Но вот графиня нахмурила брови.
- Марыся, подойди, пожалуйста, сюда.
Из шеренги вышла Марыся. На ней была розовая блузка и синяя юбка, а на голове - огромная тиара из блестящей бумаги. Марыся остановилась возле письменного стола.
- Марыся, что это значит?
- Что, проше пани? - И без того круглые глаза девушки округлились еще больше, выражая чрезмерное удивление поставленным вопросом.
- Не прикидывайся глупенькой, Марыся. Я спрашиваю о твоем головном уборе. Что он означает?
- Корону, проше ясну пани…
- Не называй меня «ясна пани», - я как-то говорила тебе уже об этом. Какую корону?
- Ну, святого отца…
- Кто тебя подговорил на это?
- На что?
- Марыся! Прошу тебя не прикидываться!
Марыся смотрела с минуту на разгневанную пани, а потом спросила:
- А как пани хочет? Что, надо снять?
- Разумеется! - Руководительница гневно мотнула головой.
Марыся сняла тиару, пригладила волосы. Пани Кристина смотрела на нее с явным раздражением.
- Ты не ответила на мой вопрос. Кто тебя подговорил на этот маскарад?
- Какой маскарад? - апатично буркнула Марыся. - Пани велела - я и сделала.
- Как это так - я велела?!
Марыся вдруг словно очнулась от состояния апатии и сердито огрызнулась:
- Да так, пани велела, чтобы каждая придумала какой-нибудь головной убор. Что будет такой смотр. Я так намучилась, чтобы угодить пани, полночи на это потратила. Сначала хотела сделать что-нибудь кое-как, а потом… Ведь пани сама говорила, чтобы это было что-то особенное…
- Хватит, Марыся! Мы не желаем больше слушать этот вздор. Луция! Теперь твоя очередь. Хотим посмотреть что ты придумала.
Мне казалось, что я провалюсь под землю от стыда. Луция встала перед графиней Кристиной с гордо поднятой головой, на которой красовалось… гнездо аистов!! И в таком-то виде она осмелилась предстать перед пани председательницей! Мне хотелось плакать от злости, но я только закусила губы и ждала, что же будет дальше.
- Я вижу, Луция, что ты восприняла наш конкурс чисто юмористически, - сухо заметила руководительница.
Однако ее слова заглушили громкие возгласы и крики «браво!».
- Первая премия! Первая награда!
Девушки хохотали и обнимали Луцию. Недовольных было только трое: я (восторг девчат показался мне глупым, а сама Луция - навсегда скомпрометировавшей себя), пани председательница и Аниеля. Но Луция премию всё же получила: льняную салфетку с маленькой дыркой, выжженной папиросой, гребешок в пластмассовом футляре и книжку Коссак-Щуцкой «Блаженные».
- Пусть эта книжка положит начало твоей библиотеке, - сказала пани Кристина, вручая награду лауреатке.
Аниеля получила вторую премию - блокнотик в кожаном переплете. Однако мне это показалось несправедливым: элегантная пастушья шапочка, украшенная голубыми розочками и атласными лентами, заслуживала, по моему мнению, чего-то более значительного, чем вторая награда.
- Остались у нас еще четыре альбомчика с видами Татр, - сообщила пани председательница. - Распределим их как четыре равноценные награды. Впрочем, трудно сказать, кому они должны принадлежать по праву. В общем ведь все клубистки выступили на смотре весьма успешно. Можно смело утверждать, что наше мероприятие оправдало надежды.
Альбомчики с видами Татр были распределены. Однако вопреки тому, что говорила пани Кристина, мероприятие как-то не клеилось. Аниеля, обиженная тем, что не получила первой премии, перешептывалась в углу с несколькими девушками. После инцидента с Марысей у клубисток явно испортилось настроение. Они испуганно посматривали на пани председательницу, которая продолжала сердито хмуриться, и поспешно стаскивали со своих волос необычные головные уборы. Одна только Марыся продолжала сохранять полное спокойствие. Она уселась на стуле в отдаленном углу и равнодушно рассматривала собравшихся.
- Я предлагаю вам самим потолковать об итогах нашего сегодняшнего смотра. Свои предложения и замечания вы сообщите мне на следующем собрании, - сказала пани Кристина, поспешно направляясь к выходу. - А пока что я должна распрощаться с вами, паненки.
Когда председательница вышла, высокая сухопарая клубистка воскликнула:
- Вот это здорово! Луция получила первую премию за какой-то клок соломы и кучу мусора. Если бы я знала об этом заранее, то напялила бы себе на голову половую тряпку.
- А ты должна извиниться перед председательницей! - напала Аниеля на Марысю. - Ничего иного не могла придумать, как только эту вот тиару. Матерь божия! Подумать только - тиару!..
- Да она, наверно, не верит в папу римского, - засмеялась веселая блондинка. - А ну, скажи, Марыся, ты веришь в то, что папа римский - святой, а?
Клубистки смотрели с любопытством на лицо Марыси, покрывшееся румянцем.
- Она, видно, кошачьей веры, - начала Аниеля. - Сама как-то говорила мне, что по воскресеньям дрыхнет, вместо того чтобы идти в костел.
- Вот так да! И кто бы мог подумать, что среди таких благочестивых, набожных девушек - и вдруг кошачья вера! - рассмеялась хорошенькая брюнетка.
- А я возвращаюсь в деревню и больше не буду сюда ходить, - сообщила вдруг Марыся.
Смех моментально смолк. Луция спросила:
- Как это, Марыся, возвращаешься?
Марыся с минуту колебалась - отвечать или не отвечать, - но потом пояснила:
- Уволили меня с железной дороги. Потому что нас слишком много было в буфете.
Девушки посматривали на нее с сочувствием, и атмосфера сразу как-то разрядилась, стала благожелательной.
- А зачем тебе возвращаться в деревню? - буркнула какая-то клубистка. - Выкинули тебя из буфета, можешь идти нянькой или на кухню…
- Да, а если я не умею стряпать? Теперь, когда берут в дом работницу, так хотят, чтобы она всё умела: и стряпать, и стирать… У нас в деревне есть большие хозяйства. Там я скорее найду работу.
Марыся поднялась со стула и, неловко протягивая руку сидящей поблизости девушке, сказала:
- Так я вот именно хочу попрощаться с паненками…
Не сказала - «с подругами», но - «с паненками». Словно, потеряв в городе работу, она одновременно с этим потеряла также надежду и мужество считать себя равной с другими девушками, приходившими в «Клуб молодых полек».
- Прошу угощаться, - повторяла она, протягивая клубисткам сумочку, полную конфет.
Девушки конфузливо брали леденцы и с любопытством заглядывали Марысе в глаза. Когда подошла очередь Аниели, то она воскликнула прочувствованно:
- Спасибо, Марыся! Спрячь себе лучше это на дорогу!
- У меня есть на дорогу другая сумочка, - возразила с чувством собственного достоинства Марыся. - Пусть себе угощаются паненки.
- А ведь больше уже не увидимся, Марыся, - тяжело вздохнула сухопарая клубистка, как только поднесла ей Марыся сумочку с леденцами, желая, видимо, этим вздохом отблагодарить девушку за угощение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73