— Он открыл черный саквояж и достал пару флаконов с таблетками. — Будете принимать это через каждые два часа, и завтра вам станет гораздо легче. Я снова заеду проведать вас.
Эллис вяло кивнул и покосился на Крейна, который отошел от окна.
— Прекрасно, — сказал Крейн, — благодарю вас. Он вышел с маленьким индусом за дверь. Но перед тем, как выйти, Сафки обратился к Эллису:
— Вы очень молчаливый молодой человек. Разве вам нечего сказать?
Эллис облизнул губы и отвернулся.
— Он стесняется, — сказал Крейн и неожиданно улыбнулся. — Я полагаю, у него комплекс неполноценности. Доктор Сафки кивнул.
— А! — сказал он. — Да, это можно понять. Каждый из нас имеет своего собственного предателя. Мой предатель — экстравагантность.
— А моего вы знаете, — сказал Крейн, и глаза его снова приняли странное выражение.
— Да, вашего я знаю, — грустно кивнул Сафки, и на мгновение на его лице появилось отвращение.
Эллис, который наблюдал за ним, заметил эту мгновенную тень. Он подумал, что врач наверняка знает, о чем идет речь. Здесь что-то кроется, и ниггер обо всем этом знает. Крейн снова улыбнулся. Теперь он казался совсем спокойным, даже порозовел.
— Ну, мы не задерживаем вас, доктор. Не сомневаюсь, что у вас есть дела. Идите и завтра приходите снова. Может быть, он тогда что-нибудь и скажет. У него замечательный голос. — И Крейн снова рассмеялся. Эллис стиснул зубы. Ненависть к этому высокому, красивому мужчине переполняла его.
— Я вернусь, — сказал доктор Сафки и добавил для Эллиса:
— Вы не должны волноваться. Если вы хотите быстро поправиться, вам надо обо всем забыть и ни о чем не думать.
— Хороший совет, — согласился Крейн, глядя на Эллиса с дружеской усмешкой. — Но врачи все одинаковы. Они с такой легкостью дают советы, что я сомневаюсь, верят ли они сами, что кто-нибудь им следует. Это лишь облегчает им совесть. А у некоторых врачей она несколько отягощена не так ли, мой друг?
— Очень возможно, — сказал доктор, снова став печальным, и вышел из комнаты.
Крейн последовал за ним.
Грейс ожидала их в холле. Она быстро оглядела обоих мужчин и твердо выдержала спокойный взгляд Крейна, — Эта юная леди занималась его ногой? — пробормотал Сафки.
— Да, — сказал Крейн. — Познакомьтесь с доктором Сафки, — обратился он к Грейс. — Вам будет приятно узнать, что ваш друг болен не так страшно, как мы думали. Доктор говорит, что вы отлично обработали ногу. — Он взял доктора под руку. — Это Джулия Брюер.
Доктор Сафки с интересом уставился на Грейс, покрасневшую от похвалы, и вдруг отшатнулся, услышав имя Джулии Брюер.
Он посмотрел на Грейс, потом на Крейна, что-то пробормотал и, не оглядываясь, выскочил из дома, словно за ним гналась ведьма.
Крейн пожал плечами:
— Забавный коротышка… Никогда не думал, что он интересуется женщинами. — Он подошел к неподвижной Грейс и посмотрел ей в глаза:
— А теперь поговорим…
Они прошли в гостиную и сели в глубокие кресла.
— Он велел вам обыскать мою комнату? — спросил Крейн. Она пожала плечами:
— О, я бы хотела, чтобы этого не было.
— Но он велел это сделать? — снова спросил Крейн, словно хотел, чтобы она оправдалась.
— Да.
— Ну, не беспокойтесь, вы не должны думать, что я сержусь. Нет. Некоторые люди не любят, когда лезут в их дела. Я же не принадлежу к их числу. Меня даже не интересует, что вы там нашли в этих ящиках.
Грейс вздрогнула:
— Пожалуйста, не говорите об этом…
— Теперь я понимаю, что вы там видели, и вам надо кое-что объяснить, иначе вы подумаете, что я убийца или что-то в этом роде.
— Конечно, я ничего такого не подумаю, — сказала Грейс, сжимая руки. — Я не хотела…
— Вы ведь ничего не знаете обо мне. — Крейн откинулся на спинку кресла и скрестил ноги. — И, однако, я чувствую, что я вам неприятен.
— Я… я очень благодарна вам… — прошептала Грейс.
— Только благодарны? Ничего больше?
— Вы были так добры ко мне, — проговорила Грейс, покраснев. — Конечно, вы мне нравитесь…
— Только потому, что я был добр к вам?
Он встал, подошел к ней и взял ее за руки. Она сидела, глядя на его большую белую руку, испытывая незнакомое волнение.
— Я хочу, чтобы вы полюбили меня, — сказал он. — Потому что я люблю вас. Я думаю, что вы храбрая и, кроме того, красивая. Мне нравится ваша походка, манера держать голову, ваши глаза. Это все необыкновенно. В тот момент, когда я увидел вас в клубе, испуганную… одну… Вы очень заинтересовали меня.
Грейс сжала его руку. Она едва сознавала, что делает. Он — любит ее!
— О, я тоже… люблю вас!
Теплая сильная рука пожала ее руку, потом он отошел к окну.
— Я рад, что вы сказали это. Теперь я могу говорить с вами как с самым родным человеком. Я знаю, что кинжал потряс ваше воображение. И вам не могло прийти в голову, что этим кинжалом… моя сестра убила себя!
— О!.. — Грейс вздрогнула и вцепилась в ручки кресла. — Как ужасно! Как это ужасно для вас. Он продолжал:
— Это почти непереносимо. Видите ли, мы очень много значили друг для друга. Мы росли вместе, вместе жили здесь. Она — часть моей жизни. — Он резко отвернулся к окну, несколько минут стоял спиной к Грейс. Потом так же резко обернулся к ней. — Я никак не могу забыть об этом. Она любила меня и была моей единственной опорой. — Он замолчал и уставился на Грейс. — Вы напомнили мне ее. Как только я вас увидел…
Грейс никак не могла бы передать, что она чувствовала. Ей хотелось плакать, обнимать его, говорить, что она сочувствует ему и готова все сделать для него. Но язык не слушался, и она промолчала.
— Она вышла замуж за парня, который оказался первостатейной свиньей. Я не хочу вдаваться в детали, они слишком болезненны. Она бросила его после первой же ночи и вернулась жить сюда. Но травма ей уже была нанесена. Она не могла избавиться от мыслей об этом скотстве. Целый месяц я прятал ее здесь, не говоря никому, кроме доктора Сафки. Он очень помог мне, и мы оба надеялись, что все еще можно поправить… Но… она убила себя! — Крейн перевел дыхание и стукнул кулаком по камину. — Это было ужасно. Вы можете порицать меня за то, что я замял это дело. Непереносима была сама мысль о болтовне, о сплетнях, о полиции, наконец, о газетах. Сафки дал заключение, что смерть наступила по естественным причинам, и правды никто не знает. Жаль, что вы видели кинжал. Он уже несколько месяцев лежит там. У меня не хватает сил убрать его. Даже прикоснуться к нему… — Он достал портсигар, закурил сигарету и спичку бросил в камин. — Ну вот, теперь вам известно все. Сафки и вы — единственные люди на земле, которым известен этот секрет. Вы сохраните его в тайне?
— О да! — воскликнула Грейс с глазами, полными слез. — Конечно! Я не могу выразить свое огорчение. Я никогда не прощу себе, что вошла без спроса в вашу комнату, но он… заставил меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Эллис вяло кивнул и покосился на Крейна, который отошел от окна.
— Прекрасно, — сказал Крейн, — благодарю вас. Он вышел с маленьким индусом за дверь. Но перед тем, как выйти, Сафки обратился к Эллису:
— Вы очень молчаливый молодой человек. Разве вам нечего сказать?
Эллис облизнул губы и отвернулся.
— Он стесняется, — сказал Крейн и неожиданно улыбнулся. — Я полагаю, у него комплекс неполноценности. Доктор Сафки кивнул.
— А! — сказал он. — Да, это можно понять. Каждый из нас имеет своего собственного предателя. Мой предатель — экстравагантность.
— А моего вы знаете, — сказал Крейн, и глаза его снова приняли странное выражение.
— Да, вашего я знаю, — грустно кивнул Сафки, и на мгновение на его лице появилось отвращение.
Эллис, который наблюдал за ним, заметил эту мгновенную тень. Он подумал, что врач наверняка знает, о чем идет речь. Здесь что-то кроется, и ниггер обо всем этом знает. Крейн снова улыбнулся. Теперь он казался совсем спокойным, даже порозовел.
— Ну, мы не задерживаем вас, доктор. Не сомневаюсь, что у вас есть дела. Идите и завтра приходите снова. Может быть, он тогда что-нибудь и скажет. У него замечательный голос. — И Крейн снова рассмеялся. Эллис стиснул зубы. Ненависть к этому высокому, красивому мужчине переполняла его.
— Я вернусь, — сказал доктор Сафки и добавил для Эллиса:
— Вы не должны волноваться. Если вы хотите быстро поправиться, вам надо обо всем забыть и ни о чем не думать.
— Хороший совет, — согласился Крейн, глядя на Эллиса с дружеской усмешкой. — Но врачи все одинаковы. Они с такой легкостью дают советы, что я сомневаюсь, верят ли они сами, что кто-нибудь им следует. Это лишь облегчает им совесть. А у некоторых врачей она несколько отягощена не так ли, мой друг?
— Очень возможно, — сказал доктор, снова став печальным, и вышел из комнаты.
Крейн последовал за ним.
Грейс ожидала их в холле. Она быстро оглядела обоих мужчин и твердо выдержала спокойный взгляд Крейна, — Эта юная леди занималась его ногой? — пробормотал Сафки.
— Да, — сказал Крейн. — Познакомьтесь с доктором Сафки, — обратился он к Грейс. — Вам будет приятно узнать, что ваш друг болен не так страшно, как мы думали. Доктор говорит, что вы отлично обработали ногу. — Он взял доктора под руку. — Это Джулия Брюер.
Доктор Сафки с интересом уставился на Грейс, покрасневшую от похвалы, и вдруг отшатнулся, услышав имя Джулии Брюер.
Он посмотрел на Грейс, потом на Крейна, что-то пробормотал и, не оглядываясь, выскочил из дома, словно за ним гналась ведьма.
Крейн пожал плечами:
— Забавный коротышка… Никогда не думал, что он интересуется женщинами. — Он подошел к неподвижной Грейс и посмотрел ей в глаза:
— А теперь поговорим…
Они прошли в гостиную и сели в глубокие кресла.
— Он велел вам обыскать мою комнату? — спросил Крейн. Она пожала плечами:
— О, я бы хотела, чтобы этого не было.
— Но он велел это сделать? — снова спросил Крейн, словно хотел, чтобы она оправдалась.
— Да.
— Ну, не беспокойтесь, вы не должны думать, что я сержусь. Нет. Некоторые люди не любят, когда лезут в их дела. Я же не принадлежу к их числу. Меня даже не интересует, что вы там нашли в этих ящиках.
Грейс вздрогнула:
— Пожалуйста, не говорите об этом…
— Теперь я понимаю, что вы там видели, и вам надо кое-что объяснить, иначе вы подумаете, что я убийца или что-то в этом роде.
— Конечно, я ничего такого не подумаю, — сказала Грейс, сжимая руки. — Я не хотела…
— Вы ведь ничего не знаете обо мне. — Крейн откинулся на спинку кресла и скрестил ноги. — И, однако, я чувствую, что я вам неприятен.
— Я… я очень благодарна вам… — прошептала Грейс.
— Только благодарны? Ничего больше?
— Вы были так добры ко мне, — проговорила Грейс, покраснев. — Конечно, вы мне нравитесь…
— Только потому, что я был добр к вам?
Он встал, подошел к ней и взял ее за руки. Она сидела, глядя на его большую белую руку, испытывая незнакомое волнение.
— Я хочу, чтобы вы полюбили меня, — сказал он. — Потому что я люблю вас. Я думаю, что вы храбрая и, кроме того, красивая. Мне нравится ваша походка, манера держать голову, ваши глаза. Это все необыкновенно. В тот момент, когда я увидел вас в клубе, испуганную… одну… Вы очень заинтересовали меня.
Грейс сжала его руку. Она едва сознавала, что делает. Он — любит ее!
— О, я тоже… люблю вас!
Теплая сильная рука пожала ее руку, потом он отошел к окну.
— Я рад, что вы сказали это. Теперь я могу говорить с вами как с самым родным человеком. Я знаю, что кинжал потряс ваше воображение. И вам не могло прийти в голову, что этим кинжалом… моя сестра убила себя!
— О!.. — Грейс вздрогнула и вцепилась в ручки кресла. — Как ужасно! Как это ужасно для вас. Он продолжал:
— Это почти непереносимо. Видите ли, мы очень много значили друг для друга. Мы росли вместе, вместе жили здесь. Она — часть моей жизни. — Он резко отвернулся к окну, несколько минут стоял спиной к Грейс. Потом так же резко обернулся к ней. — Я никак не могу забыть об этом. Она любила меня и была моей единственной опорой. — Он замолчал и уставился на Грейс. — Вы напомнили мне ее. Как только я вас увидел…
Грейс никак не могла бы передать, что она чувствовала. Ей хотелось плакать, обнимать его, говорить, что она сочувствует ему и готова все сделать для него. Но язык не слушался, и она промолчала.
— Она вышла замуж за парня, который оказался первостатейной свиньей. Я не хочу вдаваться в детали, они слишком болезненны. Она бросила его после первой же ночи и вернулась жить сюда. Но травма ей уже была нанесена. Она не могла избавиться от мыслей об этом скотстве. Целый месяц я прятал ее здесь, не говоря никому, кроме доктора Сафки. Он очень помог мне, и мы оба надеялись, что все еще можно поправить… Но… она убила себя! — Крейн перевел дыхание и стукнул кулаком по камину. — Это было ужасно. Вы можете порицать меня за то, что я замял это дело. Непереносима была сама мысль о болтовне, о сплетнях, о полиции, наконец, о газетах. Сафки дал заключение, что смерть наступила по естественным причинам, и правды никто не знает. Жаль, что вы видели кинжал. Он уже несколько месяцев лежит там. У меня не хватает сил убрать его. Даже прикоснуться к нему… — Он достал портсигар, закурил сигарету и спичку бросил в камин. — Ну вот, теперь вам известно все. Сафки и вы — единственные люди на земле, которым известен этот секрет. Вы сохраните его в тайне?
— О да! — воскликнула Грейс с глазами, полными слез. — Конечно! Я не могу выразить свое огорчение. Я никогда не прощу себе, что вошла без спроса в вашу комнату, но он… заставил меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43