— Клянусь всеми святыми, — прокудахтал Эрин. — С каких это пор ты одариваешь рабов?
— Не твое дело, старый бродяга. Где девушка? С остальными рабынями?
— Нет, она живет в большом доме. Ансельм удивленно поднял брови.
— Что ж, может, не такой уж я и глупец, в конце концов, — хмыкнул он.
— Хочешь узнать мое мнение? — вставил Эрин, насмешливо сверкнув глазами.
— Займись-ка лучше делом, — посоветовал Ансельм и направился к дому.
Бренна была на кухне, где проводила почти целые дни, поскольку это было самое теплое и приятное место во всем доме. На столе еще стояли остатки завтрака, рядом лежала тушка кролика, которого она начала свежевать к обеду.
В отсутствие Гаррика домом вновь правила Ярмилла и сводила сума Бренну бесконечными требованиями и придирками. Но неделю назад старуха отправилась к себе и не спешила возвращаться. Без ее назойливого присутствия Джейни и Модья постоянно сидели в маленьком домике, и Бренна не имела ни малейшего желания высовывать нос за порог. Даже Эрин не появлялся, после того как принес ей провизии на две недели, и предпочитал греться в конюшне, возле лошадей.
Бренна от одиночества дошла до такого состояния, что готова была даже встретить Ярмиллу с распростертыми объятиями. Хотя они почти не разговаривали, Ярмилла постоянно говорила сама с собой, и Бренна многое узнавала из этого монотонного бормотания. Например, что Ярмилла испытывает глубокую, всепоглощающую ненависть к жене Ансельма, а заодно и к обоим сыновьям Элоизы. Бренна никак не могла сообразить, в чем дело, ведь Ярмилла вела хозяйство у Гаррика. Знает ли тот об истинных чувствах старухи?
Бренна подложила в огонь очередное полено и, откинувшись на стуле, уставилась в мерцающее пламя. Ей было трудно признаться в том, что она тосковала по Гаррику. И неважно, что при нем девушка жила в постоянном напряжении, не зная, что он потребует от нее в следующую минуту, и все время приходилось держаться настороже. А по ночам! О милосердный Боже! 11о ночам Бренна сходила с ума от волнения, ожидая, что он снова придет к ней. Но после той ночи, когда он изнасиловал ее, Гаррик не показывался.
Девушка была смертельно ранена подобным обхождением. Возможно, она простила бы его, прояви он хоть каплю нежности, как раньше. В ту памятную ночь он ласкал ее, и Бренне никогда еще не было так хорошо. Она не могла забыть красоту слияния их тел, несравненное жгучее наслаждение, которое Гаррик подарил ей. А потом… потом он властно держал ее в своих объятиях, словно в самом деле испытывал к ней какие-то чувства, и Бренна не могла насытиться близостью, которую они делили.
Но в последний раз… эта холодная жестокость… Господи! Как она ненавидела его за это! На следующий день девушка сбежала из дома и попыталась развеять гнев и ярость в бешеной скачке. Она и в самом деле почувствовала себя немного лучше, когда, возвращаясь, встретила Корана и предложила подвезти. Даже сейчас при воспоминании об этом на лице Бренны появилась улыбка.
Раб хмуро покачал головой, почти со страхом взирая на лошадь.
— Я и пешком дойду, госпожа Бренна, — объявил он.
— Но что ты делаешь здесь, в поле? — спросила девушка, спрыгнув на землю и шагая рядом.
— Эвери и меня послали разыскать заблудившуюся корову.
— Нашли?
— Да. Эвери отогнал ее на пастбище.
— Ну же. Коран, не бойся, — уговаривала Бренна. — Не могу видеть, что ты бредешь в гору, когда до дома так далеко.
— Нет, — снова отказался раб, и Бренна наконец поняла, в чем дело.
— Ты никогда не ездил верхом?
Коран покачал головой и опустил глаза. Он был всего на год-другой старше Бренны. Высокий тощий юноша с приятным лицом, он никогда не жаловался на подневольное положение, и, поскольку Бренне нравился Коран, она не могла не посмеяться над такой нерешительностью.
— Пора бы и научиться. Коран! А теперь садись, не то я подумаю, что ты не хочешь побыть со мной!
Наконец Коран, глуповато улыбнувшись, кивнул, и Бренна помогла ему забраться в седло. Она уже давно не чувствовала себя такой веселой и беззаботной и с лукавым блеском в серых глаза пришпорила лошадь. Та рванулась вперед. Коран уцепился за Бренну, бормоча молитвы, но девушка только смеялась и подгоняла коня, заставляя Корана в ужасе сжимать руки. Она не видела всадника, стоявшего на вершине холма и наблюдавшего за ее проделками. Но для Бренны самым главным сейчас было то, что на душе стало немного легче, пусть и ненадолго. Однако хорошее настроение мгновенно сменилось тоской и гневом при виде рассерженного лица Гаррика, а поняв, что тот не собирается извиняться за свою жестокость, девушка обозлилась еще больше.
Бренна грустно вздохнула. Вот уже два долгих месяца он не обращал на нее внимания. А потом начал неделями пропадать на охоте. Когда оставался дома, то возвращался очень поздно. Бренна часто гадала, уж не с Мерной ли Гаррик проводит время. Или навещает Джейни с Модьей? А может, рабынь отца… даже Корделлу — по-видимому, и та нравилась ему больше!
В такие минуты Бренна металась по комнате, доводя себя до потери рассудка. Она уверяла себя, что имеет полное право расстраиваться. Вместо того чтобы мирно заснуть, приходится ждать возвращения хозяина!
Как-то, когда Гаррик в третий раз появился почти под утро, Бренна назло ему отправилась спать. Совершенно пьяный и злой, он ввалился в ее комнату и, несмотря на то, что котел с ужином подогревался на угольях, заставил прислуживать себе.
Он вел себя так повелительно-холодно, что девушка не решилась протестовать, хотя и была разъярена, чтобы испугаться. Она молча наполнила деревянную миску дымящимся супом и уронила на стол, расплескав на колени викинга половину содержимого. Несомненно, Гаррик обжегся, но не выказал недовольства, что значительно охладило запал девушки. Он велел ей уходить, и она поспешно побежала к себе. Назавтра о случившемся не было сказано ни слова.
Бренна вскинулась, услышав громкий стук в дверь. Сердце тревожно забилось, поскольку только Гаррик мог так стучать. Он, конечно, удивился, найдя дверь запертой. Но с тех пор, как она, пойдя по воду, обнаружила на крыльце убитого кем-то бродячего пса, все засовы тщательно задвигались. Увидев трупик, Ярмилла побледнела, но ничего не объяснила, оставив Бренну гадать, кому пришло в голову сделать такое.
Она широко распахнула дверь, уже собираясь объяснить Гаррику, почему все заперто, но на пороге стоял Ансельм, в тяжелой меховой куртке, отчего он казался в два раза шире и толще.
На мгновение девушка застыла, и в ее серых глазах блеснула жгучая ярость.
Не задумываясь, Бренна метнулась к столу и схватила длинный нож, которым разделывала кролика.
Ослепленная яростью, она, забыв о всякой осторожности, ринулась в атаку. Но Ансельм, мгновенно оказавшись за спиной, стиснул ее запястье, а другой рукой принялся разжимать пальцы, пока нож не выпал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91