Нарцисс, кавалергардский офицер,
раскинув руки, созерцал пространство.
Мундиром белым, тонкостью манер
он комнате напомнил иностранца.
А бравые казацкие гвоздики!
А розы в кринолинах золотых!
Здесь все толпятся, танцы многолики,
здесь бал, шептанье, листья и цветы...
Но синих нет. Лишь глупый василек
кружится под окном, как синий мотылек,
заглядывает и в гостей по-детски
бросает горсти синевы простецкой.
А запахи! О как медоточивы
пустые лопотанья лепестков,
поклонов хоровод неторопливый,
порхание надушенных платков.
От их соседства счастливы и немы,
мы не в себе, но знаем наперед,
как слабой болью горечь хризантемы
по сумрачному августу плывет.
II. Сад
Так вот.
Я ночью выбежал, была
какая-то на небе жалость,
и стадо яблонь к дому жалось,
перед луной немея добела.
И как-то странно яблоки висели,
калитка выходила не туда,
я вспоминал мучительно —
ах да!
Меня позвали, подняли с постели.
Но что-то передвинулось в природе,
а я остался. Кто меня позвал?
Я долго просыпался, опоздал.
Куда теперь? Теперь я непригоден.
Я сел на траву. Здесь гудело дно.
Кузнечик раздувал свое горнило,
луны горело круглое окно,
оно слепило, но не говорило.
Какой томительный волшебный сон .
окутал сад! Мои деревья
стояли в нем то колесом,
то амфорой, то арфой древней.
То, как подсвечник, каждый куст
держал звезду на тонкой ветке,
то тень и свет плели беседки,
скользя по листьям наизусть.
То лесом свай казался сад,
и ночь стояла непреклонно
на нем который век подряд,
как византийская колонна...
Так до утра. Оно меня вернуло.
Прошел сосед, с которым я знаком,
пришла корова и меня лизнула
своим шершавым теплым языком.

9 августа. Четверг
Этот день прошел. А теперь я лежу, отсыпаюсь и описываю все, как было. Приготовься, дневник, тебе много придется услышать. Итак...
ГОСТИ СЪЕЗЖАЛИСЬ НА ДАЧУ
(Рассказ Маши М.)
Мы сидели и волновались. Приготовили стол, не слишком роскошный, но с обилием вина и фруктов.
— Конечно, соперничать с домом мистера Гетсби не приходится, — сказал Алексей, — у него ананасы на простых деревьях растут. Только помни, ни слова о дне рождения — мы пригласили их для другого.
Разумеется, первым прибыл господин Блютнер. Он, впрочем, никуда и не отбывал, ему только пришлось натянуть свой поношенный сюртук.
За ним появился лейтенант Томас Глан. Это сюрприз, ведь Глан вечно опаздывает. Он поставил в угол свою двустволку и с мрачным видом уселся за стол.
Джей Гетсби вошел секунда в секунду. Он протянул мне букет роз и поцеловал руку. Впорхнула Джил, свежая и оживленная. Только чиновник десятого класса запаздывал.
— Это осложняет дело, — сказал Алексей, — без него нам трудно решить вопрос, для которого собрались.
— Какой тут вопрос? — спросил лейтенант Глан.
— Если помните, господа, вы зашли ко мне как-то с визитом и тут же спросили, кто есть та Единственная, которая не изменяет?
— Вопрос не из легких, — сказал майор Гетсби.
— М-да... — буркнул господин Блютнер.
— Так что ж мы должны решать? — спросил лейтенант Глан.
— Во всяком случае обсудить, — сказал Алексей. — Кто та Единственная, которая не изменяет.
— Я бы ответил кратко, — сказал Джей Гетсби. — Это та, которую любишь.
— Именно эти и изменяют, — мрачно возразил Томас Глан.
— В конце концов, дело сводится к простому, — сказал Алексей. — Нужно решить, существует ли такая особа. Если да, есть смысл ее поискать. Если нет, можно разойтись спокойно.
Молчание.
— О чем они говорят? — шепотом спросила Джил. — Мне кажется, эти люди шутят.
— Возможно, — шепотом ответила я. — Я предлагаю перейти к простому опросу, — сказал Алексей. — Майор Гетсби, считаете ли вы, что на свете существует Единственная, которая не изменяет?
— Я уж ответил. Это та, которую любишь.
— Но вы любили Дези Фэй?
— Я и сейчас ее люблю.
— А разве она не изменила вам с Томом Бьюкененом? Разве не вышла за него замуж?
— Она просто ошиблась, старина, поверьте. В конце концов она поняла, что любит меня.
— И пихнула вас под пистолет убийцы, — пробормотал Томас Глан.
— Я протестую! — Джей Гетсби вскочил с пылающим лицом. — Дези чиста!
— Даже если это ошибка, факт измены очевиден. Мы не можем считать Дези Фэй Единственной. — Алексей что-то черкнул в блокноте. — Теперь я спрошу лейтенанта Томаса Глана. Считает ли он, что на свете существует Единственная, которая не изменяет?
— Вы ждете ответа «нет»? — спросил Томас Глан. — Так я вам отвечу проще — не знаю. По крайней мере еще не нашел. В лесах Нурланна она не встречалась.
— А вы что скажете, господин Блютнер?
Старый музыкант прокашлялся:
— Я... кхе... трудно говорить. Мне бы сыграть, да инструмент расстроен. Нет уж, я помолчу.
— Не понимаю, что здесь происходит, — шепчет мне Джил. — Какая-то Единственная. Может ли быть Единственная, если уж нас с тобой двое?
Прелестная Джил! Мы с ней смеемся и перешептываемся. Внезапно дверь распахнулась, и вошел человек. Лицо его было бледно, глаза блуждали. Он оглядел присутствующих и что-то пробормотал.
— Вы, вероятно, от Пушкина? — спросил Алексей. Человек поморщился.
— Где же он так задержался?
— Метель, — произнес человек.
— Даже на севере я не видал метели в такое время, — сказал Томас Глан.
— Я могу сказать лишь одно, — ожесточенно произнес человек, — метель! Всюду метель.
— Быть может, вы примете участие в нашем разговоре? — спросил Алексей.
Человек усмехнулся криво:
— Участие? В разговорах нет толку.
— Мы ищем Единственную, которая не изменяет, — сказал Алексей.
— Метель... — пробормотал человек. — Снег и ветер...
— Что ж получается? — Алексей обратился к остальным. — К единому мнению мы не пришли.
— А вы-то сами как думаете? — спросил лейтенант Глан. — Есть ли на свете Единственная?
— Действительно, старина, — присоединил свой голос Джей Гетсби.
— Что касается меня, тут нет сомнений, — уверенно ответил Алексей. — Такая особа существует.
— И вы могли бы назвать ее имя?
— Разумеется.
— Мы все внимание.
— Ее имя, — сказал Алексей торжественно, — ее имя...
(Рассказ Маши М. прерывается на самом интересном месте. Продолжение следует...)
Стало темнеть. Август месяц убавил света. И вот уже на небе появились первые признаки звезд. Я сказала:
— Мне нужно идти домой.
— Останься еще немного, — попросил он. — Сегодня мне почти тридцать.
Сердце мое трепетало. Ведь я могу остаться на целую ночь! Нет, невозможно. Да и зачем. И все же не могла сдвинуться с места. Он поглядывал на меня пытливо.
— Спасибо тебе, так долго сегодня со мной. Признайся, тебе это много стоило? Наверное, дома пришлось сочинять?
И я созналась. Рассказала про мнимую поездку к Лизе. Он задумался:
— Сейчас уже полдевятого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43