерывного движения из этажа в этаж! Странная усталость! Я прислонился к какой-то стенке, но муравьи окружили меня и стали теребить все яростнее и злее. Вдруг резкий толчок. Я упал, закрыв голову руками. Но муравьи отпрянули. Что случилось? Не понимаю! Задевая, перебегая через меня и толкая, мчались куда-то полчища муравьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84