Шайка Голта в основном воровала лошадей и скот. Делом этим они не слишком увлекались. Просто доставали деньги, чтобы время от времени закатить пирушку да разжиться едой.
Дарт тоже был конокрадом, но более осторожным. Незадолго до этого он чуть было не потерял скальп, а в другой раз чудом спасся от веревочного галстука и поэтому стал осторожнее. Его, бывшего раба, освободила война, и он переехал на Запад под другим именем. Дарт знал всех на Воровской тропе и мог передать весточку любому. Где бы ни находился Майло Тэлон, рано или поздно он ее получит. Мне хотелось верить, что рано. Но еще больше хотелось верить, что Майло пережидает холода в Браунс Хоул, и там знают, где его искать.
— Тетушка Эм, — сказал я после ужина. — Мне нужно отъехать.
— Снимаешься насовсем?
— Нет, мэм. Надо передать весточку вашему сыну. Кажется, это можно сделать через одного человека, но мне придется вас ненадолго покинуть.
Эм только посмотрела на меня. Эта старая женщина знала, о чем идет речь: долгое время она жила под страхом смерти и поэтому хорошо понимала жизнь.
— Собираешься в Браунс Хоул?
— Ну… — я заколебался, не желая врать. — По-моему, это лучший в мире передатчик слухов.
— Хочешь сказать об Айсоне Дарте? Скажи ему, что ты мой друг. Однажды, когда его ранили, мы его выхаживали.
— Фланнер что-то готовит, и мне страшно не хочется уезжать, но надо.
Мы поговорили об этом за кофе, обдумывая, какую дорогу выбрать. Тетушка Эм однажды была там вместе с мужем, правда, очень давно.
Пеннивелл говорила мало. Она сидела напротив и смотрела на меня широко открытыми глазами. Я чувствовал себя неловко. Когда разговорчивая женщина молчит, лучше всего глядеть в оба и держать поблизости оседланную лошадь.
В старом доме веяло теплом и покоем. И так не хотелось никуда выходить! Я взял винтовку, спустился с заднего крыльца и, держась поближе к стене, подошел к воротам. Оглядевшись вокруг, ничего подозрительного не заметил, да и навряд ли сейчас можно ожидать нападения.
Некоторое время постоял, вслушиваясь, но не услыхал ничего лишнего и вернулся в конюшню, принес сена лошади, осмотрел ее. Затем пошел в барак и подобрал старые, выброшенные кем-то сапоги, принес их в дом.
— Мэм, — сказал я Пеннивелл. — Поносите их. Она поглядела на сапоги, а затем на меня:
— Они очень большие и очень старые. А потом, у меня есть ботинки.
— У вас нет ботинок, которые оставляют мужские следы, а это то, что нужно.
Она надела сапоги, и мы прошли за ворота к тому месту, где был лагерь бандитов Фланнера. Мы походили вокруг, оставляя следы. Они поймут: большие следы — мои, но подумают, что на ранчо есть еще мужчины.
Позже я вынул из седельной сумки мокасины, надел их и снова вышел. Эти следы они тоже увидят.
Сакетты — горный народ, а это значит, что сначала мы жители леса, а потом уже наездники. Все мы выросли среди индейцев и научились носить мокасины. В них человек чувствует под ногами сухую ветку и никогда на нее не наступит. В сапогах или ботинках не так-то просто ходить без шума.
Вернувшись, решил поспать час или два. Проснулся, когда солнце начинало клониться к западу. Быстро оделся и прошел на кухню.
Там хлопотала Эм Тэлон, а на печи стоял горячий кофе:
— Я подумала, что ты собираешься уезжать. Ничто так не настраивает на дорогу, как кофе.
— Спасибо. Тетушка Эм, вы великолепная женщина.
— Я всегда мечтала быть выше ростом, — сказала она. — Все мои братья были за шесть футов, и мне хотелось быть такой же высокой. Но так и не доросла.
— Вы достаточно высоки для любой компании. Жаль, что я не знал вашего мужа.
— Рид был мужчиной… самым настоящим мужчиной. Он жил сильно, думал правильно, ни один человек не выходил из нашего дома голодным, будь то индеец, негр или белый. И он ни от кого не терпел унижений.
— Тэлон разбирался в земле и в женщинах.
— Нам с ним было хорошо, — тихо промолвила Эм. — Мы прожили спокойную жизнь и никогда друг другу не жаловались. — Она помолчала. — Просто я смотрела на него, он на меня, и знали, что чувствует другой.
Да, они были счастливы. Вряд ли смогу найти себе такую же женщину. Хотя мужчины и утверждают обратное, нет ничего лучше мужчины и женщины, идущих рядом. Когда они идут вместе, для них не существует ни длинных дорог, ни темных ночей.
5
Через час резвая лошадь уже несла меня в Браунс Хоул.
Севернее протянулась железная дорога Юнион Пасифик, а за ней пролегал трансконтинентальный путь в Калифорнию. На тихоокеанской стороне Южного перевала этот путь разветвлялся, и северная его часть становилась дорогой на Орегон.
Шайки, орудовавшие в районе Браунс Хоул, процветали, воруя скот на одной дороге и продавая его на другой. Иногда воры пригоняли сюда скот для того, чтобы продать его в следующем году. Трава здесь была хорошая, а зимы довольно теплыми.
На северо-востоке находится местность, известная под названием Дыра в стене, а к западу от нее — горы Крейзи Маунтинз, откуда уже недалеко до канадской границы. На юго-востоке от Браунс Хоул, в штате Юта, лежит Сан Рафаэль Свелл, знаменитый своим Разбойничьим гнездом, а к югу, около Прескотта, — Долина конокрада, за ней, в штате Нью Мексико, возле городка Альма, одинокое ранчо. Вся эта обширная территория называлась Воровской тропой.
На самом деле это был лабиринт троп, широко известных и тайных. Владельцы ранчо и поселений здесь дружелюбно относились к бродягам, не задавали лишних вопросов и не рассказывали о своих и чужих делах незнакомцам.
Большинство троп было известно индейцам и трапперам. Они всегда находили убежища, недоступные постороннему взору. Бродяга мог проехать от мексиканской границы до Канады и быть уверенным в том, что ему не будет отказа в еде и крове и что по пути он сможет поменять лошадей.
Однако те, кто путешествовал по Воровской тропе, не всегда скрывались от закона. Одни были крутыми ковбоями или бродягами, у которых место жительства менялось вместе с временем года и у кого были друзья среди лихих ребят с Тропы. Другие занимались воровством, уводя несколько голов скота, когда подворачивался случай, и живя в ладу с законом остальное время.
Майло Тэлона на Тропе знали. Так как по Тропе беспрестанно путешествовали взад-вперед, лучшим способом связаться с ним было приехать в Браунс Хоул.
К рассвету «Эмпти» осталось далеко позади, а я ехал по тропе, змеящейся среди сосняка и опушек осиновых рощ. Утро было свежим и ясным, чисто умытым после дождя, и на каждом листочке еще серебрились его капли.
У меня и моего коня было одинаковое настроение. Мы не спешили, дышали свежим воздухом, на всякий случай поглядывая по сторонам, и наслаждались путешествием. Далеко внизу я увидел темное пятно: скорее всего бизоны. Большую часть их перебили, но здесь маленькие стада еще скрывались в горных долинах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39