Двухминутным телефонным звонком он заработал сорок штук баксов. Женщина, с которой переговорил Стоут, была председателем Окружной комиссии в Майами-Дейд и любезно согласилась передвинуть в конец повестки вечернего заседания обсуждение вопроса, имевшего для Палмера большое значение. Предлагалось отдать исключительное право на торговлю жареными бананами в Международном аэропорту Майами человеку по имени Лестер «Большой Луи» Буччионе, который с целью обойти квоту национальных меньшинств сейчас представлялся как Лесторино Луис Бандерас, латиноамериканец.
Уклоняясь от малоприятной перспективы тендера, Лестер-Лесторино прибегнул к услугам лоббиста Палмера Стоута, хорошо известного своим влиянием на членов комиссии в Майами-Дейд. Поскольку предприниматель изыскал необходимую лазейку и собрал требуемое большинство голосов, Стоуту оставалось лишь заручиться, чтобы вопрос по жареным бананам переместился в конец повестки и «дебаты» по нему начались не раньше полуночи. Стратегия заключалась в сведении к минимуму вмешательства публики путем минимизации ее присутствия. Малочисленность аудитории означала слабую оппозицию, а также снижалась вероятность, что какой-нибудь ненадежный член комиссии вдруг смалодушничает и провалит все дело.
Золотое правило улаживания политических сделок: чем позже проходит голосование – тем лучше. Обычные заседания настолько отупляли, что от звонка до звонка не выдерживали даже усерднейшие трутни. Как правило, до конца высиживали только те, кому за это платили: юристы, лоббисты, стенографисты и несколько сонных репортеров. И поскольку самые темные сделки приберегались напоследок для обсуждения в полупустом зале, за места в хвосте повестки шла ожесточенная борьба.
Лестер Буччионе воодушевился, узнав, что контракт по жареным бананам будет обсуждаться последним и что за сию услугу председатель комиссии потребовала лишь устроить ее бездельника-кузена кассиром на полставки в один из киосков, торгующих вышеупомянутой снедью. «Лесторино» так обрадовался, что без промедления отправил Палмеру Стоуту чек на 40 000 долларов гонорара, чем прекрасно подкрепил пошатнувшуюся самоуверенность лоббиста. Пятизначная сумма подтверждала, что планета не соскочила с оси и разумный порядок цепочки «ты – мне, я – тебе» не нарушен, несмотря на душераздирающее безумие, расколовшее личный мир Стоута.
Он щупал чек, наслаждаясь его жизнеутверждающим хрустом, когда вдруг позвонила Дези и опять попросила прислать за ней самолет в Гейнсвилл. Прямо сейчас. Слава богу, она наконец-то пришла в себя, подумал Стоут. Он ее заберет, и они на время уедут в укромное местечко, где нет свихнувшихся потрошителей собак, распутных лысых циклопов, белесых садистов-дикобразов и зацикленных на куклах клэпли…
Самолет приземлился в половине третьего. Стоут поискал Дези в терминале, но ее там не было. Зазвонил один из сотовых телефонов (Стоут носил с собой три), и он выхватил его из кармана. Звонил Дургес: с носорогом пока не получается, зато хорошая новость о гепарде для Клэпли. Всё обыскали и нашли одного в гамбургском зоопарке, представляете? Днями кошку доставят в «Пустынную Степь», помоют и посадят в клетку, чтобы обросла жирком перед большой охотой. Так что в любое время! Стоут не помнил Дургеса таким бойким. Он сказал, что известит мистера Клэпли и перезвонит.
Щурясь от солнца, Стоут прошел к автостоянке, хоть сам не понимал, что ищет. Дважды прогудел клаксон. Стоут обернулся и увидел медленно подъезжавший белый фургон «бьюик». За рулем мужчина, Дези не видно. Машина остановилась, распахнулась дверца. Стоут сел в автомобиль. На заднем сиденье лежал Магарыч, передними лапами зажав губчатый оранжево-голубой мячик. При виде Стоута пес радостно замолотил хвостом, но игрушку не выпустил. Палмер перегнулся через спинку сиденья и потрепал Магарыча по голове.
– И это все? – спросил водитель.
– От него воняет.
– Еще бы не воняло, он все утро коров гонял. Ну обнимите же его!
Как же, в костюме за две тысячи долларов, подумал Стоут, а вслух сказал:
– Вы тот парень из «Поклонника». Где, черт побери, моя жена? – Фургон тронулся с места. – Вы меня слышите?
– Потерпите, – ответил водитель.
На вид ему было лет двадцать. В темно-синей рубахе, просторных линялых джинсах и темных очках. Лохматые выгоревшие волосы, загар, как у любителя серфинга, босой.
– Хотели запугать меня тем, что уродуете мою собаку? Какой ублюдок на это решится?
– Упертый.
– А где вы взяли ухо и лапу?
– Не имеет значения.
– Где Дези?
– Фу! Ну и одеколон у вас…
– ГДЕ МОЯ ЖЕНА?
Со скоростью семьдесят пять миль в час автомобиль мчался на север, к Старку. Стоут злобно сжал повлажневшие кулаки; его пухлые руки выглядели не грознее пончиков.
– Куда вы меня везете? Как вас зовут? – У похитителя не было оружия, что придало Стоуту храбрости. – Вы, юноша, понимаете, что вас ждет тюрьма? И чем дольше вы держите мою жену и собаку, тем больший срок намотаете. Приключений ищете на свою задницу?
Водитель вдруг спросил:
– Та блондинка, что иногда сопровождает вас в поездках, такая, с сумочкой от Гуччи… Дези про нее знает?
– Что?! – деланно вознегодовал Стоут, а сам думал: откуда он знает про Роберту?
– Я вас видел в аэропорту Лодердейла, барышня еще языком щекотала вам гланды.
Стоут сник. Ему казалось, он постарел на тысячу лет.
– Ладно, ваша взяла.
– Есть хотите? – спросил парень.
Свернув к «Макдоналдсу», он заказал шоколадные коктейли, картошку и двойные чизбургеры. На шоссе вручил пакет Стоуту:
– Угощайтесь.
Пахло восхитительно. Стоут ожил и принялся уплетать чизбургеры. Магарыч выпустил обслюнявленный мячик и сел клянчить подачку. Парень предупредил, чтобы Стоут ничего не давал.
– Врач не велел, – объяснил он.
– Это вы виноваты, что он заболел, – проговорил Стоут с набитым ртом – на щеках выступили сизые прожилки. – Вы же выковыряли глаза у чучел, а этот дуралей их сожрал.
– Да, я помню, ваши охотничьи трофеи.
– Дези не сказала, во сколько обошлась его операция?
Парень покрутил ручки стереосистемы. Песня оказалась знакомой, Стоут не раз слышал ее по радио.
– Колонки здесь совсем недурны, доложу я вам, – заметил парень.
– Зачем вы украли мою собаку? – Стоут бумажной салфеткой вытер губы. – Поведайте. Наверняка интересно. – Он дожевал чизбургер и скомкал масляную вощеную обертку.
Водитель удивленно приподнял брови, но продолжал смотреть на дорогу.
– Только не говорите, что ничего не поняли.
– Чего ничего?
– Почему я выбрал вас, как все закрутилось. Правда не понимаете?
– Я понимаю одно, – фыркнул Стоут. – Вы просто псих, я выполнил ваше требование и теперь заберу жену и собаку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Уклоняясь от малоприятной перспективы тендера, Лестер-Лесторино прибегнул к услугам лоббиста Палмера Стоута, хорошо известного своим влиянием на членов комиссии в Майами-Дейд. Поскольку предприниматель изыскал необходимую лазейку и собрал требуемое большинство голосов, Стоуту оставалось лишь заручиться, чтобы вопрос по жареным бананам переместился в конец повестки и «дебаты» по нему начались не раньше полуночи. Стратегия заключалась в сведении к минимуму вмешательства публики путем минимизации ее присутствия. Малочисленность аудитории означала слабую оппозицию, а также снижалась вероятность, что какой-нибудь ненадежный член комиссии вдруг смалодушничает и провалит все дело.
Золотое правило улаживания политических сделок: чем позже проходит голосование – тем лучше. Обычные заседания настолько отупляли, что от звонка до звонка не выдерживали даже усерднейшие трутни. Как правило, до конца высиживали только те, кому за это платили: юристы, лоббисты, стенографисты и несколько сонных репортеров. И поскольку самые темные сделки приберегались напоследок для обсуждения в полупустом зале, за места в хвосте повестки шла ожесточенная борьба.
Лестер Буччионе воодушевился, узнав, что контракт по жареным бананам будет обсуждаться последним и что за сию услугу председатель комиссии потребовала лишь устроить ее бездельника-кузена кассиром на полставки в один из киосков, торгующих вышеупомянутой снедью. «Лесторино» так обрадовался, что без промедления отправил Палмеру Стоуту чек на 40 000 долларов гонорара, чем прекрасно подкрепил пошатнувшуюся самоуверенность лоббиста. Пятизначная сумма подтверждала, что планета не соскочила с оси и разумный порядок цепочки «ты – мне, я – тебе» не нарушен, несмотря на душераздирающее безумие, расколовшее личный мир Стоута.
Он щупал чек, наслаждаясь его жизнеутверждающим хрустом, когда вдруг позвонила Дези и опять попросила прислать за ней самолет в Гейнсвилл. Прямо сейчас. Слава богу, она наконец-то пришла в себя, подумал Стоут. Он ее заберет, и они на время уедут в укромное местечко, где нет свихнувшихся потрошителей собак, распутных лысых циклопов, белесых садистов-дикобразов и зацикленных на куклах клэпли…
Самолет приземлился в половине третьего. Стоут поискал Дези в терминале, но ее там не было. Зазвонил один из сотовых телефонов (Стоут носил с собой три), и он выхватил его из кармана. Звонил Дургес: с носорогом пока не получается, зато хорошая новость о гепарде для Клэпли. Всё обыскали и нашли одного в гамбургском зоопарке, представляете? Днями кошку доставят в «Пустынную Степь», помоют и посадят в клетку, чтобы обросла жирком перед большой охотой. Так что в любое время! Стоут не помнил Дургеса таким бойким. Он сказал, что известит мистера Клэпли и перезвонит.
Щурясь от солнца, Стоут прошел к автостоянке, хоть сам не понимал, что ищет. Дважды прогудел клаксон. Стоут обернулся и увидел медленно подъезжавший белый фургон «бьюик». За рулем мужчина, Дези не видно. Машина остановилась, распахнулась дверца. Стоут сел в автомобиль. На заднем сиденье лежал Магарыч, передними лапами зажав губчатый оранжево-голубой мячик. При виде Стоута пес радостно замолотил хвостом, но игрушку не выпустил. Палмер перегнулся через спинку сиденья и потрепал Магарыча по голове.
– И это все? – спросил водитель.
– От него воняет.
– Еще бы не воняло, он все утро коров гонял. Ну обнимите же его!
Как же, в костюме за две тысячи долларов, подумал Стоут, а вслух сказал:
– Вы тот парень из «Поклонника». Где, черт побери, моя жена? – Фургон тронулся с места. – Вы меня слышите?
– Потерпите, – ответил водитель.
На вид ему было лет двадцать. В темно-синей рубахе, просторных линялых джинсах и темных очках. Лохматые выгоревшие волосы, загар, как у любителя серфинга, босой.
– Хотели запугать меня тем, что уродуете мою собаку? Какой ублюдок на это решится?
– Упертый.
– А где вы взяли ухо и лапу?
– Не имеет значения.
– Где Дези?
– Фу! Ну и одеколон у вас…
– ГДЕ МОЯ ЖЕНА?
Со скоростью семьдесят пять миль в час автомобиль мчался на север, к Старку. Стоут злобно сжал повлажневшие кулаки; его пухлые руки выглядели не грознее пончиков.
– Куда вы меня везете? Как вас зовут? – У похитителя не было оружия, что придало Стоуту храбрости. – Вы, юноша, понимаете, что вас ждет тюрьма? И чем дольше вы держите мою жену и собаку, тем больший срок намотаете. Приключений ищете на свою задницу?
Водитель вдруг спросил:
– Та блондинка, что иногда сопровождает вас в поездках, такая, с сумочкой от Гуччи… Дези про нее знает?
– Что?! – деланно вознегодовал Стоут, а сам думал: откуда он знает про Роберту?
– Я вас видел в аэропорту Лодердейла, барышня еще языком щекотала вам гланды.
Стоут сник. Ему казалось, он постарел на тысячу лет.
– Ладно, ваша взяла.
– Есть хотите? – спросил парень.
Свернув к «Макдоналдсу», он заказал шоколадные коктейли, картошку и двойные чизбургеры. На шоссе вручил пакет Стоуту:
– Угощайтесь.
Пахло восхитительно. Стоут ожил и принялся уплетать чизбургеры. Магарыч выпустил обслюнявленный мячик и сел клянчить подачку. Парень предупредил, чтобы Стоут ничего не давал.
– Врач не велел, – объяснил он.
– Это вы виноваты, что он заболел, – проговорил Стоут с набитым ртом – на щеках выступили сизые прожилки. – Вы же выковыряли глаза у чучел, а этот дуралей их сожрал.
– Да, я помню, ваши охотничьи трофеи.
– Дези не сказала, во сколько обошлась его операция?
Парень покрутил ручки стереосистемы. Песня оказалась знакомой, Стоут не раз слышал ее по радио.
– Колонки здесь совсем недурны, доложу я вам, – заметил парень.
– Зачем вы украли мою собаку? – Стоут бумажной салфеткой вытер губы. – Поведайте. Наверняка интересно. – Он дожевал чизбургер и скомкал масляную вощеную обертку.
Водитель удивленно приподнял брови, но продолжал смотреть на дорогу.
– Только не говорите, что ничего не поняли.
– Чего ничего?
– Почему я выбрал вас, как все закрутилось. Правда не понимаете?
– Я понимаю одно, – фыркнул Стоут. – Вы просто псих, я выполнил ваше требование и теперь заберу жену и собаку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97