– Я знаю, как заставить тени исчезнуть.
УРОК ТРИНАДЦАТЫЙ. ПРОДВИНУТОЕ УМЕНИЕ ВЫЖИВАТЬ
– Ладно, Лойош. Ты знаешь, что делать.
– А как насчет Ротсы?
– На всякий случай она может подождать со мной.
Мы вернулись в заднюю комнату, прошли мимо кухни, и я выпустил Лойоша, а сам вернулся и встал возле двери с рапирой в руке. Ротса опустилась мне на плечо. Она была тяжелее Лойоша, но я уже привык.
– Я не вижу его, босс.
– Не торопись, дружище. Там есть где спрятаться…
– Нашел!
– Покажи мне. Хм-м. Не узнаю.
– Как разыграем партию?
–Он тебя видел?
– Нет.
– Хорошо. На крыльце три ступеньки, я сразу сверну налево, чтобы увести его в сторону от магазина. Пусть он ко мне приблизится. Когда начнет движение, ты его атакуешь, а я к тебе присоединюсь.
– Понял.
Я убрал рапиру в ножны, поскольку не собирался ею пользоваться сразу, и поцеловал на прощание деда. Он еще раз попросил меня быть осторожным. Выйдя на крыльцо, я сделал вид, что осматриваюсь, потом свернул налево.
– Он следует за тобой.
– Хорошо.
Я оглядел улицу в поисках места, где было бы достаточно народа, но не слишком много. Примерно через двести ярдов я нашел то, что нужно. Я замедлил шаг, проверил пути отхода, после чего остановился перед палаткой, где продавали фрукты, и выбрал апельсин. Потом я опустил руку в кошелек за монетой.
– Он идет, босс.
Я заплатил за апельсин, вытащил из-за пояса кинжал, разрезал апельсин пополам и зажал оружие в ладони, всем своим видом показывая, что убрал его за пояс. Потом я начал высасывать одну из половинок.
– Он у тебя за спиной, идет между двумя людьми. Они не с ним, так что не беспокойся. Он приближается. Достает оружие… сейчас!
Я повернулся и швырнул в убийцу апельсин. Одновременно Лойош ударил его по руке с кинжалом, а Ротса метнулась вперед и попыталась когтями вцепиться в лицо. Он отступил назад и уронил оружие. Лойош вынудил его повернуться, и я по рукоять вонзил кинжал ему в спину. Он закричал и упал на колени. Я вытащил другой кинжал, перерезал ему горло и уронил кинжал в грязь. Теперь он уже не мог кричать, но этим с большим энтузиазмом занялись прохожие.
Я обогнул фруктовую палатку, стараясь не смотреть никому в глаза, а затем проскользнул между двумя зданиями, где ко мне присоединились Лойош и Ротса. Мы пересекли несколько улиц и зашли в таверну, где я нашел воду, чтобы смыть кровь с рук. Ненавижу, когда у меня липкие руки.
Потом мы вновь оказались на улицах Южной Адриланки, где стаи молодых парней подпирали спинами стены домов и пялились на прохожих, а продавцы перекусывали прямо у входов в лавки. Обычно они поглощали длинные ломти хлеба, которые макали в деревянные миски, наполненные чем-то вязким. Между коленями каждый зажимал бутылку. Когда я начал расслабляться, поскольку не слышал за спиной шума погони, у меня возникло ощущение неясной тревоги. Однако я никак не мог понять, в чем дело.
– Что происходит, Лойош?
– Я не уверен, босс. Нечто трудноуловимое.
Я продолжал идти в сторону штаба Келли. Мимо проходили группы выходцев с Востока, в каждой не менее дюжины человек. На лицах читалась странная смесь решимости, уверенности и страха. Нет, скорее не страха, а тревоги. У двоих я заметил самодельные пики, еще один вооружился большим кухонным ножом, однако остальные шли с пустыми руками. Интересно, что они собираются делать? Сердце в груди забилось быстрее. Меня охватило возбуждение, которое соответствовало общему настроению.
– Они чего-то ждут, босс. Такое впечатление, что грядет какое-то событие.
– Мне кажется, ты прав, Лойош. Я хочу узнать…
Неподалеку от нового штаба находился небольшой парк, в форме ограненного бриллианта, срезанного с одной стороны, – там кто-то выстроил арку. Он назывался «Исход», что имело какое-то отношение к появлению масс выходцев с Востока в Адриланке во время Междуцарствия. В парке росли чахлые деревца, имелся пруд, заросший водорослями. За травой никто не ухаживал, немногочисленные посетители протоптали лишь несколько тропинок. Я пересек «Исход» по одной из таких тропинок и остановился возле арки, чтобы послушать.
Здесь собралось две дюжины мальчиков и девочек от девяти до одиннадцати лет, которые торопливо превращали деревья в копья. Наготове лежали уже около пятидесяти штук, кто-то распределил работу – одни рубили деревья, другие срезали ветки, третья группа счищала кору, четвертая полировала, а последняя надевала наконечники. Все ужасно грязные, но большинство явно получало удовольствие от процесса.
У некоторых были серьезные, полные решимости лица, словно они не сомневались, что делают очень важную работу, другие выглядели усталыми.
Некоторое время я наблюдал за ними, и постепенно до меня дошел смысл происходящего. И дело вовсе не в том, что они изготовляли оружие, – поражало то, что в их действиях чувствовалась система. Кто-то распределил между ними обязанности и показал, что именно должен делать каждый. Да. Кто-то.
Я снова двинулся дальше, заметно ускорив шаг, но до штаба мне дойти не удалось. Примерно в полумиле от него я увидел сторожевой пост. И ни одного золотого плаща поблизости. Здесь собралось два десятка мужчин и женщин, в основном выходцев с Востока, и несколько текл. Все вооружены, все в желтых головных повязках. Они стояли возле сторожевой будки, улыбались и салютовали всем проходившим мимо.
Цвета Дома Джарега не вызвали у них энтузиазма, однако они не отказались говорить со мной.
– Что означают ваши повязки? – спросил я.
– Они означают, – ответила женщина средних лет, – что мы защитники. Мы все взяли под контроль.
– Что именно?
– Эту часть города.
– Вы можете объяснить мне, что здесь происходит?
– Вербовщики, – ответила она, словно одно слово все объясняло.
– Я не понимаю.
– Ты поймешь, джарег. А сейчас не стой здесь. Проходи.
Мне оставалось либо подчиниться, либо начать убивать людей с Востока. Я выбрал первое.
– Мне это не нравится, босс. Нужно выбираться отсюда.
– Еще рано, Лойош.
Поднялся ветер, он принес запах, который я знал, но никак не мог вспомнить; ассоциации были не слишком приятными. Что же это?
– Лошади, босс.
– Правильно. Где?
– Слева. Недалеко.
Лойош не ошибся. За углом оказалось столько мерзких животных, сколько я не видел со времен конной армии людей с Востока у Стены Гробницы Баритта. Их запрягли в большие повозки – шесть или семь, – груженные ящиками. Обычно на таких фермеры рано утром привозят в Южную Адриланку свои продукты и покидают город еще до наступления полудня. Столько повозок в одном месте я не видел никогда.
Я подошел и спросил у одного из возчиков, что происходит. Он тоже с неприязнью посмотрел на цвета Дома Джарега, но ответил:
– Мы контролируем Южную Адриланку, сейчас развозим листовки для остальной части города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
УРОК ТРИНАДЦАТЫЙ. ПРОДВИНУТОЕ УМЕНИЕ ВЫЖИВАТЬ
– Ладно, Лойош. Ты знаешь, что делать.
– А как насчет Ротсы?
– На всякий случай она может подождать со мной.
Мы вернулись в заднюю комнату, прошли мимо кухни, и я выпустил Лойоша, а сам вернулся и встал возле двери с рапирой в руке. Ротса опустилась мне на плечо. Она была тяжелее Лойоша, но я уже привык.
– Я не вижу его, босс.
– Не торопись, дружище. Там есть где спрятаться…
– Нашел!
– Покажи мне. Хм-м. Не узнаю.
– Как разыграем партию?
–Он тебя видел?
– Нет.
– Хорошо. На крыльце три ступеньки, я сразу сверну налево, чтобы увести его в сторону от магазина. Пусть он ко мне приблизится. Когда начнет движение, ты его атакуешь, а я к тебе присоединюсь.
– Понял.
Я убрал рапиру в ножны, поскольку не собирался ею пользоваться сразу, и поцеловал на прощание деда. Он еще раз попросил меня быть осторожным. Выйдя на крыльцо, я сделал вид, что осматриваюсь, потом свернул налево.
– Он следует за тобой.
– Хорошо.
Я оглядел улицу в поисках места, где было бы достаточно народа, но не слишком много. Примерно через двести ярдов я нашел то, что нужно. Я замедлил шаг, проверил пути отхода, после чего остановился перед палаткой, где продавали фрукты, и выбрал апельсин. Потом я опустил руку в кошелек за монетой.
– Он идет, босс.
Я заплатил за апельсин, вытащил из-за пояса кинжал, разрезал апельсин пополам и зажал оружие в ладони, всем своим видом показывая, что убрал его за пояс. Потом я начал высасывать одну из половинок.
– Он у тебя за спиной, идет между двумя людьми. Они не с ним, так что не беспокойся. Он приближается. Достает оружие… сейчас!
Я повернулся и швырнул в убийцу апельсин. Одновременно Лойош ударил его по руке с кинжалом, а Ротса метнулась вперед и попыталась когтями вцепиться в лицо. Он отступил назад и уронил оружие. Лойош вынудил его повернуться, и я по рукоять вонзил кинжал ему в спину. Он закричал и упал на колени. Я вытащил другой кинжал, перерезал ему горло и уронил кинжал в грязь. Теперь он уже не мог кричать, но этим с большим энтузиазмом занялись прохожие.
Я обогнул фруктовую палатку, стараясь не смотреть никому в глаза, а затем проскользнул между двумя зданиями, где ко мне присоединились Лойош и Ротса. Мы пересекли несколько улиц и зашли в таверну, где я нашел воду, чтобы смыть кровь с рук. Ненавижу, когда у меня липкие руки.
Потом мы вновь оказались на улицах Южной Адриланки, где стаи молодых парней подпирали спинами стены домов и пялились на прохожих, а продавцы перекусывали прямо у входов в лавки. Обычно они поглощали длинные ломти хлеба, которые макали в деревянные миски, наполненные чем-то вязким. Между коленями каждый зажимал бутылку. Когда я начал расслабляться, поскольку не слышал за спиной шума погони, у меня возникло ощущение неясной тревоги. Однако я никак не мог понять, в чем дело.
– Что происходит, Лойош?
– Я не уверен, босс. Нечто трудноуловимое.
Я продолжал идти в сторону штаба Келли. Мимо проходили группы выходцев с Востока, в каждой не менее дюжины человек. На лицах читалась странная смесь решимости, уверенности и страха. Нет, скорее не страха, а тревоги. У двоих я заметил самодельные пики, еще один вооружился большим кухонным ножом, однако остальные шли с пустыми руками. Интересно, что они собираются делать? Сердце в груди забилось быстрее. Меня охватило возбуждение, которое соответствовало общему настроению.
– Они чего-то ждут, босс. Такое впечатление, что грядет какое-то событие.
– Мне кажется, ты прав, Лойош. Я хочу узнать…
Неподалеку от нового штаба находился небольшой парк, в форме ограненного бриллианта, срезанного с одной стороны, – там кто-то выстроил арку. Он назывался «Исход», что имело какое-то отношение к появлению масс выходцев с Востока в Адриланке во время Междуцарствия. В парке росли чахлые деревца, имелся пруд, заросший водорослями. За травой никто не ухаживал, немногочисленные посетители протоптали лишь несколько тропинок. Я пересек «Исход» по одной из таких тропинок и остановился возле арки, чтобы послушать.
Здесь собралось две дюжины мальчиков и девочек от девяти до одиннадцати лет, которые торопливо превращали деревья в копья. Наготове лежали уже около пятидесяти штук, кто-то распределил работу – одни рубили деревья, другие срезали ветки, третья группа счищала кору, четвертая полировала, а последняя надевала наконечники. Все ужасно грязные, но большинство явно получало удовольствие от процесса.
У некоторых были серьезные, полные решимости лица, словно они не сомневались, что делают очень важную работу, другие выглядели усталыми.
Некоторое время я наблюдал за ними, и постепенно до меня дошел смысл происходящего. И дело вовсе не в том, что они изготовляли оружие, – поражало то, что в их действиях чувствовалась система. Кто-то распределил между ними обязанности и показал, что именно должен делать каждый. Да. Кто-то.
Я снова двинулся дальше, заметно ускорив шаг, но до штаба мне дойти не удалось. Примерно в полумиле от него я увидел сторожевой пост. И ни одного золотого плаща поблизости. Здесь собралось два десятка мужчин и женщин, в основном выходцев с Востока, и несколько текл. Все вооружены, все в желтых головных повязках. Они стояли возле сторожевой будки, улыбались и салютовали всем проходившим мимо.
Цвета Дома Джарега не вызвали у них энтузиазма, однако они не отказались говорить со мной.
– Что означают ваши повязки? – спросил я.
– Они означают, – ответила женщина средних лет, – что мы защитники. Мы все взяли под контроль.
– Что именно?
– Эту часть города.
– Вы можете объяснить мне, что здесь происходит?
– Вербовщики, – ответила она, словно одно слово все объясняло.
– Я не понимаю.
– Ты поймешь, джарег. А сейчас не стой здесь. Проходи.
Мне оставалось либо подчиниться, либо начать убивать людей с Востока. Я выбрал первое.
– Мне это не нравится, босс. Нужно выбираться отсюда.
– Еще рано, Лойош.
Поднялся ветер, он принес запах, который я знал, но никак не мог вспомнить; ассоциации были не слишком приятными. Что же это?
– Лошади, босс.
– Правильно. Где?
– Слева. Недалеко.
Лойош не ошибся. За углом оказалось столько мерзких животных, сколько я не видел со времен конной армии людей с Востока у Стены Гробницы Баритта. Их запрягли в большие повозки – шесть или семь, – груженные ящиками. Обычно на таких фермеры рано утром привозят в Южную Адриланку свои продукты и покидают город еще до наступления полудня. Столько повозок в одном месте я не видел никогда.
Я подошел и спросил у одного из возчиков, что происходит. Он тоже с неприязнью посмотрел на цвета Дома Джарега, но ответил:
– Мы контролируем Южную Адриланку, сейчас развозим листовки для остальной части города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58