– Вот именно.
– Ну, пойдем в контору, – сказал Хоган. – К черту этих жуликов.
Минут через тридцать мы с Хоганом пошли наверх. Мы постучали в дверь. Слышно было, что в комнате разговаривают.
– Подождите минутку, – сказал кто-то.
– А ну вас к дьяволу, – сказал Хоган. – Если я вам нужен, я буду в конторе.
Мы услышали, как повернулся ключ в замке. Стейнфелт открыл дверь.
– Заходите, Хоган, – сказал он. – Сейчас мы выпьем по рюмочке.
– Ладно, – сказал Хоган. – Это дело.
Мы вошли. Джек сидел на кровати. Джон и Морган сидели на стульях. Стейнфелт стоял.
– Что у вас тут за тайны? – сказал Хоган.
– Хэлло, Данни, – сказал Джон.
– Хэлло, Данни, – сказал Морган, и они пожали друг другу руки.
Джек ничего не сказал. Он молча сидел на кровати. Он не с ними. Он сам по себе. На нем была старая синяя фуфайка, старые штаны и башмаки для бокса. Ему бы не мешало побриться. Стейнфелт и Морган были шикарно одеты. Джон тоже. Джек сидел на кровати, и вид у него был очень ирландский и мрачный.
Стейнфелт достал бутылку, а Хоган принес стаканы, и все выпили. Мы с Джеком выпили по стаканчику, а прочие на этом не остановились и выпили по два и по три.
– Приберегите на дорогу, – сказал Хоган.
– Не беспокойтесь. У нас еще есть, – сказал Морган.
После второго стакана Джек больше уже не пил. Он встал и смотрел на них. Морган сел на его место на кровати.
– Выпейте, Джек, – сказал Джон и протянул ему стакан и бутылку.
– Нет, – сказал Джек. – Я никогда не любил поминок.
Все засмеялись. Джек не смеялся.
Все были уже под мухой, когда уезжали. Джек стоял на крыльце, пока они садились в машину. Они помахали ему на прощание.
– До свидания, – сказал Джек.
Потом мы ужинали. За все время ужина Джек не сказал ни слова, кроме «передайте мне это», «передайте мне то». Оба клиента Хогана ели вместе с нами. Это были славные ребята. Поужинав, мы вышли на крыльцо. Теперь рано темнело.
– Погуляем, Джерри? – спросил Джек.
– Давай, – сказал я.
Мы надели пальто и вышли. До шоссе был порядочный кусок, а потом мы еще мили полторы прошли по шоссе. Нас обгоняли машины, и мы то и дело сходили с дороги, чтобы их пропустить. Джек молчал. Когда мы залезли в кусты, чтобы пропустить большую машину, Джек сказал:
– Ну ее к шутам, эту прогулку. Пойдем домой.
Мы пошли тропинкой, которая вела сперва через холм, а потом по полям, прямо к ферме. С холма видны были огни в доме. Мы обогнули дом и подошли к крыльцу; в дверях стоял Хоган.
– Хорошо погуляли? – спросил Хоган.
– Замечательно, – сказал Джек. – Послушай, Хоган. Есть у тебя виски?
– Есть, – сказал Хоган. – А что?
– Пришли-ка нам наверх. Я сегодня намерен спать.
– Ну, как знаешь, – сказал Хоган.
– Пойдем ко мне, Джерри, – сказал Джек.
Наверху Джек сел на кровать и сжал голову руками.
– Веселая жизнь, – сказал он.
Хоган принес кварту виски и два стакана.
– Принести вам имбирного пива? – спросил Хоган.
– Зачем? Чтоб меня потом тошнило?
– Я ведь только спросил, – сказал Хоган.
– Выпьешь с нами? – спросил Джек.
– Нет, спасибо, – сказал Хоган и вышел.
– А ты, Джерри?
– Стаканчик выпью, – сказал я.
Джек налил два стакана.
– Ну-с, – сказал он, – теперь займемся.
– Подлей воды, – сказал я.
– Да, – сказал Джек. – Пожалуй, так будет лучше.
Мы выпили молча. Джек хотел налить мне еще.
– Нет, – сказал я, – с меня довольно.
– Как хочешь, – сказал Джек. Он налил себе порядочную порцию и добавил воды. Он немного повеселел.
– Ну и компания, эти, что приезжали, – сказал он. – Наверняка хотят бить. Так, чтоб без риска.
Потом, немного погодя, он добавил:
– Что ж, они правы. Какой смысл рисковать? Выпей, Джерри, – сказал он. – Ну, выпей со мной.
– Мне это не нужно, Джек, – сказал я. – Мне и так хорошо.
– Только один, – сказал Джек. Его уже немного развезло.
– Ладно, – сказал я.
Джек налил немного в мой стакан, а в свой побольше.
– Люблю выпить, – сказал он. – Если б не бокс, я бы, наверно, здорово пил.
– Наверно.
– Знаешь, – сказал он, – я много упустил из-за бокса.
– Зато у тебя куча денег.
– Да, – сказал Джек. – Для этого я и стараюсь. А все-таки я много упустил.
– Ну что, например?
– Да вот, например, с женой. И дома мало приходится бывать. И для моих девочек это плохо. Спрашивает их какая-нибудь подружка – из таких, знаешь, светских барышень: «Кто твой отец?» – «Мой отец – Джек Бреннан». Это плохо для них.
– Э, – сказал я, – ничего это не значит. Были б только у них деньги.
– Да, – сказал Джек, – денег я для них припас.
Он налил себе еще. Бутылка была уже почти пуста.
– Подлей воды, – сказал я. Джек добавил воды.
– Ты не знаешь, – сказал он, – как я скучаю по жене.
– Знаю, – сказал я.
– Нет, ты не знаешь. Ты даже представить себе не можешь, каково это.
– В деревне все-таки лучше, чем в городе.
– А мне, – сказал Джек, – совершенно все равно. Ты даже представить себе не можешь, как я по ней скучаю.
– Выпей еще.
– Я пьян? Заговариваюсь?
– Есть немножко.
– Ты даже понять не можешь, каково мне. Никто не может понять.
– Кроме жены, – сказал я.
– Она знает, – сказал Джек. – Она-то знает. Уж она знает, будь покоен. Она знает.
– Подлей воды, – сказали.
– Джерри, – сказал Джек, – ты даже понять не можешь, каково мне бывает.
Он был пьян вдребезги. Он пристально смотрел на меня. Взгляд у него был какой-то слишком пристальный.
– Сегодня ты будешь спать, – сказал я.
– Слушай, Джерри, – сказал Джек. – Хочешь заработать? Поставь на Уолкотта.
– Вот как?
– Слушай, Джерри. – Джек отставил стакан. – Смотри. Я сейчас пьян. Знаешь, сколько я на него ставлю? Пятьдесят тысяч.
– Это большие деньги.
– Пятьдесят тысяч. Два против одного. Получу двадцать пять чистых. Поставь на него, Джерри.
– Выгодное дело, – сказал я.
– Все равно мне его не побить, – сказал Джек. – Тут нет никакого жульничества. Я ведь все равно не могу его побить. Почему же не заработать на этом?
– Подлей воды, – сказал я.
– После этого боя уйду с ринга, – сказал Джек. – Брошу все к чертям. Все равно он меня побьет. Почему же не заработать?
– Ясно.
– Целую неделю не спал, – сказал Джек. – Всю ночь лежу и мучаюсь. Не могу спать, Джерри. Ты даже понять не можешь, каково это, когда не спишь.
– Плохо.
– Не могу спать. Не могу, и кончено. Сколько ни тренируйся, а какой толк, если не можешь спать, верно?
– Верно.
– Ты даже понять не можешь, Джерри, каково это, когда не спишь.
– Подлей воды, – сказал я.
Часам к одиннадцати Джек был готов, и я уложил его в постель. Он засыпал стоя. Я помог ему раздеться и лечь.
– Теперь ты будешь спать, Джек, – сказал я.
– Да, – сказал Джек, – теперь я засну.
– Спокойной ночи, Джек, – сказал я.
– Спокойной ночи, Джерри, – сказал Джек. – Один у меня есть друг – это ты.
– Да ну тебя, – сказал я.
– Один только друг, – сказал Джек.
1 2 3 4 5 6 7