- Слово больно хорошее.
- И только? - девушки разочарованно отвернулись и поспешили в зал.
Осерта осталась одна с кипящими горшками, и все вертелось в голове странное слово: "дагед" - "спасибо".
***
Пользуясь отлучкой ушедших на совет начальников, солдаты кутили допоздна, и довольный мастер Орлог не спешил закрывать заведение.
Осерта чувствовала, что у неё отнимаются руки и деревенеют ноги, но от постоянных, одинаковых движений к вечеру они уже не повиновались ей, а действовали отдельно, и они по инерции продолжала работать, пока наконец не поняла, что больше не может:
- Извините, мастер Орлог, позвольте мне выйти.
Хозяин взглянул на нее, нахмурившись:
- Ты что? Работай. Или хочешь испортить мне дело?
- Я очень устала.
Трактирщик покачал головой: "Если девчонка будет работать без продыху, ещё заболеет - больше убытка".
- Хорошо, ступай. Но чтоб через пять минут была здесь.
- Да, да, мастер Орлог. Спасибо, дагед, - гхалхалтарское слово сорвалось с её губ, но трактирщик не заметил этого: он считал деньги.
Накинув плащ, она вышла на улицу. Незнакомое, чуждое её слуху слово неотвязно засело в голове. Она не понимала, почему не может от него избавиться, и так много раз мысленно проговорила, что в конце концов забыла его смысл. Но потом вдруг вспомнила, что "дагед" значит "спасибо", и от этого сделалось приятно. Было только обидно за подруг, что такое слово использовали походя, как разменную монету, как три медяка.
На улице было тихо и темно, лишь горели в избах тусклые огоньки лучин. От снега, облепившего горы веяло спокойствием, и, вырвавшаяся из шумного трактира, Осерта закрыла глаза, наслаждаясь звенящей тишиной. Ей казалось, будто у самого её уха кто-то осторожно звонит в крохотные колокольчики. К ним примешался ещё один большой колокол. Его гул шел издалека, постепенно приближаясь, пока не заглушил собой все остальные звуки. Это хрустел снег под ногами. Она открыла глаза и увидела две фигуры, идущие в её сторону. Они были темнее синего неба, и Осерта узнала в них гхалхалтаров. Девушка до того устала от их наглых, развязных голосов, что невольно отшатнулась. Ей хотелось побыть одной, забыться, умереть, но больше никогда не возвращаться в трактир и не видеть их.
Идущие приближались к ней. Она услышала сначала смутно, а потом отчетливо голос одного из них, холодный и жесткий. Фразы гхалхалтара были чеканные, рубленные, словно он сердился. Другой кивал - Осерта видела, как на фоне неба качалась его голова.
Вдруг он заговорил. В его голосе девушка уловила что-то знакомое. Где она могла его слышать? Ну конечно, это Золотой! Изо всех гхалхалтаров он единственный показался ей примечательным, не таким как все. Может оттого, что она видела его всего один раз? И вот они вновь встретились, а в голове продолжало звучать странное "дагед". Да, она должна поблагодарить его. Осерта представила, как подойдет к незнакомцу, и, замерев, продолжала вслушиваться в его голос, доносящийся из темноты. Он звучал мягко и вкрадчиво, то вдруг взмывал, дрожа на самых высоких нотах и внезапно перерастая в густой баритон. Другой гхалхалтар иногда вставлял свои кургузые, нелепые реплики, нарушая мечущуюся стройность его голоса. Поравнявшись с девушкой, Золотой быстро взглянул на нее, и она уловила мгновенный блеск его светлого зрачка, когда он остановился на её лице.
Гхалхалтары прошли. Его голос постепенно удалялся, пока, заглушенный расстоянием, не смолк совсем.
***
Халхидорог и Гамар остановились в Виландоре и потому возвращались к своим корпусам вместе. Погода стояла хорошая. Старый гхалхалтар, чувствуя в своем спутнике хорошего собеседника, и желая продлить прогулку, передал единорога своим воинам, а сам пошел рядом с Халхидорогом.
Говорили о совете. Гамар стоял за взятие Грохбундера и немедленное продолжение войны:
- Не для того мы пришли сюда, чтобы отступать. Покинем Королевство, куда покатимся? На Жоговенский мыс надо идти.
Халхидорог кивал:
- Да, вы правы. Я, конечно, понимаю, что многие люди против нас и придется бороться с ними…
- Вешать их надо! Перебить, как пентакреонцев.
- Да, придется бороться с мирным населением, возможно даже смести несколько городов. Однако разве с самого начала не было ясно, что часть жителей восстанет против нас? Это неизбежно. Так перед чем же мы тогда отступаем?
Впереди, вглядываясь в них, стояла девушка. Халхидорог оторвал глаза от снега под ногами, скользнул взглядом по её бледному, искусно подведенному ночными тенями лицу. Она смотрела прямо на него. Поспешно отвернувшись, гхалхалтар продолжил:
- Мы зашли слишком далеко. Теперь нам нет пути назад. Мы все в крови. Все, Гамар. От этого не уйти. Я собственноручно уложил четверых во время взятия Форт-Брейдена и потерял счет убитым мною в Альте и во время ночного прорыва. Вы тоже хороши…
- Да, - согласился Гамар, - триста пентакреонцев лежат на моей совести. Но я не жалею об этом. Если бы я мог вернуть тех девяносто шесть гхалхалтаров я бы, не задумываясь, уничтожил бы и тридцать тысяч человек!
- Вы верите в наше превосходство над остальными?
- Конечно!
- Да здравствуют гхалхалтары!..
- И их король Хамрак, - вставил Гамар.
Халхидорог усмехнулся:
- Хамрак все равно бессмертный. Ему здравия можно и не желать.
Они дошли до своих домов, которые стояли по соседству, и распрощались.
***
На следующий день в трактире было опять людно. Лукавый по-прежнему сидел в углу и много пил, неотрывно наблюдая за входом на кухню. Когда мастер Орлог проходил мимо, гхалхалтар схватил его, о чем-то спросил. Трактирщик замахал руками, отстраняясь от посетителя. Лукавый полез в карман - несколько монет золотыми пятнами засверкали на столе. На лице Орлога отразилась борьба. В конце концов он сгреб деньги, указал гхалхалтару на дверь кухни. Лукавый поднялся, улыбаясь, направился туда.
Осерта работала вместе с восемнадцатилетним парнем - сыном соседа. Занятая, она не обращала внимания на девушек, забегавших на кухню, чтобы захватить подносы с едой, как вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Осерта обернулась - прямо перед ней, слегка покачиваясь, стоял Лукавый. По привычке он пощипывал свою остренькую бородку и ухмылялся, потом вдруг шагнул, вытянул длинные руки и, заключив её в свои объятия, засмеялся. Она отшатнулась и закричала, призывая мастера Орлога на помощь, но тот не пришел: он считал полученные деньги. Лукавый схватил её, прижимая к себе.
- Эй, ты что? - парень тронул его за локоть.
Гхалхалтар резко обернулся, двинул парня растопыренной пятерней. Тот упал. Так же быстро Лукавый вновь вцепился в девушку. Однако оскорбленный парень не думал сдаваться и, мстя за поруганное честолюбие, накинулся на обидчика сзади. Озлобившись, гхалхалтар выпустил Осерту, схватил нападающего за горло, другой рукой дернул из-за пояса кинжал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129