Это же смех! А если он жулик, воришка? Ты хоть документы у него спросил?
– Зачем мне документы! – сказал дядя Жора. – Я вижу, он приличный человек. Он видит, что я приличный. Разговорились. Я назвал несколько фамилий, он их знал, мы друг друга поняли. Научный мир тесен! Он хулиганам в шашлычной замечание сделал, они на него и поперли. А драться ему нельзя! Пришлось убегать. Он даже заплатить не успел. Чего тут непонятного?
– Он даже не заплатил! – Тетя Зина сделала паузу, чтобы у дяди Жоры было время и самому догадаться, какой он простачок. – И ты тут же пригласил его на день рождения?
– Он заплатил на следующий день, извинился. Мы с ним вместе ходили.
– Космонавты же не пьют! – продолжала подбирать улики дяди-Жориного ротозейства тетя Зина. – Что же он делал в ресторане?
– В шашлычной! – сказал дядя Жора. – В шашлычной! Он ел шашлык и пил яблочный сок. Он любит хорошие шашлыки. Понимаешь?
– Хорошо же в том санатории кормят, если по шашлычным слоняется, а потом убегает, не заплатив! И когда это было? – продолжала следствие тетя Зина.
– На днях и было. Он сегодня звонить должен. Я дал ему наш телефон.
– Нормально, – сказал отец. – Пусть приходит. Что ты, Зина, так разволновалась? Мужчины знакомятся при самых разных обстоятельствах. – Он честными глазами посмотрел на маму. – Вот я в молодости иду по Невскому – навстречу девушка зареванная идет… Ну, в общем, всякое бывает… Правильно Жора сделал. А он не говорил, когда полетит?
– Я так понял, что он сейчас на отдыхе после тренировок. Похоже, что бортинженером полетит. А когда – не спрашивал…
– Ну ты даешь!
Тетя Зина походила по веранде и, опустившись в кресло, посмотрела на маму, ожидая сочувствия.
– Если он на самом деле космонавт, как мы его принимать будем? – Очевидно, она вспомнила кадры кинохроники: «Чайка», эскорт мотоциклистов, Кремль, звон хрустальных бокалов, ордена из коробочек…
Мама с улыбкой пожала плечами. Ее, похоже, не пугало, что на юбилее будет космонавт.
– Обыкновенно! – развел руками дядя Жора. – Как всех. Просто бортинженер. Летчик. Мой знакомый. Зовут Алексей. Но никто не должен знать, что он будущий космонавт. Он заночует у нас, а на следующий день хельсинкским поездом уедет в Москву. У него путевка как раз кончается.
– Я могу проводить его до вокзала, – вызвался я. – Со мной его никто не тронет, я всех пацанов знаю.
– А продукты? – Тетя Зина подошла к столу и потрясла отдельной ведомостью с цепочкой имен и телефонов, по которым их следовало добывать. – С ума сойти!
Папа сказал, что приготовит такие шашлыки, что все пальчики оближут. Главное, чтобы дядя Жора добыл обещанную баранину.
– Добудем! – радостно пообещал дядя Жора. – Это будет фирменное блюдо – «шашлык для космонавта»!
2
Вскоре дядя Жора взял у соседа станок, и мы с отцом стали стругать на нем доски для стола и лавок.
Отец с дядей Жорой составили длинный список подготовительных дел, и по мере приближения к 9 августа мы вычеркивали из него пункт за пунктом. Наш список укорачивался, а список, составленный мамой с тетей Зиной, разрастался.
Вдруг выяснялось, что им обеим нужны новые фартуки, тапочки, туфли, специальные лотки, казан для плова, подставки под салфетки, яйцерезка, две хорошие терки, не говоря уже об особых продуктах, которые понадобились в связи с космонавтом. Катька тоже выкатила родителям требования по обновлению своего гардероба: брючный костюм, туфельки, шарфик, брошка с колечком, сережки, хотя бы из искусственных алмазов, и прочая девичья придурь.
Вскоре дядя Жора привез из города двадцать блестящих шампуров из нержавейки и мангал на ножках, переливающийся фиолетовым цветом в местах сварки. Все это изготовили знакомые умельцы с опытного завода за литр казенного спирта.
Затем умельцы осчастливили дядю Жору насадкой на огородный шланг в виде ракеты с трубкой в носу, и получился неплохой фонтан – ракета писала водой до второго этажа, сея водяную пыль на кусты черничника и тети-Зинины флоксы. Боевая такая ракета, которая сама стоит, но сикает в возможного противника лучом лазера.
Дядя Жора сказал, что по сценарию я должен буду включить фонтан, когда все усядутся за стол и он три раза постучит ножом по бокалу. Потом я могу выключать и включать фонтан сколько мне заблагорассудится, главное, чтобы насос не перегорел.
– Ну хорошо, – тихо сказал отец, когда мы сидели на лавочке и наблюдали, как рекомендованный соседом плотник сколачивает столы. – Шашлыки, плов, фонтан, ковры для возлежания, палатки – это все замечательно. Но мы же должны чем-то удивить публику! Должны показать, что девяносто лет на двоих прожили не зря и кое-чему научились! А, Жора? Как ты думаешь?
– Я только об этом и думаю, – нервно сказал дядька. – Бассейн мы не успеваем. Может, гигантские шаги вокруг вон той сосны устроить? Спилить, к чертовой матери, нижние ветки, я закажу металлический поясок со штангами, привесим канаты…
– Слабо, – поморщился отец. – Это все ретро. Мы должны смотреть в будущее. Не забывай, кто будет среди гостей.
– Парашютную вышку, что ли, устроить? – Дядя Жора задрал голову вверх, оглядывая высокие сосны и ели, росшие на участке. – И сиганём вместе.
– Я без шуток, – сказал отец. – Любой юбилей – это всегда разговор со временем. Подведение некоторых итогов…
– Что ты предлагаешь? Концерт «Этапы боевого пути»?
Отец помолчал.
– А привезешь его ты? – тихо спросил он. – Или сам доберется?
– Сказал, что сам. Ему не нужна афиша.
– А охрана ему полагается? – еще тише спросил отец.
– Сомневаюсь, – сказал дядя Жора. – Не забывай – он согласился приехать инкогнито.
Я сидел рядом в шезлонге, и отец многозначительно покосился на меня. Понял, дескать? Не болтать! Инкогнито!
Отец с дядей перешли на шепот, и я пошел помогать плотнику – тот собирал на земле очередную столешницу, безжалостно оставляя на сливочных струганых досках следы сапог.
Я выпрямлял на куске рельса гвозди и думал, что бы такое оригинальное подарить отцу и дяде Жоре.
Плотник был космат, бородат и походил на героя фильма, обнаруженного моряками на необитаемом острове. Колоритная фигура.
Выражался он соответственно. «Значит, ты против диалектического материализма, – обращался он к кривоватой доске, дававшей щель в общей сплотке. – Решила стать левой уклонисткой. Придется отправить тебя к хунвэйбинам на перевоспитание…» Он откладывал доску в сторону.
– А у твоих паханов шило есть? – осторожно спросил меня плотник, сев перекурить.
– Шило? Есть! – Я поднялся. – Принести?
– Налей грамм пятьдесят и поставь в сарае на верстаке. Только тихонечко.
Я остановился, постигая образность его речи. Игла шила должна быть не менее пятидесяти миллиметров? Поставить – значит воткнуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
– Зачем мне документы! – сказал дядя Жора. – Я вижу, он приличный человек. Он видит, что я приличный. Разговорились. Я назвал несколько фамилий, он их знал, мы друг друга поняли. Научный мир тесен! Он хулиганам в шашлычной замечание сделал, они на него и поперли. А драться ему нельзя! Пришлось убегать. Он даже заплатить не успел. Чего тут непонятного?
– Он даже не заплатил! – Тетя Зина сделала паузу, чтобы у дяди Жоры было время и самому догадаться, какой он простачок. – И ты тут же пригласил его на день рождения?
– Он заплатил на следующий день, извинился. Мы с ним вместе ходили.
– Космонавты же не пьют! – продолжала подбирать улики дяди-Жориного ротозейства тетя Зина. – Что же он делал в ресторане?
– В шашлычной! – сказал дядя Жора. – В шашлычной! Он ел шашлык и пил яблочный сок. Он любит хорошие шашлыки. Понимаешь?
– Хорошо же в том санатории кормят, если по шашлычным слоняется, а потом убегает, не заплатив! И когда это было? – продолжала следствие тетя Зина.
– На днях и было. Он сегодня звонить должен. Я дал ему наш телефон.
– Нормально, – сказал отец. – Пусть приходит. Что ты, Зина, так разволновалась? Мужчины знакомятся при самых разных обстоятельствах. – Он честными глазами посмотрел на маму. – Вот я в молодости иду по Невскому – навстречу девушка зареванная идет… Ну, в общем, всякое бывает… Правильно Жора сделал. А он не говорил, когда полетит?
– Я так понял, что он сейчас на отдыхе после тренировок. Похоже, что бортинженером полетит. А когда – не спрашивал…
– Ну ты даешь!
Тетя Зина походила по веранде и, опустившись в кресло, посмотрела на маму, ожидая сочувствия.
– Если он на самом деле космонавт, как мы его принимать будем? – Очевидно, она вспомнила кадры кинохроники: «Чайка», эскорт мотоциклистов, Кремль, звон хрустальных бокалов, ордена из коробочек…
Мама с улыбкой пожала плечами. Ее, похоже, не пугало, что на юбилее будет космонавт.
– Обыкновенно! – развел руками дядя Жора. – Как всех. Просто бортинженер. Летчик. Мой знакомый. Зовут Алексей. Но никто не должен знать, что он будущий космонавт. Он заночует у нас, а на следующий день хельсинкским поездом уедет в Москву. У него путевка как раз кончается.
– Я могу проводить его до вокзала, – вызвался я. – Со мной его никто не тронет, я всех пацанов знаю.
– А продукты? – Тетя Зина подошла к столу и потрясла отдельной ведомостью с цепочкой имен и телефонов, по которым их следовало добывать. – С ума сойти!
Папа сказал, что приготовит такие шашлыки, что все пальчики оближут. Главное, чтобы дядя Жора добыл обещанную баранину.
– Добудем! – радостно пообещал дядя Жора. – Это будет фирменное блюдо – «шашлык для космонавта»!
2
Вскоре дядя Жора взял у соседа станок, и мы с отцом стали стругать на нем доски для стола и лавок.
Отец с дядей Жорой составили длинный список подготовительных дел, и по мере приближения к 9 августа мы вычеркивали из него пункт за пунктом. Наш список укорачивался, а список, составленный мамой с тетей Зиной, разрастался.
Вдруг выяснялось, что им обеим нужны новые фартуки, тапочки, туфли, специальные лотки, казан для плова, подставки под салфетки, яйцерезка, две хорошие терки, не говоря уже об особых продуктах, которые понадобились в связи с космонавтом. Катька тоже выкатила родителям требования по обновлению своего гардероба: брючный костюм, туфельки, шарфик, брошка с колечком, сережки, хотя бы из искусственных алмазов, и прочая девичья придурь.
Вскоре дядя Жора привез из города двадцать блестящих шампуров из нержавейки и мангал на ножках, переливающийся фиолетовым цветом в местах сварки. Все это изготовили знакомые умельцы с опытного завода за литр казенного спирта.
Затем умельцы осчастливили дядю Жору насадкой на огородный шланг в виде ракеты с трубкой в носу, и получился неплохой фонтан – ракета писала водой до второго этажа, сея водяную пыль на кусты черничника и тети-Зинины флоксы. Боевая такая ракета, которая сама стоит, но сикает в возможного противника лучом лазера.
Дядя Жора сказал, что по сценарию я должен буду включить фонтан, когда все усядутся за стол и он три раза постучит ножом по бокалу. Потом я могу выключать и включать фонтан сколько мне заблагорассудится, главное, чтобы насос не перегорел.
– Ну хорошо, – тихо сказал отец, когда мы сидели на лавочке и наблюдали, как рекомендованный соседом плотник сколачивает столы. – Шашлыки, плов, фонтан, ковры для возлежания, палатки – это все замечательно. Но мы же должны чем-то удивить публику! Должны показать, что девяносто лет на двоих прожили не зря и кое-чему научились! А, Жора? Как ты думаешь?
– Я только об этом и думаю, – нервно сказал дядька. – Бассейн мы не успеваем. Может, гигантские шаги вокруг вон той сосны устроить? Спилить, к чертовой матери, нижние ветки, я закажу металлический поясок со штангами, привесим канаты…
– Слабо, – поморщился отец. – Это все ретро. Мы должны смотреть в будущее. Не забывай, кто будет среди гостей.
– Парашютную вышку, что ли, устроить? – Дядя Жора задрал голову вверх, оглядывая высокие сосны и ели, росшие на участке. – И сиганём вместе.
– Я без шуток, – сказал отец. – Любой юбилей – это всегда разговор со временем. Подведение некоторых итогов…
– Что ты предлагаешь? Концерт «Этапы боевого пути»?
Отец помолчал.
– А привезешь его ты? – тихо спросил он. – Или сам доберется?
– Сказал, что сам. Ему не нужна афиша.
– А охрана ему полагается? – еще тише спросил отец.
– Сомневаюсь, – сказал дядя Жора. – Не забывай – он согласился приехать инкогнито.
Я сидел рядом в шезлонге, и отец многозначительно покосился на меня. Понял, дескать? Не болтать! Инкогнито!
Отец с дядей перешли на шепот, и я пошел помогать плотнику – тот собирал на земле очередную столешницу, безжалостно оставляя на сливочных струганых досках следы сапог.
Я выпрямлял на куске рельса гвозди и думал, что бы такое оригинальное подарить отцу и дяде Жоре.
Плотник был космат, бородат и походил на героя фильма, обнаруженного моряками на необитаемом острове. Колоритная фигура.
Выражался он соответственно. «Значит, ты против диалектического материализма, – обращался он к кривоватой доске, дававшей щель в общей сплотке. – Решила стать левой уклонисткой. Придется отправить тебя к хунвэйбинам на перевоспитание…» Он откладывал доску в сторону.
– А у твоих паханов шило есть? – осторожно спросил меня плотник, сев перекурить.
– Шило? Есть! – Я поднялся. – Принести?
– Налей грамм пятьдесят и поставь в сарае на верстаке. Только тихонечко.
Я остановился, постигая образность его речи. Игла шила должна быть не менее пятидесяти миллиметров? Поставить – значит воткнуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39