Донахью, конечно, подлец. Себялюбивый эгоистичный подлец. И поэтому может быть прощен. Его эгоизм еще сыграет с ним злую шутку. А Невил Хаггинс виновен. Виновен в надругательстве над святыми чувствами, виновен в надругательстве над мечтой.
В конце концов, виновен в том, что она до сих пор девственница! Как безумный Герострат, сжегший святыню, он должен быть забыт и потому не будет забыт никогда.
5
Первое время по возвращении с Менорки она вздрагивала от каждого телефонного звонка или стука в дверь, с нетерпением ожидала почты, даже подписалась на пару известных журналов мод. Такое странное поведение не укрылось от отца, но время все загладило.
Так какого же черта по прошествии пяти лет он снова врывается в ее жизнь?! Увидел фото в газете? И вспомнил о ней? Возможно. Да, но ведь он не просит, а буквально приказывает ей в нескольких коротких строчках: «Жду тебя в шесть часов двадцать третьего. Если не сможешь прийти, я тебе позвоню». Дальше следовал адрес. Как это понимать? Она рассеянно взглянула на календарь. Сегодня как раз двадцать третье. Значит, он хочет видеть ее сегодня вечером. Послать Невила к черту, как бы ей ни хотелось его увидеть, или принять предложение? Третьего не дано. Лучше, конечно, не встречаться. Но вдруг он позвонит и наткнется на отца? Что тот подумает? Она, конечно, ни разу не упоминала имя Невила Хаггинса в разговоре с отцом, но… В рассеянности она прикусила губу. Ее мысли забегали по заколдованному кругу.
Панику в голове прекратил стук в дверь. Старая домоправительница вкатила тележку с завтраком.
— Доброе утро! — Лицо ее сияло любящей доброй улыбкой. — Ты чем-то озабочена? Что-то случилось?
Миссис Чейз, их бывшая домоправительница в «Маллигаре», последовала за О'Коннорами в Лондон. От ее проницательного взгляда не укрывалась ни одна перемена в лице Лесли, но, пытаясь обмануть свою старую няню, Лесли сделала вид, что озабочена только собственным отражением в зеркале…
— Ничего, все в порядке.
Наивно полагать, что возможно обмануть Берту Чейз, которую сэр Рандолф за глаза прозвал Мисс Маргот, отдавая дань проницательности старухи.
— Когда подавать второй завтрак?
— Как можно позже, а лучше вообще не подавать.
Домоправительница удалилась в полном убеждении, что, раз у девочки отсутствует аппетит, ее определенно что-то волнует. А коль скоро аппетит пропал после просмотра почты, то ясно, что девочка получила тревожное письмо. А раз сунула конверт под буклеты и покраснела, письмо определенно от молодого человека!
Неохотно затолкав в себя завтрак, Лесли попробовала вернуться к работе. Но все валилось из рук. Воспоминания о Невиле блокировали в ее мозгу малейшую возможность какого-либо вида деятельности. Чего он хочет? Этот вопрос молоточками стучал ей в виски. Неужели он вспомнил о ней? Захотел продолжить любовную игру, прерванную пять лет назад? Последнее показалось Лесли столь же возможным, как материализация монстров из ее ночных кошмаров. Каким же мощным оказалось влияние этого мужчины на ее жизнь, если даже спустя столько лет имя Невила Хаггинса подняло бурю в душе, отразившуюся на лице, которое, как Лесли думала, научилось уже каменеть и ничего не выражать в присутствии посторонних, а тем более близких.
Ни о какой работе не могло быть больше речи. Лесли нервно, словно встревоженная кошка, вышагивала по гостиной. Время от времени она рассматривала себя в большое настенное зеркало. Вроде бы все в порядке. Волосы, как прежде, густы и блестящи словно вороново крыло. От глаз, как всегда, веет фиалковым холодом. За пять лет ее тело, утеряв подростковую угловатость, приобрело мягкие, женственные очертания, у нее увеличились груди, и теперь не всякая блузка вмещала их нежную тяжесть. Ее скулы заострились, зато губы аметистового оттенка, напротив, смягчились. Одевалась Лесли скромно и элегантно. Несколько раз она пыталась отыскать какие-нибудь изъяны во внешности, но не находила.
Пробило четыре, и, внезапно решившись, она начала собираться. Критически оглядев гардероб, Лесли поняла, что ничего подходящего ей не найти. Сейчас бы пригодился костюм работника атомной станции или комбинезон для выхода в открытый космос. Хорошо бы смотрелись в данной ситуации и железные латы Орлеанской девственницы, но пришлось остановиться на строгой прямой черной юбке, белой деловой блузке. Лесли собрала волосы на затылке в аккуратный пучок и придирчиво оглядела себя в зеркале. Да, пожалуй, она выглядит, как и хотела, холодной и недоступной. Ее вид не допускал никакой двусмысленности.
— Надолго собралась? — спросил отец, с которым она встретилась, спускаясь в холл. — С кем-нибудь встречаешься?
— С тайным воздыхателем, — пошутила Лесли. — Но к ужину вернусь.
— Я не уверен, но, кажется, сегодня вечером у меня назревает важная встреча. Секретарь премьер-министра звонил мне. У МИДа возражения относительно моего назначения. Сегодня вечером я собираюсь встретиться с послом Аджмана. Шейх Махмуд Эль-Ахмади ортодоксальный мусульманин, он имеет, кстати, огромный политический вес в Аджмане…
— Эль-Ахмади? О нем писали недавно. Какая-то дикая история… Что-то связанное с его дочерью… Это она хотела учиться на Западе?
— Да, шейх тогда провозгласил, что безбожная Америка разлагающе влияет на мусульманскую девушку, и ее увезли назад. Теперь она учится в каком-то исламском университете. Вот с таким своеобразным человеком я собираюсь сегодня встретиться.
Сэр Рандолф замолчал и, ласково улыбаясь, посмотрел на Лесли.
— Папа, а этот пост действительно так важен для тебя? — нежно спросила Лесли.
— Что тебе сказать, — он задумался. — Последнее время фирма прекрасно работает и может и дальше работать без меня. Когда я создавал корпорацию, у меня была определенная цель, и вот я достиг всего, чего хотел. И теперь мой опыт, способности пропадают зря. Новая работа — это как бы новая жизнь. Англичане всегда оставались бродягами. В каких только уголках мира мы не оставили свой след! И может быть, я идеалист, но, мне кажется, я принесу немало пользы своей стране.
Адрес, указанный Невилом Хаггинсом, привел ее в район, прилегающий к Брентфорду.
Для поездки Лесли выбрала «мерседес», собранный и отделанный по ее личному заказу. Черный автомобиль благородного экстерьера гордым видом внушал уважение не меньшее, чем в былые времена горячий арабский конь.
Невил Хаггинс жил в довольно престижном старом районе, а не в современном, как она себе представляла. Небольшой дом на пригорке, террасой выходящий на Реку Брент, свидетельствовал о недурном вкусе хозяев. Уточнив на всякий случай его номер, она поднялась по тропинке. Ровно в шесть часов Лесли взялась за ручку дверного молотка возле потемневшей от времени полированной дубовой двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
В конце концов, виновен в том, что она до сих пор девственница! Как безумный Герострат, сжегший святыню, он должен быть забыт и потому не будет забыт никогда.
5
Первое время по возвращении с Менорки она вздрагивала от каждого телефонного звонка или стука в дверь, с нетерпением ожидала почты, даже подписалась на пару известных журналов мод. Такое странное поведение не укрылось от отца, но время все загладило.
Так какого же черта по прошествии пяти лет он снова врывается в ее жизнь?! Увидел фото в газете? И вспомнил о ней? Возможно. Да, но ведь он не просит, а буквально приказывает ей в нескольких коротких строчках: «Жду тебя в шесть часов двадцать третьего. Если не сможешь прийти, я тебе позвоню». Дальше следовал адрес. Как это понимать? Она рассеянно взглянула на календарь. Сегодня как раз двадцать третье. Значит, он хочет видеть ее сегодня вечером. Послать Невила к черту, как бы ей ни хотелось его увидеть, или принять предложение? Третьего не дано. Лучше, конечно, не встречаться. Но вдруг он позвонит и наткнется на отца? Что тот подумает? Она, конечно, ни разу не упоминала имя Невила Хаггинса в разговоре с отцом, но… В рассеянности она прикусила губу. Ее мысли забегали по заколдованному кругу.
Панику в голове прекратил стук в дверь. Старая домоправительница вкатила тележку с завтраком.
— Доброе утро! — Лицо ее сияло любящей доброй улыбкой. — Ты чем-то озабочена? Что-то случилось?
Миссис Чейз, их бывшая домоправительница в «Маллигаре», последовала за О'Коннорами в Лондон. От ее проницательного взгляда не укрывалась ни одна перемена в лице Лесли, но, пытаясь обмануть свою старую няню, Лесли сделала вид, что озабочена только собственным отражением в зеркале…
— Ничего, все в порядке.
Наивно полагать, что возможно обмануть Берту Чейз, которую сэр Рандолф за глаза прозвал Мисс Маргот, отдавая дань проницательности старухи.
— Когда подавать второй завтрак?
— Как можно позже, а лучше вообще не подавать.
Домоправительница удалилась в полном убеждении, что, раз у девочки отсутствует аппетит, ее определенно что-то волнует. А коль скоро аппетит пропал после просмотра почты, то ясно, что девочка получила тревожное письмо. А раз сунула конверт под буклеты и покраснела, письмо определенно от молодого человека!
Неохотно затолкав в себя завтрак, Лесли попробовала вернуться к работе. Но все валилось из рук. Воспоминания о Невиле блокировали в ее мозгу малейшую возможность какого-либо вида деятельности. Чего он хочет? Этот вопрос молоточками стучал ей в виски. Неужели он вспомнил о ней? Захотел продолжить любовную игру, прерванную пять лет назад? Последнее показалось Лесли столь же возможным, как материализация монстров из ее ночных кошмаров. Каким же мощным оказалось влияние этого мужчины на ее жизнь, если даже спустя столько лет имя Невила Хаггинса подняло бурю в душе, отразившуюся на лице, которое, как Лесли думала, научилось уже каменеть и ничего не выражать в присутствии посторонних, а тем более близких.
Ни о какой работе не могло быть больше речи. Лесли нервно, словно встревоженная кошка, вышагивала по гостиной. Время от времени она рассматривала себя в большое настенное зеркало. Вроде бы все в порядке. Волосы, как прежде, густы и блестящи словно вороново крыло. От глаз, как всегда, веет фиалковым холодом. За пять лет ее тело, утеряв подростковую угловатость, приобрело мягкие, женственные очертания, у нее увеличились груди, и теперь не всякая блузка вмещала их нежную тяжесть. Ее скулы заострились, зато губы аметистового оттенка, напротив, смягчились. Одевалась Лесли скромно и элегантно. Несколько раз она пыталась отыскать какие-нибудь изъяны во внешности, но не находила.
Пробило четыре, и, внезапно решившись, она начала собираться. Критически оглядев гардероб, Лесли поняла, что ничего подходящего ей не найти. Сейчас бы пригодился костюм работника атомной станции или комбинезон для выхода в открытый космос. Хорошо бы смотрелись в данной ситуации и железные латы Орлеанской девственницы, но пришлось остановиться на строгой прямой черной юбке, белой деловой блузке. Лесли собрала волосы на затылке в аккуратный пучок и придирчиво оглядела себя в зеркале. Да, пожалуй, она выглядит, как и хотела, холодной и недоступной. Ее вид не допускал никакой двусмысленности.
— Надолго собралась? — спросил отец, с которым она встретилась, спускаясь в холл. — С кем-нибудь встречаешься?
— С тайным воздыхателем, — пошутила Лесли. — Но к ужину вернусь.
— Я не уверен, но, кажется, сегодня вечером у меня назревает важная встреча. Секретарь премьер-министра звонил мне. У МИДа возражения относительно моего назначения. Сегодня вечером я собираюсь встретиться с послом Аджмана. Шейх Махмуд Эль-Ахмади ортодоксальный мусульманин, он имеет, кстати, огромный политический вес в Аджмане…
— Эль-Ахмади? О нем писали недавно. Какая-то дикая история… Что-то связанное с его дочерью… Это она хотела учиться на Западе?
— Да, шейх тогда провозгласил, что безбожная Америка разлагающе влияет на мусульманскую девушку, и ее увезли назад. Теперь она учится в каком-то исламском университете. Вот с таким своеобразным человеком я собираюсь сегодня встретиться.
Сэр Рандолф замолчал и, ласково улыбаясь, посмотрел на Лесли.
— Папа, а этот пост действительно так важен для тебя? — нежно спросила Лесли.
— Что тебе сказать, — он задумался. — Последнее время фирма прекрасно работает и может и дальше работать без меня. Когда я создавал корпорацию, у меня была определенная цель, и вот я достиг всего, чего хотел. И теперь мой опыт, способности пропадают зря. Новая работа — это как бы новая жизнь. Англичане всегда оставались бродягами. В каких только уголках мира мы не оставили свой след! И может быть, я идеалист, но, мне кажется, я принесу немало пользы своей стране.
Адрес, указанный Невилом Хаггинсом, привел ее в район, прилегающий к Брентфорду.
Для поездки Лесли выбрала «мерседес», собранный и отделанный по ее личному заказу. Черный автомобиль благородного экстерьера гордым видом внушал уважение не меньшее, чем в былые времена горячий арабский конь.
Невил Хаггинс жил в довольно престижном старом районе, а не в современном, как она себе представляла. Небольшой дом на пригорке, террасой выходящий на Реку Брент, свидетельствовал о недурном вкусе хозяев. Уточнив на всякий случай его номер, она поднялась по тропинке. Ровно в шесть часов Лесли взялась за ручку дверного молотка возле потемневшей от времени полированной дубовой двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37