– Почему бы нам всем троим не залечь на дно на какое-то время? Мы можем провести это время наслаждаясь домашним уютом. Что касается меня, то я с удовольствием немного отдохну от общества. – С этими словами он взглянул, отчасти смущенно, на Кэтрин.
Кэтрин порозовела от радости. Ее глаза сияли. Очевидно, что идея провести с Реджи неделю не вселила в ее душу ужас, как это было бы месяц назад.
– Я с радостью сделаю небольшую передышку, – сказала она. – Но мне придется сделать одно исключение. Я не могу отказаться от визитов к мадам Тюссо. Я должна навестить ее в эту субботу, как обычно. Договорились?
– Договорились, – отозвался Реджи, стараясь не улыбаться слишком откровенно. Он обратился к Энни, поскольку она имела право голоса, как и все: – Энни?
– Договорились, – отозвалась она с улыбкой.
Она понимала, что ей тоже нужно время. Для того, чтобы переосмыслить все прежние пристрастия и мнения о людях, об их действиях. Необходимо распутать смешанные образы героев и мерзавцев, понять, откуда берутся кольца с изумрудами и черные маски. Пришло время осознать те слова, которые шептал ей на ухо Ренар прошлой ночью, когда они занимались любовью.
Пора дать себе отчет в том, что это сумасшествие с Ренаром имеет серьезное значение в ее жизни, хотя для него, может быть, и нет. У нее отсутствуют какие-либо гарантии по поводу того, встретятся ли они еще когда-нибудь или нет, окажется ли она снова в его объятиях. Такую неуверенность было очень трудно вынести, особенно потому, что больше всего на свете ей хотелось снова ощутить руки Ренара на своих плечах.
* * *
Люсьена тянуло к дому Кэтрин как магнитом. Она передала ему сообщение через мадам Тюссо, что Реджи решил продержать Энни дома несколько дней, но Люсьен мечтал о том, чтобы увидеть ее снова – хотя бы издали.
Поскольку подтвердились его предположения об утечке информации в организации, а его планы относительно полного краха Бодена были в стадии осуществления, Люсьен решил держаться подальше от Энни ради нее и себя самого. Но он не мог запретить себе бродить под ее окнами и ждать в тени деревьев, когда появится ее силуэт на фоне окна. И она появлялась… дважды. И оба раза слишком на короткое мгновение, чтобы удовлетворить его желание видеть ее.
Ему показалось, что она выглядит тоскующей вечерами, перегибаясь через подоконник и жадно глотая прохладный ночной воздух. Он предполагал и надеялся, что она думает о нем. Или по крайней мере о Ренаре… Может быть, она хотела, чтобы он снова влез по дереву к ней в спальню и занялся с ней любовью под самым носом ее камеристки, дремлющей в соседней комнате? Он испытывал страшное искушение. Жесточайшее.
Однажды утром в состоянии полного душевного расстройства он проходил мимо ее дома. Он не ожидал возможности увидеть ее, просто его одолевало неуемное стремление быть с ней рядом. Он был поражен, когда вдруг увидел, как она перешла через улицу с корзиной свежесрезанных цветов.
Их взгляды встретились, и они замерли в нерешительности. Он не знал, чем бы закончилась эта встреча, если бы неожиданно не появилась Кэтрин, которая взяла Энни под руку и увела ее в подъезд дома. Энни пыталась сопротивляться, стараясь объяснить Кэтрин, что там, на улице, осталось нечто невыясненное, недоговоренное.
Кэтрин обернулась к Люсьену и махнула ему рукой в знак того, что узнала, но не хочет приглашать его в дом.
– Вы не можете задержаться, чтобы поболтать, Делакруа? Как жаль! Отличное сегодня утро. До свидания.
Люсьен понял, что Кэтрин хочет удержать их с Энни вдали друг от друга, и оценил ее заботу, хотя страстно желал обратного.
Он низко поклонился и послал Энни воздушный поцелуй в самой расхлябанной манере, на которую только способен Денди Делакруа. Она обернулась и постаралась воспротивиться тете, но та упорно тащила ее в дом. Он улыбнулся и, приподняв шляпу, отправился восвояси, изображая полнейшую беспечность, хотя сердце в его груди стучало как отбойный молоток.
* * *
Энни не выходила из дома и не принимала гостей на протяжении полутора недель. Она получала множество писем с сожалениями, что не откликнулась на некоторые приглашения. Джеффри каждый вечер приходил и уходил ни с чем.
Энни нравилось временное уединение, но без Ренара она очень скучала. Она страдала без него больше всего по ночам, когда воспоминания об их любви становились особенно яркими. Однажды вечером, подойдя к окну, она почувствовала, что он снаружи наблюдает за ней. Она стала вглядываться в ночные тени, излучая призывные импульсы, но вдруг поймала себя на мысли, что это галлюцинации и он никогда не придет. Она решила, что у нее разыгралось воображение. Можно мечтать о Ренаре сколько угодно, но если он ее не любит, ничто и никто не вернет его.
Энни регулярно прочитывала все газеты, надеясь найти в них сообщение о нем, хотя бы полслова, но он, очевидно, решил пока активно не действовать. Зато слухов было хоть отбавляй, и Энни предполагала, что их источником является Джеффри. Ему и карты в руки, потому что после его статьи весь город превозносил его за храбрость и спасение Ренара. И не было способа разоблачить его, кроме как устроить ему встречу с самим Лисом. При этом его не могли привлечь к суду за содействие бандиту, потому что добровольцы не состояли на официальной службе у властей.
Энни предполагала, что Джеффри надоело добиваться возможности поговорить с ней о собственной популярности, и она надеялась, что он найдет других, более покладистых, женщин, которые станут с радостью слушать его похвальбу.
Энни видела Делакруа однажды, когда он проходил мимо ее дома. Тетя Кэтрин втащила ее внутрь, прежде чем они успели перемолвиться словом, что показалось Энни довольно странным. Но Кэтрин объяснила свое поведение тем, что не хочет ни для кого делать исключение, пока они снова не вольются в поток светской жизни.
Но что действительно было странным в их неожиданной встрече с Делакруа, так это реакция самой Энни. Когда она заметила его на тротуаре перед домом, то поразилась тому, что сама была рада его видеть. Казалось, сердце готово было выскочить у нее из груди. Он выглядел как обычно элегантно в красновато-коричневом сюртуке и черных брюках, кольца на его руках поблескивали в лучах утреннего солнца, но что-то в нем было особенное. Энни не почувствовала никакого отторжения или неприятия по отношению к нему, даже когда он послал ей воздушный поцелуй. Ей было приятно и даже захотелось ответить.
Теперь Энни убеждала себя, что она самая распутная женщина из всех, которые когда-либо ступали на землю. Как она может любить Ренара, если ее так сильно тянет к другому мужчине? Тем более что он наглец и скандалист.
Что касается Реджи и Кэтрин, то она никогда не видела их обоих более счастливыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Кэтрин порозовела от радости. Ее глаза сияли. Очевидно, что идея провести с Реджи неделю не вселила в ее душу ужас, как это было бы месяц назад.
– Я с радостью сделаю небольшую передышку, – сказала она. – Но мне придется сделать одно исключение. Я не могу отказаться от визитов к мадам Тюссо. Я должна навестить ее в эту субботу, как обычно. Договорились?
– Договорились, – отозвался Реджи, стараясь не улыбаться слишком откровенно. Он обратился к Энни, поскольку она имела право голоса, как и все: – Энни?
– Договорились, – отозвалась она с улыбкой.
Она понимала, что ей тоже нужно время. Для того, чтобы переосмыслить все прежние пристрастия и мнения о людях, об их действиях. Необходимо распутать смешанные образы героев и мерзавцев, понять, откуда берутся кольца с изумрудами и черные маски. Пришло время осознать те слова, которые шептал ей на ухо Ренар прошлой ночью, когда они занимались любовью.
Пора дать себе отчет в том, что это сумасшествие с Ренаром имеет серьезное значение в ее жизни, хотя для него, может быть, и нет. У нее отсутствуют какие-либо гарантии по поводу того, встретятся ли они еще когда-нибудь или нет, окажется ли она снова в его объятиях. Такую неуверенность было очень трудно вынести, особенно потому, что больше всего на свете ей хотелось снова ощутить руки Ренара на своих плечах.
* * *
Люсьена тянуло к дому Кэтрин как магнитом. Она передала ему сообщение через мадам Тюссо, что Реджи решил продержать Энни дома несколько дней, но Люсьен мечтал о том, чтобы увидеть ее снова – хотя бы издали.
Поскольку подтвердились его предположения об утечке информации в организации, а его планы относительно полного краха Бодена были в стадии осуществления, Люсьен решил держаться подальше от Энни ради нее и себя самого. Но он не мог запретить себе бродить под ее окнами и ждать в тени деревьев, когда появится ее силуэт на фоне окна. И она появлялась… дважды. И оба раза слишком на короткое мгновение, чтобы удовлетворить его желание видеть ее.
Ему показалось, что она выглядит тоскующей вечерами, перегибаясь через подоконник и жадно глотая прохладный ночной воздух. Он предполагал и надеялся, что она думает о нем. Или по крайней мере о Ренаре… Может быть, она хотела, чтобы он снова влез по дереву к ней в спальню и занялся с ней любовью под самым носом ее камеристки, дремлющей в соседней комнате? Он испытывал страшное искушение. Жесточайшее.
Однажды утром в состоянии полного душевного расстройства он проходил мимо ее дома. Он не ожидал возможности увидеть ее, просто его одолевало неуемное стремление быть с ней рядом. Он был поражен, когда вдруг увидел, как она перешла через улицу с корзиной свежесрезанных цветов.
Их взгляды встретились, и они замерли в нерешительности. Он не знал, чем бы закончилась эта встреча, если бы неожиданно не появилась Кэтрин, которая взяла Энни под руку и увела ее в подъезд дома. Энни пыталась сопротивляться, стараясь объяснить Кэтрин, что там, на улице, осталось нечто невыясненное, недоговоренное.
Кэтрин обернулась к Люсьену и махнула ему рукой в знак того, что узнала, но не хочет приглашать его в дом.
– Вы не можете задержаться, чтобы поболтать, Делакруа? Как жаль! Отличное сегодня утро. До свидания.
Люсьен понял, что Кэтрин хочет удержать их с Энни вдали друг от друга, и оценил ее заботу, хотя страстно желал обратного.
Он низко поклонился и послал Энни воздушный поцелуй в самой расхлябанной манере, на которую только способен Денди Делакруа. Она обернулась и постаралась воспротивиться тете, но та упорно тащила ее в дом. Он улыбнулся и, приподняв шляпу, отправился восвояси, изображая полнейшую беспечность, хотя сердце в его груди стучало как отбойный молоток.
* * *
Энни не выходила из дома и не принимала гостей на протяжении полутора недель. Она получала множество писем с сожалениями, что не откликнулась на некоторые приглашения. Джеффри каждый вечер приходил и уходил ни с чем.
Энни нравилось временное уединение, но без Ренара она очень скучала. Она страдала без него больше всего по ночам, когда воспоминания об их любви становились особенно яркими. Однажды вечером, подойдя к окну, она почувствовала, что он снаружи наблюдает за ней. Она стала вглядываться в ночные тени, излучая призывные импульсы, но вдруг поймала себя на мысли, что это галлюцинации и он никогда не придет. Она решила, что у нее разыгралось воображение. Можно мечтать о Ренаре сколько угодно, но если он ее не любит, ничто и никто не вернет его.
Энни регулярно прочитывала все газеты, надеясь найти в них сообщение о нем, хотя бы полслова, но он, очевидно, решил пока активно не действовать. Зато слухов было хоть отбавляй, и Энни предполагала, что их источником является Джеффри. Ему и карты в руки, потому что после его статьи весь город превозносил его за храбрость и спасение Ренара. И не было способа разоблачить его, кроме как устроить ему встречу с самим Лисом. При этом его не могли привлечь к суду за содействие бандиту, потому что добровольцы не состояли на официальной службе у властей.
Энни предполагала, что Джеффри надоело добиваться возможности поговорить с ней о собственной популярности, и она надеялась, что он найдет других, более покладистых, женщин, которые станут с радостью слушать его похвальбу.
Энни видела Делакруа однажды, когда он проходил мимо ее дома. Тетя Кэтрин втащила ее внутрь, прежде чем они успели перемолвиться словом, что показалось Энни довольно странным. Но Кэтрин объяснила свое поведение тем, что не хочет ни для кого делать исключение, пока они снова не вольются в поток светской жизни.
Но что действительно было странным в их неожиданной встрече с Делакруа, так это реакция самой Энни. Когда она заметила его на тротуаре перед домом, то поразилась тому, что сама была рада его видеть. Казалось, сердце готово было выскочить у нее из груди. Он выглядел как обычно элегантно в красновато-коричневом сюртуке и черных брюках, кольца на его руках поблескивали в лучах утреннего солнца, но что-то в нем было особенное. Энни не почувствовала никакого отторжения или неприятия по отношению к нему, даже когда он послал ей воздушный поцелуй. Ей было приятно и даже захотелось ответить.
Теперь Энни убеждала себя, что она самая распутная женщина из всех, которые когда-либо ступали на землю. Как она может любить Ренара, если ее так сильно тянет к другому мужчине? Тем более что он наглец и скандалист.
Что касается Реджи и Кэтрин, то она никогда не видела их обоих более счастливыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85