– Или не захочет подать в отставку.
– Вот именно, все верно, – сказал Кеа. – Если мне придется управлять, я хочу, чтобы все было так, словно это моя собственная компания. Выборы каждые пять лет свяжут мне руки. И лишат перспективы.
– А что сказали те, другие? – спросил Большие Деньги.
– Им это не понравилось, – ответил Кеа.
– Потому что они не сумеют этого сделать, – догадался Профсоюз.
– Угу, – кивнул Кеа. – Они признались, что у них ничего не выйдет.
– Не вижу проблемы, – сказала Деловая Женщина. – Для нас тут нет ничего невозможного.
– Только мы не сможем проделать это сразу, – предупредил его Премьер. – Придется все как следует подготовить. Протоптать дорожку.
– Думаю, только к концу второго срока, – хмыкнул Профсоюз. – Он ведь пользуется колоссальной популярностью. Вы понимаете, что я имею в виду?
– Если мы согласимся на эти условия... – заговорил Большие Деньги, – в качестве верных союзников и любимых друзей...
Кеа кивнул – жест был почти королевским.
– ...то вскоре станете доверенными советниками, – добавил он.
Большие Деньги улыбнулся. Его устраивала такая постановка вопроса.
– Да. Именно. И в качестве таковых советников сможем ли мы рассчитывать на то, что нам будет позволено высказывать свое мнение по поводу вашей политики относительно АМ-2?
– Естественно, – сказал Кеа. – По правде говоря, я обсуждал на днях долгосрочную стратегию по этому вопросу со своими менеджерами. Пришла пора положить конец тому, что люди называют монополией. Мы сейчас разрабатываем план лицензированной продажи АМ-2, империума-Х и модифицированных двигателей тем, кто сможет достойно ими владеть. – Он со значением посмотрел на своих собеседников. – Я буду крайне признателен, если у вас будут какие-нибудь предложения на этот счет.
В комнате моментально посветлело. Все сияли, предвкушая богатство, которое так и потечет им в руки.
– Позвольте мне первым назвать вас – господин Президент, – объявил Профсоюз и радостно протянул руку, которую Кеа пожал.
Вот так все и произошло. Рукопожатие обеспечило президентское кресло. Детали были разработаны позже при помощи адвокатов, специализировавшихся на конституционных законах и процедуре проведения выборов. Первый раз за все время Кеа использовал АМ-2 в качестве наживки и вытащил крупную рыбину. Время шло, и он все чаще и чаще стал прибегать к подобной политике.
Кеа следил за тем, как делегация спускается по трапу. Гравитолет должен доставить прибывших официальных лиц в лагерь. Именно здесь они сообщат ему о новом титуле. Сегодня вечером будет праздник. Завтра он вернет несколько долгов. И тогда все будет принадлежать только ему одному.
Эта история ужасно напоминала старомодный брак. Древние монархи прекрасно разбирались в жизни. Королевство должно стать источником величайшей радости и величайшего страдания. Королевство – твой супруг. Навсегда. Теперь Кеа стал Императором – и не важно, что он не обладает этим титулом, ему принадлежит вся полнота власти. Он не испытывал ни малейших угрызений совести по поводу того, что купил свое королевство, заплатив за него тем, что сохранил только для себя величайшее открытие в истории человечества. Китайские императоры веками не расставались с секретом времени. Зачем людям этот секрет, спрашивали они придворных ученых, ведь нужно обладать достаточным умением и мужеством, чтобы взять на себя такую ответственность. Это наша ноша – и только наша.
Кеа вспомнил строчку из детского стихотворения: "Разве время имеет значение для несчастной свиньи?"
Он вспомнил и об омерзительной жадности, охватившей всех на борту "Фортуны-1". Рут убила Фазлура и осирианку. Сама погибла от руки Мерфа. А Мерф хотел покончить с Кеа.
С тех пор Кеа Ричардс сильно пересмотрел свою концепцию добра и зла. Придумал собственную шкалу ценностей и решил, что человечество есть весьма недостойное сообщество живых существ.
Впрочем, разве подобное решение не должно остаться прерогативой Высшей Власти? Самого Бога? Возможно, и так. Но ведь Кеа Ричардс побывал в другой вселенной... и вернулся. И нигде не встретил Бога. Может быть, существует Нечто. Бог, сидящий на своем троне, где-то далеко, за звездами. Однако, пока Бога никто не видел, этому миру придется считаться с Кеа Ричардсом.
Он начал спускаться вниз по холму. Если поторопиться, можно успеть переодеться для встречи с делегацией. Кеа прибавил шагу. Охранник, идущий рядом, удивленно на него посмотрел. Тоже пошел быстрее. Кеа побежал. Он чувствовал себя молодым... ему было хорошо.
Неожиданно он услышал звук, похожий на раскат грома. Далекий и одновременно... совсем близкий. Глаза заволокло красной пеленой.
В голове пронеслось: "Нет! Еще рано... Я не готов!"
И прежде чем тело Кеа коснулось земли, он потерял сознание.
Испуганный охранник опустился рядом с ним на колени. Перевернул. Неумело принялся определять, жив ли Президент. Нащупал едва уловимое биение пульса и быстро включил коммуникатор. Прошло всего несколько секунд, а склон холма наводнили гравитолеты и люди, готовые сражаться до последнего за жизнь своего Вечного Президента.
* * *
ГАНИМЕД, 2222 ГОД НАШЕЙ ЭРЫ.
– Ваши доктора не ошиблись. Это был удар. – Великого врача звали Имброциано. Она специализировалась в области анатомических повреждений и регенерации и не имела себе равных.
Кеа инстинктивно вцепился в онемевшую левую руку. Вспомнил свою беспомощность на борту "Фортуны-1", когда рука была плотно прибинтована к боку. На этот раз бездействовала вся левая сторона.
Имброциано кивнула в сторону руки:
– Мы можем восстановить функцию: имплантация нервных окончаний. Очень сложная операция. Должна предупредить... это вас заметно ослабит.
Кеа заставил себя успокоиться. Необходимо мужество.
– Это меня беспокоит не очень сильно. Как насчет другой части диагноза?
Доктор вздохнула:
– К несчастью для вас, и в этом вопросе я полностью согласна с остальными докторами. Существует большая вероятность, что удар может повториться. Через неделю? Через год? Больше? Не могу сказать. Но вот что я знаю... вряд ли вы переживете второй такой удар.
Кеа резко рассмеялся.
– Вы не очень-то церемонитесь со своими пациентами, – заявил он.
– Ложь только отнимает время, – пожав плечами, ответила Имброциано, – а времени у вас как раз и нет.
Кеа снова рассмеялся, на этот раз весело. До него дошел смысл шутки. Разве его последней мыслью не была мысль о том, что императоры управляют временем?
"Оказывается, не любое время им подвластно, – подумал Кеа. – С биологическим временем императоры справиться не в силах".
Имброциано посмотрела на него, а потом удовлетворенно кивнула.
– Вы хорошо держитесь, – проговорила она. – Никаких истерик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148
– Вот именно, все верно, – сказал Кеа. – Если мне придется управлять, я хочу, чтобы все было так, словно это моя собственная компания. Выборы каждые пять лет свяжут мне руки. И лишат перспективы.
– А что сказали те, другие? – спросил Большие Деньги.
– Им это не понравилось, – ответил Кеа.
– Потому что они не сумеют этого сделать, – догадался Профсоюз.
– Угу, – кивнул Кеа. – Они признались, что у них ничего не выйдет.
– Не вижу проблемы, – сказала Деловая Женщина. – Для нас тут нет ничего невозможного.
– Только мы не сможем проделать это сразу, – предупредил его Премьер. – Придется все как следует подготовить. Протоптать дорожку.
– Думаю, только к концу второго срока, – хмыкнул Профсоюз. – Он ведь пользуется колоссальной популярностью. Вы понимаете, что я имею в виду?
– Если мы согласимся на эти условия... – заговорил Большие Деньги, – в качестве верных союзников и любимых друзей...
Кеа кивнул – жест был почти королевским.
– ...то вскоре станете доверенными советниками, – добавил он.
Большие Деньги улыбнулся. Его устраивала такая постановка вопроса.
– Да. Именно. И в качестве таковых советников сможем ли мы рассчитывать на то, что нам будет позволено высказывать свое мнение по поводу вашей политики относительно АМ-2?
– Естественно, – сказал Кеа. – По правде говоря, я обсуждал на днях долгосрочную стратегию по этому вопросу со своими менеджерами. Пришла пора положить конец тому, что люди называют монополией. Мы сейчас разрабатываем план лицензированной продажи АМ-2, империума-Х и модифицированных двигателей тем, кто сможет достойно ими владеть. – Он со значением посмотрел на своих собеседников. – Я буду крайне признателен, если у вас будут какие-нибудь предложения на этот счет.
В комнате моментально посветлело. Все сияли, предвкушая богатство, которое так и потечет им в руки.
– Позвольте мне первым назвать вас – господин Президент, – объявил Профсоюз и радостно протянул руку, которую Кеа пожал.
Вот так все и произошло. Рукопожатие обеспечило президентское кресло. Детали были разработаны позже при помощи адвокатов, специализировавшихся на конституционных законах и процедуре проведения выборов. Первый раз за все время Кеа использовал АМ-2 в качестве наживки и вытащил крупную рыбину. Время шло, и он все чаще и чаще стал прибегать к подобной политике.
Кеа следил за тем, как делегация спускается по трапу. Гравитолет должен доставить прибывших официальных лиц в лагерь. Именно здесь они сообщат ему о новом титуле. Сегодня вечером будет праздник. Завтра он вернет несколько долгов. И тогда все будет принадлежать только ему одному.
Эта история ужасно напоминала старомодный брак. Древние монархи прекрасно разбирались в жизни. Королевство должно стать источником величайшей радости и величайшего страдания. Королевство – твой супруг. Навсегда. Теперь Кеа стал Императором – и не важно, что он не обладает этим титулом, ему принадлежит вся полнота власти. Он не испытывал ни малейших угрызений совести по поводу того, что купил свое королевство, заплатив за него тем, что сохранил только для себя величайшее открытие в истории человечества. Китайские императоры веками не расставались с секретом времени. Зачем людям этот секрет, спрашивали они придворных ученых, ведь нужно обладать достаточным умением и мужеством, чтобы взять на себя такую ответственность. Это наша ноша – и только наша.
Кеа вспомнил строчку из детского стихотворения: "Разве время имеет значение для несчастной свиньи?"
Он вспомнил и об омерзительной жадности, охватившей всех на борту "Фортуны-1". Рут убила Фазлура и осирианку. Сама погибла от руки Мерфа. А Мерф хотел покончить с Кеа.
С тех пор Кеа Ричардс сильно пересмотрел свою концепцию добра и зла. Придумал собственную шкалу ценностей и решил, что человечество есть весьма недостойное сообщество живых существ.
Впрочем, разве подобное решение не должно остаться прерогативой Высшей Власти? Самого Бога? Возможно, и так. Но ведь Кеа Ричардс побывал в другой вселенной... и вернулся. И нигде не встретил Бога. Может быть, существует Нечто. Бог, сидящий на своем троне, где-то далеко, за звездами. Однако, пока Бога никто не видел, этому миру придется считаться с Кеа Ричардсом.
Он начал спускаться вниз по холму. Если поторопиться, можно успеть переодеться для встречи с делегацией. Кеа прибавил шагу. Охранник, идущий рядом, удивленно на него посмотрел. Тоже пошел быстрее. Кеа побежал. Он чувствовал себя молодым... ему было хорошо.
Неожиданно он услышал звук, похожий на раскат грома. Далекий и одновременно... совсем близкий. Глаза заволокло красной пеленой.
В голове пронеслось: "Нет! Еще рано... Я не готов!"
И прежде чем тело Кеа коснулось земли, он потерял сознание.
Испуганный охранник опустился рядом с ним на колени. Перевернул. Неумело принялся определять, жив ли Президент. Нащупал едва уловимое биение пульса и быстро включил коммуникатор. Прошло всего несколько секунд, а склон холма наводнили гравитолеты и люди, готовые сражаться до последнего за жизнь своего Вечного Президента.
* * *
ГАНИМЕД, 2222 ГОД НАШЕЙ ЭРЫ.
– Ваши доктора не ошиблись. Это был удар. – Великого врача звали Имброциано. Она специализировалась в области анатомических повреждений и регенерации и не имела себе равных.
Кеа инстинктивно вцепился в онемевшую левую руку. Вспомнил свою беспомощность на борту "Фортуны-1", когда рука была плотно прибинтована к боку. На этот раз бездействовала вся левая сторона.
Имброциано кивнула в сторону руки:
– Мы можем восстановить функцию: имплантация нервных окончаний. Очень сложная операция. Должна предупредить... это вас заметно ослабит.
Кеа заставил себя успокоиться. Необходимо мужество.
– Это меня беспокоит не очень сильно. Как насчет другой части диагноза?
Доктор вздохнула:
– К несчастью для вас, и в этом вопросе я полностью согласна с остальными докторами. Существует большая вероятность, что удар может повториться. Через неделю? Через год? Больше? Не могу сказать. Но вот что я знаю... вряд ли вы переживете второй такой удар.
Кеа резко рассмеялся.
– Вы не очень-то церемонитесь со своими пациентами, – заявил он.
– Ложь только отнимает время, – пожав плечами, ответила Имброциано, – а времени у вас как раз и нет.
Кеа снова рассмеялся, на этот раз весело. До него дошел смысл шутки. Разве его последней мыслью не была мысль о том, что императоры управляют временем?
"Оказывается, не любое время им подвластно, – подумал Кеа. – С биологическим временем императоры справиться не в силах".
Имброциано посмотрела на него, а потом удовлетворенно кивнула.
– Вы хорошо держитесь, – проговорила она. – Никаких истерик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148