Потом достали кожаные кисеты с порошками и посыпали этими порошками землю между колышками. Потом вскрыли флаконы с вонючими жидкостями, набрали их в стеклянные пипетки и покапали на землю и на колышки. Потом достали металлические колпачки из меди, бронзы, а также, к удивлению Энн, из золота и серебра и надели их на некоторые колышки.
— А вы ничего делать не собираетесь? — спросила Энн у Шарма.
— Я уже делаю. Видите, я вырезал свисток.
— Помочь им, вот я о чем!
— Похоже, у них все ладится и без меня.
— Хм-м-м! — Энн гневно отошла, и Шарм отметил про себя, что ее одежда просто сшита для гневных движений.
Она направилась к Мандельбауму.
— Не могу ли я чем-нибудь помочь?
— Нет, — сухо ответил Мандельбаум. — Вы будете только мешать. Ночью я показал Венделлу что к чему. Просто посидите где-нибудь там.
Энн вернулась к дереву и села возле Шарма.
— Ну, хорошо. Наверное, я сглупила. Собственно говоря, мне, наверное, следует поблагодарить вас за вчерашнюю ночь.
— Что? Поблагодарить меня? За что, собственно?
— За то, что… не злоупотребили… вчера ночью. Я, кажется, как-то забылась. Я была готова… поцеловать вас… и вообще. Вчера ночью мне почудилось, что вы меня отвергли, но теперь я поняла, насколько не права. Если бы не ваша сила характера, я могла бы сделать то, о чем теперь мы оба сожалели бы.
— А! — сказал принц, затем несколько раз открывал рот, словно собирался что-то сказать, но в последний миг передумывал. Молчание продлилось несколько минут, и он наконец сказал: — По-моему, я могу быть с вами абсолютно откровенным. Я ушел погулять не потому, что был облачен в броню добродетельности. Я ушел потому, что расстроился из-за разговора про матерей. То есть меня правда очень влекло к вам.
— Правда?
— Угу. По-моему, вы красавица. И что куда важнее, вы не просто красавица, вы чудо!
— Спасибо! Вы сейчас сделали меня очень счастливой.
— Не стоит благодарности. Вы могли бы сказать мне, каким красивым я, по-вашему, выгляжу сейчас.
— Выглядите неплохо.
Он показал ей язык, она рассмеялась и хлопнула его по плечу.
— А теперь объясните, как мы переберемся через изгородь.
— Погодите немного. Мандельбаум уже завершает приготовления.
Собственно говоря, Мандельбаум их завершил, и земля между колышками чуть затлела. Венделл запаковывал мешки и оттаскивал их на безопасное расстояние. Принц с Энн встали, но ближе не подошли. Мандельбаум бормотал заклинания и постукивал киянкой то по одному, то по другому колышку. Потом он выбил свою трубку и торопливо отбежал. Плащ захлопал у него за спиной.
Все произошло за какие-то секунды. Вот в центре круга возник голубоватый огонек, а миг спустя заполыхал весь круг, и тотчас с ревом к небу устремился столп пламени, разбрасывая хлопья сажи и дымящиеся угольки. Однако минуту спустя огонь погас, и остался только выжженный в траве круг.
— И только? — сказала Энн. — Вот это поможет нам пробраться сквозь изгородь?
— Погодите!
У себя под ногами Энн ощутила вибрации, сопровождаемые глухим рокотом. Они стремительно усиливались.
— Что происходит?
— Отойдите!
Вокруг нее земля вздымалась и содрогалась, будто море в бурю. Деревья тряслись, сбрасывая листья и сухие ветки. Шум ветра перешел в пронзительный стон, и у нее по спине побежали ледяные мурашки.
— Вот оно! — крикнул принц.
С оглушительным ревом из земли на неизмеримую высоту вырвался столп воды. Тысячи галлонов в минуту рвались ввысь к прозрачному голубому небу. Где-то под облаками энергия бьющей струи истощилась, и вниз ливнем посыпались капли.
— Аи! Я промокла насквозь!
Шарм смеялся:
— Во-во! — но тут он увидел, как намокшее тонкое платье прилипло к ее грудям, и торопливо отвел взгляд.
Мандельбаум размахивал руками, стараясь подчинить струю своей воле. И водяной столп начал раскачиваться и гнуться, будто пальма в ураган, разбрызгивая воду по лесу на сотни шагов. В конце концов струя загнулась до земли, образовав безупречную арку над терновой изгородью.
— Отличная работа, — сказал принц.
— Но мы же не можем оседлать ее, нас убьет!
— Он еще не кончил. Сейчас будет самое интересное.
Мандельбаум оглянулся на них и подмигнул. Затем взмахнул руками, и тишина оглушила Энн.
А Шарм уже шел к Мандельбауму. Энн пошла за ним. Внезапно поднялся пронизывающий ледяной ветер, и по ее телу в намокшей одежде пробежала дрожь. Тут она заметила, что в лесу вовсе уж не было так тихо — как и прежде, шелестели листья и щебетали птицы. Просто смолк громовой рев воды. Но она по-прежнему видела изящную изогнутую арку. К ней подбежал Венделл, протягивая полотенце, которое она с благодарностью взяла. Когда она вытерла лицо и глаза, то вновь поглядела на струю, и все стало ясно.
— Так она же замерзла! Вы превратили ее в лед!
— Не прикасайся к ней, — предостерег принц. — Кожа примерзнет! У меня для вас есть перчатки.
— Лед очень холодный, — сказал Мандельбаум. — И несколько часов будет сохранять свою структуру без изменений. Это дает вам достаточно времени найти принцессу, поцеловать ее и выбраться наружу. Конечно, при условии, что вы не поддадитесь соблазну осмотреть замок.
— Хм-м-м, — протянула Энн.
— Что значит «хм-м-м»?
— Ну послушайте! Вы же не собираетесь всерьез целовать эту особу, эту Аврору, если она в действительности существует, правда?
— А почему нет?
— Принц Шарм! Вы даже не были ей представлены!
— А как я мог быть ей представлен? Она же зачарована.
— Я об этом и говорю. Вы не можете просто войти в спальню девушки и поцеловать ее, пока она спит. Она не в состоянии изъявить свое согласие. Это почти равно изнасилованию!
— Если спасти ее можно только поцелуем, то я буду вынужден ее поцеловать. Это моя работа. Я принц.
— Извращение какое-то!
— Ты просто ревнуешь.
— Ревную? Я? Ха!
— Предвижу, что такого рода бесплодный спор может затянуться на много дней, — вмешался Мандельбаум. — Почему бы вам не продолжить его, пока вы будете перебираться через изгородь? Два часа минуют гораздо быстрее, чем вам покажется.
— Верно! — сказал Шарм. — Венделл, подай нам веревки и ледорубы.
— Нет, — сказал Венделл. — Мандельбаум распорядился, чтобы я их с собой не брал.
— Я приготовил вам сюрприз, — сказал колдун. — С тех пор как вы в последний раз видели этот фокус, я ввел кое-какие улучшения. — Он опустил руку в один из своих многочисленных карманов, извлек серебряную ложку, чуть-чуть подул на нее и бережно вытер о свой плащ. Осторожно зажав ее между большим и указательным пальцами, он нагнулся к ледяному мосту и легонько постучал по нему.
Раздалось нежное «дзинь», как будто щелкнули по хрустальному кубку. Звук этот начал расти, шириться, обретать десятки обертонов и нюансов. Он длился несколько минут, иногда почти затихая, а затем становясь громче, прокатываясь взад и вперед по ледяной арке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58