– Когда приехали пожарные? – спросил я, бросая в пасть автомату последнюю монету.
– К несчастью, пожарные…
Связь прервалась. Очевидно, пожарные приехали не очень-то быстро.
Я побежал в магазин менять десятку. Меня волновал вопрос, что будет дальше. Но когда я вернулся, запыхавшись, к телефонной будке, там стояла очередь. В будку я попал, когда Мария Степановна уже уехала на какую-то лекцию.
Секретарь передала мне ее последние слова:
– Мария Степановна просила сообщить товарищу Погребенникову, что завтра педсовет.
Вопрос о моем дальнейшем отдыхе отпадал сам собой. Только безумец может колоться иглами и глотать кислородные коктейли, когда над ним висит угроза начета в тысячу рублей и решается будущее сына.
Поздно вечером, чтобы не объясняться с администрацией санатория, я выбросил чемодан на клумбу со второго этажа, с видом глубоко удовлетворенного жизнью человека спустился по лестнице и вышел в сад.
Возле клумбы с розами стоял человек, который не может спокойно видеть недоставленные телеграммы и с глубоким изумлением рассматривал мой чемодан.
– Вот до чего долечили людей, – сказал он мне. – Чемоданами уже стали кидаться.
– Извините, это мой чемодан.
Я взял чемодан и быстро пошел к выходу. Отдыхающий побежал было за мной, но потом вдруг остановился и впал в глубокую задумчивость.
Когда я уже был возле ворот, до меня долетел его крик:
– Примите мои соболезнования, товарищ!
…Сына я застал за созданием макета какого-то сложного сооружения, похожего на башенный кран (как потом выяснилось, это была схема пищеварительной системы кашалота). Он был один. Мать срочно вызвали на заседание по поводу ограбления на Малой Сенной.
– Привет, старик, – сказал сын, не отрываясь от схемы пищеварительной системы. – Ну как, поправил здоровье?
– Поправил, – сказал я мрачно. – Снимай штаны!
Сын вылепил из пластилина какую-то кишку, прикрепил ее к другой кишке и произнес:
– Я понимаю, старик, твое желание немедленно начать расправу, но завтра у нас ночная экскурсия в планетарий. Будем смотреть на звезды. Не могу же я смотреть на звезды зареванными глазами? Так что хочешь не хочешь, а придется тебе перенести экзекуцию на послезавтра.
Довод был убедительный, и я согласился повременить с расправой. Тем более, как выяснилось, педсовет перенесли на неопределенное время в связи с возможным посещением школы профсоюзной делегацией Новой Зеландии.
Не удалась расправа и на третий день, так как в школе проходил межрайонный слет юных кактусоводов. Мой сын не был юным кактусоводом, но,оказывается,слет засчитывался как урок по биологии и явка на него была обязательной.
В пятницу вечером сын уехал с ночевкой в пригородное лесничество смотреть, как производят усыпление диких кабанов на предмет их взвешивания и обмера (внеклассное занятие по труду).
В субботу весь класс выезжал на раскопки стоянки древнего человека возле деревни Синютено (дополнительное занятие по истории).
Оставалось воскресенье. Я заранее приготовил ремень, несмотря на то, что накануне позвонила Мария Степановна и сообщила, что слесарь дядя Коля действительно оказался влиятельным человеком и помог уладить конфликт с Канадой. Склад игрушек универмага № 4, к счастью, оказался в антисанитарном состоянии, и возможно, на меня не сделают начет. И вообще ребенок изменился к лучшему: регулярно посещает все мероприятия, воздерживается от эксцессов. Очевидно, сказывалось «наличие моего присутствия».
Тем не менее слово есть слово – экзекуция должна быть проведена.
Но тут выяснилось, что сын забыл проложить на карте и обсчитать трассу от озера Байкал до полуострова Таймыр (вместе с туннелями и мостами. Побеждает тот, кто спроектирует наиболее дешевую и надежную трассу).
– Ничего не поделаешь, старик, – вздохнул сын. – Придется тебе потерпеть до понедельника.
После обеда прошел теплый ливень. Выглянуло солнце, защебетали птицы, небо опрокинулось на тротуары, запах остро тополь. Стало так красиво, что хотелось плакать и смеяться одновременно. Я вышел на улицу. Под нашими окнами в голубой луже плавали белые облака, отражались кусты акации, и казалось, что лужа бездонная. Захотелось, как в детстве, побродить по воде босиком.
Немного поколебавшись, я разулся и залез в лужу.
Ну как же здорово! Прохожие останавливались и смотрели на меня с завистью.
– Пьяный, вот и залез, – утешали они сами себя.
– Эй, сынок! – крикнул я. – Иди сюда! Походим по луже! Знаешь, как чудесно!
На балконе показался озабоченный сын.
– Взрослый, а ведешь себя, как маленький, – заметил он осуждающе. – Ты лучше скажи мне формулу для подсчета площади сечения железобетонной балки.
Я напряг память, но перед глазами лишь мельтешили какие-то обрывки интегралов и корней.
– Не помню… – пробормотал я.
– Как же ты окончил школу? – удивился сын. Я смутился и заспешил из лужи к своим туфлям.

1 2 3