Мэтт – вдовец, как и я, а Пит просто не захотел от нас отставать.
Мэтт и Пит, «мальчики», как он выражался, оказались зрелыми мужчинами тридцати лет, рыжими, и, как и их отец, морщинистыми.
Чарлз Моррис, парень лет двадцати пяти с наивно-восторженным лицом, не переставал смотреть на Эмери восхищенными глазами, заставляя ее смущенно краснеть.
– Ты должна вести себя осторожней, – сухо заметила девушке Маргарет. – То, как смотрит на тебя Чарлз Моррис и этот недоносок Зик Йорк, заставляет задуматься…
Уже на подходе к своей повозке женщины увидели человека, опустившегося на одно колено, чтобы стреножить буйвола. Стройный, с прямыми черными волосами и угрюмым взглядом темных глаз, он едва кивнул им.
Но Маргарет подошла к нему с улыбкой.
– Марта Ригни сказала мне, что вы врач, – заговорила она. – Вы доктор Бен Колт, видите, я даже знаю, как вас зовут. – Она взглянула на свой живот. – Я рада, что с нами в Калифорнию едет врач. Такое облегчение узнать, что когда мне придет время рожать, рядом окажется человек, знакомый с медициной.
Бен Колт отвел глаза:
– Я не лечу никого, кроме животных. Маргарет покраснела:
– Но я думала…
– Вы думали напрасно. Я порвал с медициной. Маргарет явно была разочарована. У Эмери готово было сорваться с уст гневное замечание: как мог он так неучтиво говорить с женщиной? Но тут сзади послышались шаги.
Они повернулись и увидели мужчину в отлично сидящих на нем штанах из оленьей кожи. На плечи его была накинута кожаная куртка с отделкой из бахромы, тоже прекрасно сшитая.
На вид ему было около тридцати. Ростом он был не меньше шести футов, хорошо сложен, с широким размахом плеч. Незнакомец вскинул упрямый подбородок и усмехнулся. Эмери успела разглядеть, что под усмешкой скрыт гнев.
– Я слышал твои слова, Бен Колт, – сказал он хрипло. – Значит, ты отказываешь в помощи этой доброй женщине?
Доктор не склонен был вести беседу и отвел глаза.
– Ты – кусок грязи, ни на что не годный, Бен Колт, – продолжал мужчина. – Я слышал, как вчера у костра ты разводил сопли вокруг того, что медицина ничего не приносит, кроме вреда. Отличный пример отношений между путниками, которым понадобится много Божьей помощи и еще больше человеческой поддержки, чтобы живыми и здоровыми добраться до цели.
Бен Колт почувствовал себя неуютно.
– Позволь предупредить тебя кое о чем, Бен Колт, – продолжал мужчина. – В этой поездке каждый из нас обязан делиться последним с другими и всячески помогать друг другу, и ты не будешь исключением. Ты применишь свои знания не только к животным, и будь я проклят, если не заставлю тебя сделать это, даже если мне придется приставить к твоему виску пистолет. А если ты будешь упорствовать, я спущу курок, можешь не сомневаться.
Бен Колт замешкался, а затем быстро зашагал в сторону соседней повозки. Человек в кожаной одежде посмотрел на Маргарет и Эмери так, будто видел их впервые.
– Простите мне мои выражения, леди, – сказал он мягче, – я не хотел задеть ваши чувства. Но только такой язык понимают подобные… – Он втянул в себя воздух. – Я хочу вам сказать, мэм, что когда вам понадобится помощь врача, вы ее получите, можете не сомневаться.
– Я… я очень вам благодарна, – пробормотала Маргарет.
– И я тоже, – добавила Эмеральда.
Мужчина поклонился. Взгляд его задержался на Эмеральде. В его глазах возник интерес.
– Я думаю, мне следует… – начал было он.
Но не успел договорить, так как кто-то позвал его с другого конца лагеря. Мужчина в коже помахал рукой и сказал, уходя:
– Простите меня, леди, кажется, меня ждут в другом месте. Формальности могут подождать. Я думаю, нам предстоит часто встречаться в будущем, от этого никуда не денешься, не так ли?
Он приподнял шляпу, послал Эмеральде еще один многозначительный взгляд и удалился.
Женщины переглянулись.
– Кто это был? – спросила Эмеральда.
– Думаю, это наш проводник. Марта Ригни говорила мне о нем. Его зовут Мэйс Бриджмен, его наняли в Сент-Луисе, чтобы он провел нас через прерии. Он покажет путь и поможет найти источники воды. У него ответственная работа. Оррин уверен, что без человека, хорошо знающего местность, мы можем заблудиться и погибнуть. – Маргарет зябко повела плечами. – Это тебе не увеселительная прогулка, Эмери. Нам нужен такой человек.
– Да… – Но Эмери не думала о предстоящих опасностях, она вспомнила лицо проводника, его упрямый подбородок, серые холодные глаза.
Маргарет пристально посмотрела на спутницу, словно угадав ее мысли.
– Марта говорит, что у него нрав как у дикой антилопы. Его невозможно ни приручить, ни предугадать. Единственная причина, по которой он соглашается на эту работу, – деньги, которые нужны ему на краски. Он естествоиспытатель, Эмери, и… художник. Видимо, он перенял дикий нрав у тех животных, которых рисует.
– Художник?
Эмеральда припомнила его взгляд и почувствовала, как быстрее забилось сердце.
Все девушки каравана – Эмеральда, Труди и ее сестра Кэтти – стояли на берегу реки, не решаясь попробовать воду: достаточно ли она теплая, чтобы искупаться. После ужина все мужчины обычно собирались у костров поболтать и обсудить свои проблемы. Старый Рэд пиликал на скрипке что-то заунывное, кто-то смеялся.
– Я думаю, вода слишком холодная, – предположила Кэтти, – и еще здесь могут водиться змеи. Я лучше не буду.
Кэтти была такой же хорошенькой, как и ее сестра, но характеры у них были совершенно разные. Буквально в каждом слове Кэтти звучала какая-нибудь жалоба. Ей не нравилась Миссури, не нравились черные мухи, что летали повсюду, не нравилась еда, и ей совсем не хотелось ехать в Калифорнию. Более того, она склонна была винить Труди в том, что семья решилась на это путешествие.
– По-моему, вода то что надо, – возразила Труди. – Эмери, а ты как считаешь? В конце концов мы здесь уже несколько недель. У меня такое ощущение, что я уже покрылась коркой грязи. Ты все равно не отмоешься ушатом воды в палатке. Я решила, что следует искупаться. Больше того, я отмоюсь как следует.
Кэтти открыла рот.
– Труди, ты не сделаешь этого, папа сказал…
– Папа не говорил мне, чтобы я ходила замарашкой, Кэтти!
– Да, но не так!
Под удивленным взглядом Эмери Труди стянула платье.
– Вымыться можно, только раздевшись догола, дорогая сестренка. Присоединяйся!
– Как догола? А если кто-нибудь увидит?
– Ерунда! Они все заслушались скрипкой. В любом случае мы будем под водой, где меня голой смогут увидеть только рыбы. Эмери, присоединяйся! Обещаю, тебе понравится! Самое приятное ощущение!
– Я… Я не могу. – Краска смущения залила лицо и шею девушки.
Труди успела раздеться до корсета и панталон. Стянув с себя последние одежды, она обнажила белое тело с рыжеватым пушком, покрывающим самую интимную часть, и полные круглые груди с розовыми сосками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Мэтт и Пит, «мальчики», как он выражался, оказались зрелыми мужчинами тридцати лет, рыжими, и, как и их отец, морщинистыми.
Чарлз Моррис, парень лет двадцати пяти с наивно-восторженным лицом, не переставал смотреть на Эмери восхищенными глазами, заставляя ее смущенно краснеть.
– Ты должна вести себя осторожней, – сухо заметила девушке Маргарет. – То, как смотрит на тебя Чарлз Моррис и этот недоносок Зик Йорк, заставляет задуматься…
Уже на подходе к своей повозке женщины увидели человека, опустившегося на одно колено, чтобы стреножить буйвола. Стройный, с прямыми черными волосами и угрюмым взглядом темных глаз, он едва кивнул им.
Но Маргарет подошла к нему с улыбкой.
– Марта Ригни сказала мне, что вы врач, – заговорила она. – Вы доктор Бен Колт, видите, я даже знаю, как вас зовут. – Она взглянула на свой живот. – Я рада, что с нами в Калифорнию едет врач. Такое облегчение узнать, что когда мне придет время рожать, рядом окажется человек, знакомый с медициной.
Бен Колт отвел глаза:
– Я не лечу никого, кроме животных. Маргарет покраснела:
– Но я думала…
– Вы думали напрасно. Я порвал с медициной. Маргарет явно была разочарована. У Эмери готово было сорваться с уст гневное замечание: как мог он так неучтиво говорить с женщиной? Но тут сзади послышались шаги.
Они повернулись и увидели мужчину в отлично сидящих на нем штанах из оленьей кожи. На плечи его была накинута кожаная куртка с отделкой из бахромы, тоже прекрасно сшитая.
На вид ему было около тридцати. Ростом он был не меньше шести футов, хорошо сложен, с широким размахом плеч. Незнакомец вскинул упрямый подбородок и усмехнулся. Эмери успела разглядеть, что под усмешкой скрыт гнев.
– Я слышал твои слова, Бен Колт, – сказал он хрипло. – Значит, ты отказываешь в помощи этой доброй женщине?
Доктор не склонен был вести беседу и отвел глаза.
– Ты – кусок грязи, ни на что не годный, Бен Колт, – продолжал мужчина. – Я слышал, как вчера у костра ты разводил сопли вокруг того, что медицина ничего не приносит, кроме вреда. Отличный пример отношений между путниками, которым понадобится много Божьей помощи и еще больше человеческой поддержки, чтобы живыми и здоровыми добраться до цели.
Бен Колт почувствовал себя неуютно.
– Позволь предупредить тебя кое о чем, Бен Колт, – продолжал мужчина. – В этой поездке каждый из нас обязан делиться последним с другими и всячески помогать друг другу, и ты не будешь исключением. Ты применишь свои знания не только к животным, и будь я проклят, если не заставлю тебя сделать это, даже если мне придется приставить к твоему виску пистолет. А если ты будешь упорствовать, я спущу курок, можешь не сомневаться.
Бен Колт замешкался, а затем быстро зашагал в сторону соседней повозки. Человек в кожаной одежде посмотрел на Маргарет и Эмери так, будто видел их впервые.
– Простите мне мои выражения, леди, – сказал он мягче, – я не хотел задеть ваши чувства. Но только такой язык понимают подобные… – Он втянул в себя воздух. – Я хочу вам сказать, мэм, что когда вам понадобится помощь врача, вы ее получите, можете не сомневаться.
– Я… я очень вам благодарна, – пробормотала Маргарет.
– И я тоже, – добавила Эмеральда.
Мужчина поклонился. Взгляд его задержался на Эмеральде. В его глазах возник интерес.
– Я думаю, мне следует… – начал было он.
Но не успел договорить, так как кто-то позвал его с другого конца лагеря. Мужчина в коже помахал рукой и сказал, уходя:
– Простите меня, леди, кажется, меня ждут в другом месте. Формальности могут подождать. Я думаю, нам предстоит часто встречаться в будущем, от этого никуда не денешься, не так ли?
Он приподнял шляпу, послал Эмеральде еще один многозначительный взгляд и удалился.
Женщины переглянулись.
– Кто это был? – спросила Эмеральда.
– Думаю, это наш проводник. Марта Ригни говорила мне о нем. Его зовут Мэйс Бриджмен, его наняли в Сент-Луисе, чтобы он провел нас через прерии. Он покажет путь и поможет найти источники воды. У него ответственная работа. Оррин уверен, что без человека, хорошо знающего местность, мы можем заблудиться и погибнуть. – Маргарет зябко повела плечами. – Это тебе не увеселительная прогулка, Эмери. Нам нужен такой человек.
– Да… – Но Эмери не думала о предстоящих опасностях, она вспомнила лицо проводника, его упрямый подбородок, серые холодные глаза.
Маргарет пристально посмотрела на спутницу, словно угадав ее мысли.
– Марта говорит, что у него нрав как у дикой антилопы. Его невозможно ни приручить, ни предугадать. Единственная причина, по которой он соглашается на эту работу, – деньги, которые нужны ему на краски. Он естествоиспытатель, Эмери, и… художник. Видимо, он перенял дикий нрав у тех животных, которых рисует.
– Художник?
Эмеральда припомнила его взгляд и почувствовала, как быстрее забилось сердце.
Все девушки каравана – Эмеральда, Труди и ее сестра Кэтти – стояли на берегу реки, не решаясь попробовать воду: достаточно ли она теплая, чтобы искупаться. После ужина все мужчины обычно собирались у костров поболтать и обсудить свои проблемы. Старый Рэд пиликал на скрипке что-то заунывное, кто-то смеялся.
– Я думаю, вода слишком холодная, – предположила Кэтти, – и еще здесь могут водиться змеи. Я лучше не буду.
Кэтти была такой же хорошенькой, как и ее сестра, но характеры у них были совершенно разные. Буквально в каждом слове Кэтти звучала какая-нибудь жалоба. Ей не нравилась Миссури, не нравились черные мухи, что летали повсюду, не нравилась еда, и ей совсем не хотелось ехать в Калифорнию. Более того, она склонна была винить Труди в том, что семья решилась на это путешествие.
– По-моему, вода то что надо, – возразила Труди. – Эмери, а ты как считаешь? В конце концов мы здесь уже несколько недель. У меня такое ощущение, что я уже покрылась коркой грязи. Ты все равно не отмоешься ушатом воды в палатке. Я решила, что следует искупаться. Больше того, я отмоюсь как следует.
Кэтти открыла рот.
– Труди, ты не сделаешь этого, папа сказал…
– Папа не говорил мне, чтобы я ходила замарашкой, Кэтти!
– Да, но не так!
Под удивленным взглядом Эмери Труди стянула платье.
– Вымыться можно, только раздевшись догола, дорогая сестренка. Присоединяйся!
– Как догола? А если кто-нибудь увидит?
– Ерунда! Они все заслушались скрипкой. В любом случае мы будем под водой, где меня голой смогут увидеть только рыбы. Эмери, присоединяйся! Обещаю, тебе понравится! Самое приятное ощущение!
– Я… Я не могу. – Краска смущения залила лицо и шею девушки.
Труди успела раздеться до корсета и панталон. Стянув с себя последние одежды, она обнажила белое тело с рыжеватым пушком, покрывающим самую интимную часть, и полные круглые груди с розовыми сосками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92