- Не знаю, как и благодарить вас, милостивая госпожа...
- Просто постарайся забыть о плохом, - ответила Рэйко в надежде, что это тихое уютное пристанище поможет Хару восстановить утраченные воспоминания.
Она открыла шкафчик, разглядывая корешки старых книг с иллюстрациями. Ее остальное имущество было либо перевезено к Сано после свадьбы, либо выброшено. - Прости, что мне почти нечем занять тебя, - извинилась Рэйко. - Позже я принесу еще что-нибудь. - Она заметила, как Хару подавила зевок. - Да ты совсем устала! Приляг, отдохни.
Рэйко позвала горничную, чтобы та расстелила футон, и вот уже Хару, довольная, угнездилась под одеялом - ни дать ни взять воплощение непорочности. Но как Рэйко ни было жаль девушку, ее по-прежнему снедало недоверие. Досадуя на себя, она вернулась в отцовский кабинет.
Судья Уэда поднял глаза от бумаг.
- Что еще твой старик должен сделать?
- Мне нужны сведения кое о ком из Черного Лотоса, - ответила Рэйко.
- Хм... - Судья задержал на ней изучающий взгляд. - Если я правильно понял, сёсакан-сама не догадывается, что ты их проверяешь?
- Думаю, некоторые досье пригодятся ему в изучении жизни сектантов.
Судья нахмурился - уклончивый ответ дочери пришелся ему не по душе. Рэйко скромно потупилась, выдерживая паузу.
И вот отец поднял руки и хлопнул ими по столу, словно признав поражение.
- Хочешь знать, не было ли у них неприятностей с полицией?
- Да, - ответила Рэйко.
- О ком идет речь?
- О первосвященнике Анраку, настоятельнице Дзюнкецу-ин, священнике Кумасиро и докторе Миве.
- Кумасиро... - процедил судья сквозь зубы. - С этим я хорошо знаком.
- Он нарушил закон, да? - оживилась Рэйко, радуясь возможности скомпрометировать того, кто так рьяно обвинял Хару и пытался вырвать у нее признание.
- Не совсем, - осадил ее отец. - Когда ему было тринадцать, он обезглавил человека лишь затем, чтобы проверить остроту меча. Позже, в возрасте двадцати лет, он то и дело затевал драки по всему городу и убил еще троих - по одному за год.
- Но его так и не наказали, потому что все четверо были крестьянами? - догадалась Рэйко.
Судья мрачно кивнул. Законы Токугавы позволяли самураям убивать простолюдинов по малейшему поводу.
- После четвертого "поединка" я наложил на Кумасиро взыскание. Кумасиро дал слово держать себя в руках, но, как видно, урок не пошел ему на пользу. Он стал измываться над проститутками в нелегальных борделях - двух избил до смерти, третью задушил. Тогда я решил, что он запятнал честь самурая, стал опасен для окружающих и заслуживает тюремного заточения как серийный убийца. Его ждала смертная казнь, но влиятельные, верные Токугаве вассалы - его родственники - заключили соглашение с сёгуном. После выплаты огромного штрафа Кумасиро должен был уйти в монастырь - только так он мог искупить свои злодеяния. - Уэда сокрушенно покачал головой. - Хм... Стало быть, он примкнул к Черному Лотосу?
- Теперь он начальник службы охраны и главный помощник первосвященника, - ответила Рэйко.
- Если он снова взялся за старое, я не удивлюсь, - сказал судья.
"И я тоже", - подумала Рэйко, вспоминая его зверское обращение с Хару. Его было куда легче заподозрить в убийстве, нежели сироту-подростка. Теперь-то Сано убедится, что Кумасиро как нельзя лучше подходит на роль злодея.
- Что скажете об остальных? - поинтересовалась Рэйко.
- Имя Мивы мне кажется смутно знакомым. Думаю, с ним я тоже встречался в суде. - Уэда встал, подошел к книжной полке и, вынув увесистый том, принялся его листать. - Так и есть. Вот протокол процесса по делу шестилетней давности. Доктор Мива был пойман с поличным за изготовлением пилюль из носорожьего рога, которые на поверку оказались простой галькой, покрашенной серой краской с примесью кошачьей шерсти. Обычно за подобное мошенников приговаривают к смерти через отсечение головы, но, поскольку никто не пострадал, на первый раз Миве было приказано вернуть покупателям деньги или же провести месяц в тюрьме. - Он бегло просмотрел запись и добавил: - Любопытно... мой первый секретарь отмечает, что Мива заартачился и предпочел заключение, где и просидел до тех пор, пока его не освободил некий священник Анраку, расплатившись с обиженными покупателями.
"Так вот как Анраку и Мива стали союзниками", - поняла Рэйко. Тюремное прошлое доктора Мивы, по ее мнению, изобличало его скользкую натуру. Итак, доктор обращал на себя не менее пристальное внимание.
- А с настоятельницей Дзюнкецу-ин вы не встречались?
- Пока не припоминаю. - Судья Уэда просмотрел список с именами преступников и покачал головой. - Она здесь не числится, по крайней мере под религиозным именем. Возможно, под старым она где-то да значится. Можешь ее описать?
Рэйко попыталась передать вызывающие манеры и внешность Дзюнкецу-ин.
- Скорее всего в ее истории не обошлось без мужчины, - задумчиво произнес судья.
Прошло немало времени, прежде чем он, пролистав груду томов, где могли содержаться упоминания о Черном Лотосе, воскликнул:
- Вот оно! Восемь лет назад перед судом предстала проститутка по имени Ирис. Она напала на товарку по ремеслу, с которой соперничала за расположение богатого клиента. Я приговорил ее к показательной порке. А-а, здесь опять пометка моего секретаря. Вскоре по возвращении в веселый квартал тот же священник Анраку погасил все ее долги и купил ей свободу. Она осталась при его храме и взяла имя Дзюнкецу-ин.
- Выходит, все трое были замешаны в темных делах, - подытожила Рэйко.
Особенный интерес вызвал у нее эпизод, уличающий Дзюнкецу-ин в жестокости по отношению к женщине. Не могла ли настоятельница задушить вторую из жертв? Не она ли побила и едва не прикончила Хару, которую явно невзлюбила?
Полистав еще записи, судья Уэда сказал:
- Первосвященник Анраку у меня нигде не числится.
Рэйко скрыла легкую досаду.
- Я и не ожидала услышать столько ценных подробностей о троих из четверки подозреваемых. Спасибо за помощь, отец.
Одно то, что Анраку набирал в Черный Лотос недавних преступников, свидетельствовало о некоторой его духовной ущербности; да и то, что помощники так старались не допустить его встречи с Рэйко, только укрепило ее подозрения. Надо бы выяснить о нем больше. Но как?
Рэйко вдруг осенило. Были у нее двое знакомых, которые могли в этом помочь. Сегодня же она навестит их.
- Вот что, дочь, - судья мрачно буравил ее взглядом, - меня беспокоит, на что ты собираешься употребить полученные сведения. Преступники могут меняться под влиянием веры, но если этого не случилось, значит, с ними надо быть настороже. Мой тебе совет: расскажи обо всем мужу и предоставь остальное ему.
- Так я и сделаю, - ответила Рэйко, чтобы успокоить отца. На самом деле она не побоялась бы в случае чего продолжить следствие самостоятельно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
- Просто постарайся забыть о плохом, - ответила Рэйко в надежде, что это тихое уютное пристанище поможет Хару восстановить утраченные воспоминания.
Она открыла шкафчик, разглядывая корешки старых книг с иллюстрациями. Ее остальное имущество было либо перевезено к Сано после свадьбы, либо выброшено. - Прости, что мне почти нечем занять тебя, - извинилась Рэйко. - Позже я принесу еще что-нибудь. - Она заметила, как Хару подавила зевок. - Да ты совсем устала! Приляг, отдохни.
Рэйко позвала горничную, чтобы та расстелила футон, и вот уже Хару, довольная, угнездилась под одеялом - ни дать ни взять воплощение непорочности. Но как Рэйко ни было жаль девушку, ее по-прежнему снедало недоверие. Досадуя на себя, она вернулась в отцовский кабинет.
Судья Уэда поднял глаза от бумаг.
- Что еще твой старик должен сделать?
- Мне нужны сведения кое о ком из Черного Лотоса, - ответила Рэйко.
- Хм... - Судья задержал на ней изучающий взгляд. - Если я правильно понял, сёсакан-сама не догадывается, что ты их проверяешь?
- Думаю, некоторые досье пригодятся ему в изучении жизни сектантов.
Судья нахмурился - уклончивый ответ дочери пришелся ему не по душе. Рэйко скромно потупилась, выдерживая паузу.
И вот отец поднял руки и хлопнул ими по столу, словно признав поражение.
- Хочешь знать, не было ли у них неприятностей с полицией?
- Да, - ответила Рэйко.
- О ком идет речь?
- О первосвященнике Анраку, настоятельнице Дзюнкецу-ин, священнике Кумасиро и докторе Миве.
- Кумасиро... - процедил судья сквозь зубы. - С этим я хорошо знаком.
- Он нарушил закон, да? - оживилась Рэйко, радуясь возможности скомпрометировать того, кто так рьяно обвинял Хару и пытался вырвать у нее признание.
- Не совсем, - осадил ее отец. - Когда ему было тринадцать, он обезглавил человека лишь затем, чтобы проверить остроту меча. Позже, в возрасте двадцати лет, он то и дело затевал драки по всему городу и убил еще троих - по одному за год.
- Но его так и не наказали, потому что все четверо были крестьянами? - догадалась Рэйко.
Судья мрачно кивнул. Законы Токугавы позволяли самураям убивать простолюдинов по малейшему поводу.
- После четвертого "поединка" я наложил на Кумасиро взыскание. Кумасиро дал слово держать себя в руках, но, как видно, урок не пошел ему на пользу. Он стал измываться над проститутками в нелегальных борделях - двух избил до смерти, третью задушил. Тогда я решил, что он запятнал честь самурая, стал опасен для окружающих и заслуживает тюремного заточения как серийный убийца. Его ждала смертная казнь, но влиятельные, верные Токугаве вассалы - его родственники - заключили соглашение с сёгуном. После выплаты огромного штрафа Кумасиро должен был уйти в монастырь - только так он мог искупить свои злодеяния. - Уэда сокрушенно покачал головой. - Хм... Стало быть, он примкнул к Черному Лотосу?
- Теперь он начальник службы охраны и главный помощник первосвященника, - ответила Рэйко.
- Если он снова взялся за старое, я не удивлюсь, - сказал судья.
"И я тоже", - подумала Рэйко, вспоминая его зверское обращение с Хару. Его было куда легче заподозрить в убийстве, нежели сироту-подростка. Теперь-то Сано убедится, что Кумасиро как нельзя лучше подходит на роль злодея.
- Что скажете об остальных? - поинтересовалась Рэйко.
- Имя Мивы мне кажется смутно знакомым. Думаю, с ним я тоже встречался в суде. - Уэда встал, подошел к книжной полке и, вынув увесистый том, принялся его листать. - Так и есть. Вот протокол процесса по делу шестилетней давности. Доктор Мива был пойман с поличным за изготовлением пилюль из носорожьего рога, которые на поверку оказались простой галькой, покрашенной серой краской с примесью кошачьей шерсти. Обычно за подобное мошенников приговаривают к смерти через отсечение головы, но, поскольку никто не пострадал, на первый раз Миве было приказано вернуть покупателям деньги или же провести месяц в тюрьме. - Он бегло просмотрел запись и добавил: - Любопытно... мой первый секретарь отмечает, что Мива заартачился и предпочел заключение, где и просидел до тех пор, пока его не освободил некий священник Анраку, расплатившись с обиженными покупателями.
"Так вот как Анраку и Мива стали союзниками", - поняла Рэйко. Тюремное прошлое доктора Мивы, по ее мнению, изобличало его скользкую натуру. Итак, доктор обращал на себя не менее пристальное внимание.
- А с настоятельницей Дзюнкецу-ин вы не встречались?
- Пока не припоминаю. - Судья Уэда просмотрел список с именами преступников и покачал головой. - Она здесь не числится, по крайней мере под религиозным именем. Возможно, под старым она где-то да значится. Можешь ее описать?
Рэйко попыталась передать вызывающие манеры и внешность Дзюнкецу-ин.
- Скорее всего в ее истории не обошлось без мужчины, - задумчиво произнес судья.
Прошло немало времени, прежде чем он, пролистав груду томов, где могли содержаться упоминания о Черном Лотосе, воскликнул:
- Вот оно! Восемь лет назад перед судом предстала проститутка по имени Ирис. Она напала на товарку по ремеслу, с которой соперничала за расположение богатого клиента. Я приговорил ее к показательной порке. А-а, здесь опять пометка моего секретаря. Вскоре по возвращении в веселый квартал тот же священник Анраку погасил все ее долги и купил ей свободу. Она осталась при его храме и взяла имя Дзюнкецу-ин.
- Выходит, все трое были замешаны в темных делах, - подытожила Рэйко.
Особенный интерес вызвал у нее эпизод, уличающий Дзюнкецу-ин в жестокости по отношению к женщине. Не могла ли настоятельница задушить вторую из жертв? Не она ли побила и едва не прикончила Хару, которую явно невзлюбила?
Полистав еще записи, судья Уэда сказал:
- Первосвященник Анраку у меня нигде не числится.
Рэйко скрыла легкую досаду.
- Я и не ожидала услышать столько ценных подробностей о троих из четверки подозреваемых. Спасибо за помощь, отец.
Одно то, что Анраку набирал в Черный Лотос недавних преступников, свидетельствовало о некоторой его духовной ущербности; да и то, что помощники так старались не допустить его встречи с Рэйко, только укрепило ее подозрения. Надо бы выяснить о нем больше. Но как?
Рэйко вдруг осенило. Были у нее двое знакомых, которые могли в этом помочь. Сегодня же она навестит их.
- Вот что, дочь, - судья мрачно буравил ее взглядом, - меня беспокоит, на что ты собираешься употребить полученные сведения. Преступники могут меняться под влиянием веры, но если этого не случилось, значит, с ними надо быть настороже. Мой тебе совет: расскажи обо всем мужу и предоставь остальное ему.
- Так я и сделаю, - ответила Рэйко, чтобы успокоить отца. На самом деле она не побоялась бы в случае чего продолжить следствие самостоятельно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98