Комендант Лангедока.
- Здоров, начальник, - помахал я ему рукой.
- И тебе здоровья, изгой, - ответил комендант. - Твёрдой руки, загонщик.
- Рано ты, Галеадж. Охота только утром, а ты уж по лесам бродишь. Нехорошо.
- Откуда ты знаешь моё имя, изгой?
- Сорока на хвосте принесла, - отвечал я, не заботясь, поймёт ли тот метафору. - А ведь я тебя хорошо знаю - наслушался за три года. Как поводок надену, так и слушаю.
Мать Костей сонно зашевелилась, высунула голову из-под накидки. Увидев коменданта, она сжалась в комок.
- Невесту вот одну в лесу бросил, - продолжал я. - И не стыдно тебе, Гуляш? Тут зверьё шастает, каторжники злые. Девчонку только оставь - вмиг беда приключится.
Его надо вывести из себя. Чтобы с кулаками на меня бросился. Иначе силы слишком неравны. Из вихревика он палить не будет, девчонку пожалеет. А кинетической плетью уделает так, что милости просим. В мешке хоронить придётся.
- Злишь ты меня, изгой, - усмехнулся комендант. - Горько злишь... А эта - что?.. Она мне больше не невеста: Хозяйка Прайда покинула её. Кому нужно существо без души?
Рунари дернулась, словно её ударили. Я прислушался к своим окраинникам.
Куда-то они не туда идут... Такое ощущение, что Джелиннахан и Тири меня обходят, а группа, что оставалась у костра, движется им навстречу. А зря. Если бы Джассер вышел бы коменданту за спину, я бы не обиделся.
- У тебя душу давно отобрали, - сказал я, поднимаясь. - Так и маешься, бедняга, без души. Калека.
Мать Костей притихла под покрывалом. Повезло тебе с женихом, милая... Нечего сказать.
- Скажи, зачем тебе всё это понадобилось? - Комендант обвёл рукой лес. - Так всё хорошо было. Ритуал удачи, потом свадьба... - За деревьями неистово залаяли псы. Кто-то захрипел, забился в предсмертной агонии. - И вот - Мать Костей сменилась. А охота должна идти своим чередом. - Он с ненавистью посмотрел на свою бывшую невесту: - Ты не удержала их возле костров! Почему?!
- Успокойся, Галеадж. Тебе достался орешек не по зубам.
- Ты думаешь?
Пора. Я сжался для прыжка, и тут из-за деревьев выскользнула тень. Ещё и ещё одна. Псы садились полукругом, так, чтобы при любом движении растерзать меня в клочья. Комендант снял плеть с пояса, включил. Огонёк индикатора затеплился алым. Говорят, у человека, убитого плетью, глаза становятся красными, как у вампира. От перегрузок сосуды в глазах лопаются.
- Ты перевернул ход Охоты. Мне хочется узнать как. Потом тебя сожрут псы. Мы доведём Охоту до конца - иначе флот Злого Демиурга покинет удача. После этого я казню самозванку. Но сначала ты всё расскажешь.
Удар плети выбил из меня дыхание. Я корчился на снегу, пытаясь вспомнить, где находятся лёгкие и что следует за чем: сначала вдох, потом выдох или наоборот. Ни умения экзоразведчика, ни рефлексы брата Без Ножен помочь не могли. У Галеаджа была слишком хорошая позиция.
- Молчишь?
Псы встревоженно заворчали. Когда бьют палкой - это хоть как-то понять можно. А тут сбили врага невесть чем: то ли воздухом, то ли криком.
- Отдышись, расскажи. Не мучай себя.
От следующего удара нога хрустнула. Боль - ослепительная, чистая, белая - пронизала меня. После третьего щелчка меня вырвало. Мучительно ныла печень.
- Не мучай его, - донёсся до меня голос рунари - Гал, ты ведь... ты же не такой, Гал!
- Откуда ты знаешь? Отщепенка.
Плеть подняла фонтан снега в нескольких сантиметрах от моей головы. Мои окраинники наконец встретились, разобрались в ситуации и полным ходом мчались сюда.
Поздно. Я послал им сигнал к отступлению. Здесь шесть псов - людей порвут, как выводок котят на помойке.
Я собрал команду... - хрипло начал я. - Команду.
Изо рта, носа, ушей текут тёплые струйки. В голове шумит; я не могу поймать даже самую простую мысль.
- Какую команду? - Комендант участливо нагнулся ко мне.
- Душепийца? Рунари, которой подвластна сила Матери? Она хорошая Мать Костей. Куда лучше моей... бывшей. - В голосе его промелькнуло сожаление. - Кто ещё?
Отступать некуда. Если я не выиграю время, они погибнут. Гибкая Тири думала, что, став Матерью Костей, сумеет обрести власть над охотниками. Так-то оно так, но псы подчиняются Галеаджу.
- Со мной брат Без Ножен. Их несколько. Ты обречен.
- Ты лжёшь! - заорал комендант. - Быть того не может!
- Может. И с ними - психоморф. А ещё - хозяин зверей, - соврал я. - Глазом не моргнёшь - твои же псы тебя растерзают, Галеадж.
От боли я совершенно забыл о глазах. Тьма наползла на меня, словно похоронный мешок из спрей-пластика.
- Ври, да не завирайся, изгой. Я сам - хозяин зверей. Будь у костра кто-то из наших, я бы почувствовал. Придётся тебя наказать. Гладиатор, ассеан!
Заскрипел снег. Шумное дыхание приблизилось. Надо мной навис едва различимый собачий силуэт. Из пасти зверя несло разогретым металлом. Что-то тёплое капнуло мне на щёку.
- Гал, постой! - умоляла рунари. - Хватит смертей!
Щёлкнула плеть. Девчонка вскрикнула, словно раненая птица. Я попытался встать, но пёс поставил мне лапу на грудь. Наклонившись, он облизал мне лицо. Меня передёрнуло, но желудок был пуст. Блевать было нечем.
- Ты уже видел Гладиатора в действии, - донёсся до меня голос Галеаджа. - Ваш боец был хорош. Это его ты назвал братом Без Ножен? Хотя нет, вряд ли... Думаю, он справился бы с братом. Но не с этим псом. Их мы вывезли с Берники.
Значит, Берника уже во власти рунархов. Джассер приближался. Похоже, он мнит себя полубогом, способным справиться с чем угодно. Будем надеяться, что это так.
- Расскажи правду. Как ты собрал изгоев? Кто ты?
Из пасти Гладиатора вновь что-то капнуло. Я ощутил на губах острый вкус «валкирианы» - флотского боевого коктейля из стимуляторов. Меня разобрал смех.
- Чему ты смеёшься, изгой?
- Да так, - отвечал я, приподнимаясь. В этот раз пёс не стал мне мешать. - Вспомнилась одна старая шутка.
Я обнял зверя за толстую шею, зарываясь лицом в короткую тёплую шерсть. Запах разогретого металла, такой несвойственный собаке, стал сильнее.
Всё, хватит.
Хорошо, что ты вернулся, Симба.
- На кого ты охотишься, Галеадж? - спросил я. - Хочешь увидеть Искомую Зверь? Вот она!
Всё кончилось в считанные секунды. Я не успел даже уловить, что произошло. Визг и лай псов, щёлканье плети. Протей словно взорвался. Я успел лишь крикнуть: «Не трогай!», когда он напал на рунари.
Трупы Овчарок темнели на изгаженном кровью снегу. Над ними курился пар. Скоро тела собак остынут и превратятся в лёд.
Боль уходила из тела, и я вновь начал видеть в темноте. Симба принял облик мантикоры. Мышцы заиграли под зеркальной шкурой. Крылья встопорщились, как у бойцового петушка перед хорошей дракой.
- Симба... Зверюга ты этакая... - Я прижался щекой к мускулистому боку. - Где же ты пропадал?
Протей замурлыкал от удовольствия. В моём сознании замелькали обрывочные картины: снега, антигравы, перепуганные люди в мундирах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102