Почему бы о них не толковать?
– Хотя бы потому, – степенно и значительно ответил киевский князь, – что я приехал сюда из-за дел державных.
– Вот как! – притворяясь удивленным, воскликнул Черный. – Князю стало ведомо что-нибудь о намерениях древлян? Или, может, с востока пришли совсем плохие вести?
Олег отрицательно покачал головой.
– Древляне Киеву отныне не страшны. С востока же тревожат нас только набеги печенегов. Но разве того мало? Думаю, и этих набегов хватит, чтобы уже сейчас видеть и. понимать, что хозары не в силах сдерживать печенегов, а они не остановятся на Подонье. Легкая нажива поведет печенегов дальше – на Сейм, на Десну и даже на Днепр, под стольный град наш Киев.
Черный усмехнулся в усы:
– Послушаешь тебя, княже, можно подумать, что ты собираешься мириться с хозарами, а может, и пойти с ними на союз ратный.
– Не с ними, – возразил Олег.
– А с кем же?
– С княжеством Северянским, – твердо проговорил Олег, пристально глядя на Черного.
Тот не ждал столь прямых слов о ратном союзе. Он отвел взгляд, думая, как уйти от прямого ответа.
– Князь хочет поссорить меня с хозарами? – нашелся он наконец.
– А разве повелитель Северянщины уже не поссорился с ними?
– Думаю, это еще не ссора, – медленно и неуверенно протянул Черный. – А вот если войду в ратный союз с княжеством Киевским, врагом хозар, каган не простит такой дерзости. Ему не докажешь, что союз этот против печенегов, заклятых и жестоких врагов Хозарии.
– Верно, – согласился Олег. – Хозар, как и печенегов, добрым словом не убедишь. А мечом можно.
– И печенегов и хозар?
– Да, и печенегов и хозар.
Черный смерил недоверчивым взглядом Олега с головы до ног.
– Дерзание молодого князя достойно похвалы, – учтиво проговорил он, – но намерения слишком уж смелы и, прости, князь, неосуществимы. Боюсь даже – губительны. И для Киева и для Чернигова.
Олег досадливо потер лоб:
– А может, князь посоветует иное?
Взгляды их скрестились в молчаливом поединке.
– Поеду и скажу хозарам, – ответил наконец Черный, – вы берете с северян дань, вы обязаны защищать их от набегов степняков.
– Да ведь не защищают! – воскликнул Олег. – Согласись, князь, не защищают! Не могут, не под силу им защищать северян! Дороги в Итиль печенеги уже отрезали, значит, отрезана и Северянщина от Хозарии. Зачем же, князь, держаться за Итиль, за хозар? Иль велика охота оставаться данником?
В глазах у Черного вспыхнули искорки гнева. Он хотел было крикнуть: «А ты что, обещаешь не брать с нас дани?» – но вовремя спохватился и проглотил готовые сорваться желчные слова. Олег воспользовался его молчанием и закончил свою мысль:
– Подумай, княже, недавняя ссора тоже миром не пахнет. Каган понимает, какие выгоды сулит ему брак с княжной северянской, принудит тебя выдать за него дочь. На что другое, а уж на это у него хватит войска.
– В том-то и дело, что хватит. – Черный поднялся, задумчиво прошелся по залу. – Если даже мы объединим свои силы, и тогда хватит!
– О нет! – живо возразил Олег. – Верь, княже, если соединим мы наши силы, отстоим княжну. И княжну и земли наши.
Олег так горячо убеждал Черного оградить дочь от брака с каганом, что тот даже заподозрил: а не дочь ли толкает Олега на единение? Не она ли причина его настойчивости?
И ему захотелось показать свою независимость и решительность, отплатить за неловкость, в которую Олег поставил его во время беседы.
– Нет, княже, – сказал он спокойно и внушительно. – Я попытаюсь наладить отношения с каганом. Мирно попробую наладить.
– С помощью брака?
Черный как ужаленный повернулся на ходу, суровый и гневный, уставился на смельчака.
– Князь, вижу, не ценит моей благосклонности к нему! А должен бы… – Он снова сорвался с места, прошелся из угла в угол. – Должен бы помнить, что северяне не могут верить речам вашим медовым.
– Не понимаю, – насторожился Олег. – Почему не могут верить?
– А хотя бы и из-за Любеча! – не сдержался Черный. – Разве не поляне, не князь киевский забрал коварством лучший северянский град и пристань на Днепре? А теперь намерен прибрать еще и Чернигов? Нуждами славян хочет прикрыться?
Олег пытался возразить, но Черный опередил его:
– Нет, княже. Мы уже научены, нас не обмануть. Олег задумался. Значит, Любеч… Вот что стоит преградой к союзу – Любеч!
– Если князь хочет, чтоб мы были друзьями и в союзе ратном, – нарушил тишину Черный, – он должен вернуть нам Любеч, обязан признать, что только северяне законные хозяева и града и пристани этой на Днепре.
– А хозары? – не уступал Олег. – Куда ты денешь, князь, хозар? Ведь Северянщина подвластна им. Они-то и станут настоящими хозяевами Любеча, поставят туда воинов своих.
– Северянщина лишь платит дань хозарам.
– И позволяет им селиться на своей земле, вывозить пушнину?
Черный исподлобья взглянул на Олега, однако промолчал: то была правда, а против правды ничего не скажешь.
– Уверен ли князь, – продолжал Олег, – что хозары не захватят Любеч, если оттуда уйдут поляне?
– Пусть не тревожит тебя, князь, судьба Северянщины, – раздраженно отмахнулся Черный.
– Меня тревожит судьба Днепра, торговый путь из варяг в греки.
Черный внимательно посмотрел ему в глаза.
– Кто знает, будет ли подходящим для нас этот путь?
– Будет, княже. Через всю Славянщину он пройдет – от Новгорода до Византии. И поверь мне: тогда хозары обсядут Любеч, как муравьи брошенный на пути кусок. Через Итиль и то везут они твою пушнину, а по Днепру в греки и подавно повезут…
Черный молчал, раздумывая. Потом подошел к окну и загляделся на широкую Десну.
Олег воспользовался его молчанием и подошел к нему.
– А ведомо ли князю, что ватага киевских гостей торговых побывала минувшим летом в Византии?
– Ну и что? – полюбопытствовал Черный.
– Добрый, доходный торг был. – Олег помолчал, ожидая, видимо, что скажет Черный, потом добавил: – Поверь мне: Итиль нам больше не нужен. Миновали те времена, когда мы держались только за путь через Итиль.
– Для вас миновали, это правда, – не сдавался Черный, – а северянам путь этот пригодится.
– Но зачем? Подумай, княже, в степях носятся печенеги. Они не пропустят твои караваны, рано или поздно закроют им путь. А на Днепре…
– Закроет Киев, – зло перебил его Черный. – Рано или поздно непременно закроет. Олег не растерялся.
– Наоборот, Киев хочет открыть вам этот путь, – сказал он с досадой и отошел в сторону. Какое-то время в зале стояла тишина. Олег, казалось, исчерпал свои доводы. Князь Черный понимал, что союз с полянами усилит его против хозар. Но он опасался зависимости от Киева.
– Хорошо, – послышался его ровный, миролюбивый голос. – Я посоветуюсь с вечем: у нас дела державные решает вече. Потом мы дадим знать князю в Киев… А сейчас прошу на пир, – вежливо и радушно пригласил Черный, будто и не было между ними спора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
– Хотя бы потому, – степенно и значительно ответил киевский князь, – что я приехал сюда из-за дел державных.
– Вот как! – притворяясь удивленным, воскликнул Черный. – Князю стало ведомо что-нибудь о намерениях древлян? Или, может, с востока пришли совсем плохие вести?
Олег отрицательно покачал головой.
– Древляне Киеву отныне не страшны. С востока же тревожат нас только набеги печенегов. Но разве того мало? Думаю, и этих набегов хватит, чтобы уже сейчас видеть и. понимать, что хозары не в силах сдерживать печенегов, а они не остановятся на Подонье. Легкая нажива поведет печенегов дальше – на Сейм, на Десну и даже на Днепр, под стольный град наш Киев.
Черный усмехнулся в усы:
– Послушаешь тебя, княже, можно подумать, что ты собираешься мириться с хозарами, а может, и пойти с ними на союз ратный.
– Не с ними, – возразил Олег.
– А с кем же?
– С княжеством Северянским, – твердо проговорил Олег, пристально глядя на Черного.
Тот не ждал столь прямых слов о ратном союзе. Он отвел взгляд, думая, как уйти от прямого ответа.
– Князь хочет поссорить меня с хозарами? – нашелся он наконец.
– А разве повелитель Северянщины уже не поссорился с ними?
– Думаю, это еще не ссора, – медленно и неуверенно протянул Черный. – А вот если войду в ратный союз с княжеством Киевским, врагом хозар, каган не простит такой дерзости. Ему не докажешь, что союз этот против печенегов, заклятых и жестоких врагов Хозарии.
– Верно, – согласился Олег. – Хозар, как и печенегов, добрым словом не убедишь. А мечом можно.
– И печенегов и хозар?
– Да, и печенегов и хозар.
Черный смерил недоверчивым взглядом Олега с головы до ног.
– Дерзание молодого князя достойно похвалы, – учтиво проговорил он, – но намерения слишком уж смелы и, прости, князь, неосуществимы. Боюсь даже – губительны. И для Киева и для Чернигова.
Олег досадливо потер лоб:
– А может, князь посоветует иное?
Взгляды их скрестились в молчаливом поединке.
– Поеду и скажу хозарам, – ответил наконец Черный, – вы берете с северян дань, вы обязаны защищать их от набегов степняков.
– Да ведь не защищают! – воскликнул Олег. – Согласись, князь, не защищают! Не могут, не под силу им защищать северян! Дороги в Итиль печенеги уже отрезали, значит, отрезана и Северянщина от Хозарии. Зачем же, князь, держаться за Итиль, за хозар? Иль велика охота оставаться данником?
В глазах у Черного вспыхнули искорки гнева. Он хотел было крикнуть: «А ты что, обещаешь не брать с нас дани?» – но вовремя спохватился и проглотил готовые сорваться желчные слова. Олег воспользовался его молчанием и закончил свою мысль:
– Подумай, княже, недавняя ссора тоже миром не пахнет. Каган понимает, какие выгоды сулит ему брак с княжной северянской, принудит тебя выдать за него дочь. На что другое, а уж на это у него хватит войска.
– В том-то и дело, что хватит. – Черный поднялся, задумчиво прошелся по залу. – Если даже мы объединим свои силы, и тогда хватит!
– О нет! – живо возразил Олег. – Верь, княже, если соединим мы наши силы, отстоим княжну. И княжну и земли наши.
Олег так горячо убеждал Черного оградить дочь от брака с каганом, что тот даже заподозрил: а не дочь ли толкает Олега на единение? Не она ли причина его настойчивости?
И ему захотелось показать свою независимость и решительность, отплатить за неловкость, в которую Олег поставил его во время беседы.
– Нет, княже, – сказал он спокойно и внушительно. – Я попытаюсь наладить отношения с каганом. Мирно попробую наладить.
– С помощью брака?
Черный как ужаленный повернулся на ходу, суровый и гневный, уставился на смельчака.
– Князь, вижу, не ценит моей благосклонности к нему! А должен бы… – Он снова сорвался с места, прошелся из угла в угол. – Должен бы помнить, что северяне не могут верить речам вашим медовым.
– Не понимаю, – насторожился Олег. – Почему не могут верить?
– А хотя бы и из-за Любеча! – не сдержался Черный. – Разве не поляне, не князь киевский забрал коварством лучший северянский град и пристань на Днепре? А теперь намерен прибрать еще и Чернигов? Нуждами славян хочет прикрыться?
Олег пытался возразить, но Черный опередил его:
– Нет, княже. Мы уже научены, нас не обмануть. Олег задумался. Значит, Любеч… Вот что стоит преградой к союзу – Любеч!
– Если князь хочет, чтоб мы были друзьями и в союзе ратном, – нарушил тишину Черный, – он должен вернуть нам Любеч, обязан признать, что только северяне законные хозяева и града и пристани этой на Днепре.
– А хозары? – не уступал Олег. – Куда ты денешь, князь, хозар? Ведь Северянщина подвластна им. Они-то и станут настоящими хозяевами Любеча, поставят туда воинов своих.
– Северянщина лишь платит дань хозарам.
– И позволяет им селиться на своей земле, вывозить пушнину?
Черный исподлобья взглянул на Олега, однако промолчал: то была правда, а против правды ничего не скажешь.
– Уверен ли князь, – продолжал Олег, – что хозары не захватят Любеч, если оттуда уйдут поляне?
– Пусть не тревожит тебя, князь, судьба Северянщины, – раздраженно отмахнулся Черный.
– Меня тревожит судьба Днепра, торговый путь из варяг в греки.
Черный внимательно посмотрел ему в глаза.
– Кто знает, будет ли подходящим для нас этот путь?
– Будет, княже. Через всю Славянщину он пройдет – от Новгорода до Византии. И поверь мне: тогда хозары обсядут Любеч, как муравьи брошенный на пути кусок. Через Итиль и то везут они твою пушнину, а по Днепру в греки и подавно повезут…
Черный молчал, раздумывая. Потом подошел к окну и загляделся на широкую Десну.
Олег воспользовался его молчанием и подошел к нему.
– А ведомо ли князю, что ватага киевских гостей торговых побывала минувшим летом в Византии?
– Ну и что? – полюбопытствовал Черный.
– Добрый, доходный торг был. – Олег помолчал, ожидая, видимо, что скажет Черный, потом добавил: – Поверь мне: Итиль нам больше не нужен. Миновали те времена, когда мы держались только за путь через Итиль.
– Для вас миновали, это правда, – не сдавался Черный, – а северянам путь этот пригодится.
– Но зачем? Подумай, княже, в степях носятся печенеги. Они не пропустят твои караваны, рано или поздно закроют им путь. А на Днепре…
– Закроет Киев, – зло перебил его Черный. – Рано или поздно непременно закроет. Олег не растерялся.
– Наоборот, Киев хочет открыть вам этот путь, – сказал он с досадой и отошел в сторону. Какое-то время в зале стояла тишина. Олег, казалось, исчерпал свои доводы. Князь Черный понимал, что союз с полянами усилит его против хозар. Но он опасался зависимости от Киева.
– Хорошо, – послышался его ровный, миролюбивый голос. – Я посоветуюсь с вечем: у нас дела державные решает вече. Потом мы дадим знать князю в Киев… А сейчас прошу на пир, – вежливо и радушно пригласил Черный, будто и не было между ними спора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61