- Просмотрели родители.
Родители не просмотрели, потому что воспитывался Сема в детдоме. Молоденькая мамаша, едва он появился на свет, прихватив свои манатки, смылась прямо с больничной детдомовской койки, не пожелав взглянуть на малютку.
Смылась, и черт с ней! У него о ней душа не болела. Об одном хотелось Семе спросить свою легкомысленную родительницу: с кем это она так удачно перепихнулась, что волосы у него темные и кудрявые. Не одну расческу обломал, приглаживая роскошную шевелюру.
- Семочка, и в кого ты такой кудрявый? - спрашивали его. - Мамашка твоя, видать, не промах была.
- Не промах, - с усмешкой отзывался Сема, встряхнув темными кудрями. Хорошо, что не с негром.
- Эт-то точно! - отставали от него.
Голубые глаза Семы смотрели на мир добродушно и весело. Его любили за незлобивый и веселый нрав. Он не претендовал на высокое место в воровской иерархии, у него не было врагов, он не мог никого обидеть и рассердить. Но, оказалось, что это не так.
Однажды, выступая перед заключенными, он задел одного авторитета. Ночью Семочку порезали. Его отбили сокамерники. В живых он остался чудом. С тех пор на левой шеке появился кривой шрам, а к его кличке Артист добавилась ещё одна - Резаный.
После отсидки Сема подался к Беглову. Надоело лохов шарашить, возраст не тот. Да и время нынче пасмурное, одному прожить трудно.
...Вячеслав Анатольевич Карлин в сопровождении охранника неторопливо шел по залу. Его коричневая ондатровая шапка была видна издалека.
Объявили посадку на местный рейс.
Толпа возле стойки кафе пьяно загомонила. Бурильщики в радостном оживлении двинулись регистрировать билеты. Часть мест в зале ожидания освободилась.
Карлин подошел к креслу, возле которого стояла искусственная пальма в кадке с пыльными листьями, и опустился в него. Южная растительность, вернее, её жалкая имитация, в этом северном сибирском городе выглядела нелепо.
Вячеслав Анатольевич поставил рядом с кадкой довольно вместительную дорожную сумку. Дипломат он держал на коленях.
Резаный знал, что находится в дорожной сумке. Роскошная шубка из соболей. "Бабе своей купил, - незлобиво усмехнулся Сема. - Чтобы лучше любила".
Карлин оправдал доверие Артема. Он вел себя именно так, как
Беглов предполагал. Гудков поручился за него не зря. Банк, два акционерных общества, одно из которых было "Азиядрагмет", приносили верный доход. Генеральным директором официально являлся Карлин. Здесь все было чисто. Вячеслав Анатольевич отрабатывал доверие Артема и мог не беспокоиться за свое будущее.
Зато Сема беспокоился. За Карлу и за себя тоже.
Две местных бригады решили объединиться против Артема. Такой кусок мимо них проскочил!
"Кинулась ...изда в ладоши хлопать, когда кончили играть!" - зло думал Сема. Действия юнайтед братвы могли доставить серьезные неприятности. Беглов, конечно, разберется, но потом. А сейчас надо было добраться до столицы.
Посланник Артема в холодную зиму не зря прохлаждался в сибирском городе. Нарыл такой компромат на губернатора Блинова, которому Беглов помог на выборах, что, стукни об этом, куда положено, такой вой поднимется, только держись.
У Резаного, которому все было до фонаря и который жил по принципу: все воруют, но не все попадаются, - волосы встали дыбом, когда он разузнал поподробнее о житье-бытье губернатора. Какие там аферы! Он свои деньги зарабатывал, можно сказать, честным нелегким трудом. Как ни говори, а по совокупности заслуг худо-бедно шесть сроков отмотал, не последний, значит, человек по части надувательства и махинаций. Так вот, он - щенок по сравнению с этими дельцами.
Обидно стало. Сколько выдумки и смекалки надо было проявить ему, чтобы себе на хлеб с маслом заработать! Объегорить трезвого, в здравом уме человека - это не два пальца обоссать. А тут... Ну, е-мое!
Главное, мужик этот, Блинов, примитивен, как оглобля. Видно, и впрямь все перевернулось в наше время. Одного за десять тысяч долларов Интерпол разыскивает, - подорвал основы государства! - а другие сотнями тысяч хапают на глазах у изумленной публики, и ничего.
Ладно бы сам Блинов брал, так ещё и семейка его не теряется. Охулки на руку не кладет. Присосались, как клещи, и сосут, и сосут... Все семейство, как мухи, обсело богатейший регион и доит его без зазрения совести.
Ну, жизнь наступила, ну, жизнь! - сокрушался Сема. Если разобраться, то деятельность Артема Беглова - благотворительное общество, островок среди хапуг и взяточников.
Вячеслав Анатольевич Карлин действовал здесь строго в рамках закона. Артистическая натура Резаного с большим трудом научилась переваривать эти слова. Напрягаться пришлось! Сколько сделок Карле ни предлагали за это время, какой куш ни сулили, он все отклонял. Сема был в курсе событий. Он с уважением смотрел на Карлу. Стойкий мужик, не зря его Беглов на хозяйство посадил.
Сам он тоже не раскаивался, что пришел к Беглову. За такими, как Артем, будущее.
Резаный стоял у сувенирного киоска, насвистывая слова известной блатной песенки.
Поворую, перестану.
Жду: вот-вот богатым стану.
Вот тогда начну опять
Я законы соблюдать...
Эх, поворую...
Его внимание привлекли двое мужиков, мелькнувшие в толпе буровиков.
Панцирь! Внутри у Семы все похолодело. Он знал этого отморозка. Зачем он сюда причалил? Появление бандита не могло быть случайностью.
Панцирь отделился от своего спутника и расслабленной походкой направился в сторону Карлина, который продолжал сидеть в кресле.
Бандюга на ходу прихлебывал баночное пиво. Вторую банку держал в руках. Все выглядело естественно. Разве что очень уж осторожно нес он эту банку, даже лицо побелело от напряжения. Но никто, кроме Резаного, не обратил на это внимания.
Козел, дубина! Сема сверлил глазами охранника, но тот спокойно сидел рядом со своим патроном. Второй намертво застрял возле справочной. За что им только деньги платят! Резаный выругался. Одна вывеска...
Панцирь тем временем обогнул искусственную пальму, боком взглянул на безмятежного Карлина, ожидающего регистрации на московский рейс, и поставил пивную банку на край кадки.
Сема уже знал, что будет дальше...
Он выскочил из-за своего укрытия и рванул к пальме.
- Ложись! - заорал он и, схватив Вячеслава Анатольевича за руку, выдернул его из кресла.
В последнюю долю секунды он увидел, что качок, как снаряд, метнулся к своему боссу.
Тут же прогремел взрыв. Кто-то заорал не своим голосом.
Ничего не понимающий Карлин открыл глаза и увидел, что от кресла, в котором он только что сидел, ничего не осталось, а на сохранившихся кое-где пальмовых листьях клочьями висело что-то непонятное.
- Батюшки! - раздался рядом чей-то голос. - Разворотило-то как все! Ужас...
Вячеслав Анатольевич продолжал смотреть туда, где только что стояло кресло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Родители не просмотрели, потому что воспитывался Сема в детдоме. Молоденькая мамаша, едва он появился на свет, прихватив свои манатки, смылась прямо с больничной детдомовской койки, не пожелав взглянуть на малютку.
Смылась, и черт с ней! У него о ней душа не болела. Об одном хотелось Семе спросить свою легкомысленную родительницу: с кем это она так удачно перепихнулась, что волосы у него темные и кудрявые. Не одну расческу обломал, приглаживая роскошную шевелюру.
- Семочка, и в кого ты такой кудрявый? - спрашивали его. - Мамашка твоя, видать, не промах была.
- Не промах, - с усмешкой отзывался Сема, встряхнув темными кудрями. Хорошо, что не с негром.
- Эт-то точно! - отставали от него.
Голубые глаза Семы смотрели на мир добродушно и весело. Его любили за незлобивый и веселый нрав. Он не претендовал на высокое место в воровской иерархии, у него не было врагов, он не мог никого обидеть и рассердить. Но, оказалось, что это не так.
Однажды, выступая перед заключенными, он задел одного авторитета. Ночью Семочку порезали. Его отбили сокамерники. В живых он остался чудом. С тех пор на левой шеке появился кривой шрам, а к его кличке Артист добавилась ещё одна - Резаный.
После отсидки Сема подался к Беглову. Надоело лохов шарашить, возраст не тот. Да и время нынче пасмурное, одному прожить трудно.
...Вячеслав Анатольевич Карлин в сопровождении охранника неторопливо шел по залу. Его коричневая ондатровая шапка была видна издалека.
Объявили посадку на местный рейс.
Толпа возле стойки кафе пьяно загомонила. Бурильщики в радостном оживлении двинулись регистрировать билеты. Часть мест в зале ожидания освободилась.
Карлин подошел к креслу, возле которого стояла искусственная пальма в кадке с пыльными листьями, и опустился в него. Южная растительность, вернее, её жалкая имитация, в этом северном сибирском городе выглядела нелепо.
Вячеслав Анатольевич поставил рядом с кадкой довольно вместительную дорожную сумку. Дипломат он держал на коленях.
Резаный знал, что находится в дорожной сумке. Роскошная шубка из соболей. "Бабе своей купил, - незлобиво усмехнулся Сема. - Чтобы лучше любила".
Карлин оправдал доверие Артема. Он вел себя именно так, как
Беглов предполагал. Гудков поручился за него не зря. Банк, два акционерных общества, одно из которых было "Азиядрагмет", приносили верный доход. Генеральным директором официально являлся Карлин. Здесь все было чисто. Вячеслав Анатольевич отрабатывал доверие Артема и мог не беспокоиться за свое будущее.
Зато Сема беспокоился. За Карлу и за себя тоже.
Две местных бригады решили объединиться против Артема. Такой кусок мимо них проскочил!
"Кинулась ...изда в ладоши хлопать, когда кончили играть!" - зло думал Сема. Действия юнайтед братвы могли доставить серьезные неприятности. Беглов, конечно, разберется, но потом. А сейчас надо было добраться до столицы.
Посланник Артема в холодную зиму не зря прохлаждался в сибирском городе. Нарыл такой компромат на губернатора Блинова, которому Беглов помог на выборах, что, стукни об этом, куда положено, такой вой поднимется, только держись.
У Резаного, которому все было до фонаря и который жил по принципу: все воруют, но не все попадаются, - волосы встали дыбом, когда он разузнал поподробнее о житье-бытье губернатора. Какие там аферы! Он свои деньги зарабатывал, можно сказать, честным нелегким трудом. Как ни говори, а по совокупности заслуг худо-бедно шесть сроков отмотал, не последний, значит, человек по части надувательства и махинаций. Так вот, он - щенок по сравнению с этими дельцами.
Обидно стало. Сколько выдумки и смекалки надо было проявить ему, чтобы себе на хлеб с маслом заработать! Объегорить трезвого, в здравом уме человека - это не два пальца обоссать. А тут... Ну, е-мое!
Главное, мужик этот, Блинов, примитивен, как оглобля. Видно, и впрямь все перевернулось в наше время. Одного за десять тысяч долларов Интерпол разыскивает, - подорвал основы государства! - а другие сотнями тысяч хапают на глазах у изумленной публики, и ничего.
Ладно бы сам Блинов брал, так ещё и семейка его не теряется. Охулки на руку не кладет. Присосались, как клещи, и сосут, и сосут... Все семейство, как мухи, обсело богатейший регион и доит его без зазрения совести.
Ну, жизнь наступила, ну, жизнь! - сокрушался Сема. Если разобраться, то деятельность Артема Беглова - благотворительное общество, островок среди хапуг и взяточников.
Вячеслав Анатольевич Карлин действовал здесь строго в рамках закона. Артистическая натура Резаного с большим трудом научилась переваривать эти слова. Напрягаться пришлось! Сколько сделок Карле ни предлагали за это время, какой куш ни сулили, он все отклонял. Сема был в курсе событий. Он с уважением смотрел на Карлу. Стойкий мужик, не зря его Беглов на хозяйство посадил.
Сам он тоже не раскаивался, что пришел к Беглову. За такими, как Артем, будущее.
Резаный стоял у сувенирного киоска, насвистывая слова известной блатной песенки.
Поворую, перестану.
Жду: вот-вот богатым стану.
Вот тогда начну опять
Я законы соблюдать...
Эх, поворую...
Его внимание привлекли двое мужиков, мелькнувшие в толпе буровиков.
Панцирь! Внутри у Семы все похолодело. Он знал этого отморозка. Зачем он сюда причалил? Появление бандита не могло быть случайностью.
Панцирь отделился от своего спутника и расслабленной походкой направился в сторону Карлина, который продолжал сидеть в кресле.
Бандюга на ходу прихлебывал баночное пиво. Вторую банку держал в руках. Все выглядело естественно. Разве что очень уж осторожно нес он эту банку, даже лицо побелело от напряжения. Но никто, кроме Резаного, не обратил на это внимания.
Козел, дубина! Сема сверлил глазами охранника, но тот спокойно сидел рядом со своим патроном. Второй намертво застрял возле справочной. За что им только деньги платят! Резаный выругался. Одна вывеска...
Панцирь тем временем обогнул искусственную пальму, боком взглянул на безмятежного Карлина, ожидающего регистрации на московский рейс, и поставил пивную банку на край кадки.
Сема уже знал, что будет дальше...
Он выскочил из-за своего укрытия и рванул к пальме.
- Ложись! - заорал он и, схватив Вячеслава Анатольевича за руку, выдернул его из кресла.
В последнюю долю секунды он увидел, что качок, как снаряд, метнулся к своему боссу.
Тут же прогремел взрыв. Кто-то заорал не своим голосом.
Ничего не понимающий Карлин открыл глаза и увидел, что от кресла, в котором он только что сидел, ничего не осталось, а на сохранившихся кое-где пальмовых листьях клочьями висело что-то непонятное.
- Батюшки! - раздался рядом чей-то голос. - Разворотило-то как все! Ужас...
Вячеслав Анатольевич продолжал смотреть туда, где только что стояло кресло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77