Публика выразила свое неудовольствие шумом и градом пустых пивных бутылок, но восседающий на своем помосте под балдахином дон Рафаэль довольно ухмылялся, покручивал усы и торжествующе поглядывал на мрачнеющего с каждой секундой Сальвадора. Топая в свой угол, я увидел, как Сальвадор наклонился и прошептал что-то хмырю в широкой потрепанной шляпе, тот кивнул в ответ и вскоре исчез в толпе. Я успел разглядеть только его поношенное сомбреро.
– Ты молодчина, Стив! – похвалил Джонни, стряхивая с меня пот ударами влажного полотенца и посматривая в противоположный угол, где нахохлился обескураженный Диего с мокрыми волосами.
Над тореро по прозвищу Лев хлопотали секунданты с примочками.
– Постарайся уложить его в этом раунде, – продолжал Джонни. – Все-таки у него правая как пушка, не стоит рисковать... Эй, что они там мудрят с его перчаткой? – С этими словами он в три скачка пересек ринг и вклинился в окружавшую Диего стайку.
Я присосался к бутыли, – проклятый перец, когда ж ты перестанешь меня мучить? Вода успела нагреться от солнца, поэтому я ее выплюнул и смачно выругался. Твердо решив покончить с Диего в этом раунде и вволю напиться, я вдруг услышал чей-то голос:
– Хотите освежиться, сеньор?
Опустив глаза, я увидел парня в большой потрепанной шляпе, он протягивал мне кувшин с холодным, аппетитным на вид напитком.
– Пальмовое вино, – пояснил он. – За мой счет. Ей-богу, очень холодное!
– Вино? – подозрительно переспросил я. – На ринге мне нельзя ни капли спиртного.
– Да что вы, сеньор, разве ж это спиртное? – уговаривал он. – Не крепче лимонада.
– Ладно, давай сюда! – согласился я и ополовинил кувшин единым духом. Пойло и впрямь оказался хоть куда, правда, со странным привкусом. Я прямо-таки ощутил, как живительная прохлада растеклась по всему телу, и велел парню поставить кувшин в тень помоста.
Он с готовностью исполнил просьбу и затерялся в толпе, а я откинулся на своем табурете, ощущая себя в полной гармонии с окружающим миром, и решил, что позволю Диего продержаться еще раунд. Тут как раз вернулся Джонни и сообщил:
– Они пытались зарядить его перчатку железякой, но я не дал. Как самочувствие, Стив?
– Отлично! – весело отозвался я, и в ту же секунду ударил гонг.
Покинув свой угол, я направился к Диего и вдруг ощутил нечто странное. Будто во мне что-то размешивали поварешкой. Казалось, я даже слышу бульканье варева. С первых же шагов я заподозрил неладное. Не знаю, с чем это можно сравнить... Может, с сочетанием землетрясения, взрыва динамитного завода и удара оглоблей по кумполу?
Все вокруг заходило ходуном, а шум толпы почти растаял где-то вдали. Я смутно помню несущегося с отчаянным блеском в глазах Диего. Он махал руками на манер ветряной мельницы, я уклонился от летящего ко мне кулака... Но уклонился не в ту сторону!
Бац! На секунду я уставился на собственный позвоночник. Затем взмыл в воздух и удивился – когда это Джонни успел починить аэроплан? Хрясь! Лежа на досках, я услышал, как взвыл, перекрывая гомон толпы, Джонни.
Рефери считал быстро, как только мог. Я слишком плохо соображал, чтобы уследить за испанскими цифрами, а потому решил не залеживаться. Поднялся и обнаружил, к своему ужасу, что на меня устремились два Диего. Я продырявил кулаком одного, но другой попал мне в голову, и я упал спиной на канаты. Отброшенный назад, я в отчаянии развел руки и схватился с обоими противниками. Мы плясали по рингу втроем под крики осатаневшей толпы, пока нас не развела в стороны пара судей. Выплюнув большой сгусток крови, я в отчаянии потряс головой и угостил убойным левым хуком одного из маячивших передо мной Диего. Но я снова ошибся противником. Страшный кулак боксера Тореадора мелькнул в воздухе, и я растянулся на пыльных досках.
Но я встал. Это мне всегда удавалось. Подниматься с пола – мой коронный прием. Диего дрался как безумный, орудовал правой, будто мясник топором, с сообразным ущербом для моей физиономии. Я мазал, как слепой. Но всякий раз поднимался с брезента и вскоре, в очередной попытке отбиться от Диего, услышал гонг.
Очнулся я на стуле в своем углу, где надо мной лихорадочно хлопотали Джонни и его брат-близнец.
– Что с тобой случилось? – проорали секунданты.
– Против меня выставили двух тореро, – ответил я и икнул. – Я могу отделать любого парня в Южной... ик! – Южной Америке, но двое – это нечестно!
– Ты пьян! – взвизгнул Джонни. – Только этого нам не хватало. Когда ты успел налакаться?
– Я не лакал ничего, кроме лимонада, – пробормотал я.
– Ты что, спятил?! Да от тебя несет, как от винокурни!
– Посмотри сам, – предложил я. – Кувшин там, под рингом.
Он нырнул вниз и простонал:
– Тупица! Знаешь, что это такое? “Гренадская молния”, ее секрет знают только местные виноделы. Слона уложит! Мы пропали! Я брошу полотенце!
– Не вздумай!
– Но ты спас меня от быка, и я не допущу, чтобы тебя прикончили!
Толпа сходила с ума, и вдруг кто-то потянул меня за брючину. Это был дон Рафаэль с посиневшим лицом. Он трясся и скалился, как разъяренный котяра. Могу добавить, что мое зрение раздвоило и его.
– Вижу, ты вздумал проиграть! – завопил он. – Хочешь выставить благородного дона Рафаэля Фернандеса Пизарро на посмешище? Видишь вон тех ребят? – Он указал на стоящую неподалеку шеренгу солдат с ружьями у ног. – Если ляжешь, – прошипел диктатор, – они тебя поставят к стенке!
– К какой стенке? – ошалело осведомился я.
– Вон к той! – прорычал он и показал пальцем.
– Мне эта стенка не нравится, на нее солнце падает. Неужели нельзя расстрелять меня в тени?
– Р-рр, скотина-янки! – Он отвернулся и тяжело зашагал к своему креслу, подле которого сидел Сальвадор и ухмылялся, как набивший брюхо канарейками кот.
– Что же делать? – простонал бледный, как устрица, Джонни.
– Подай мне кувшин, – пробормотал я.
– Но ты и без того уже пьян в стельку!
– Подай кувшин! – проревел я. – Сейчас будет гонг! – И, выхватив кувшин из неуступчивой руки, я опустошил его и бросил в генерала Сальвадора. Тот взвизгнул и опрокинулся назад вместе со стулом.
– Помоги встать, – пьяно прогудел я, и Джонни, рыдая в голос, помог.
Ударил гонг, я покачнулся на нестойких ногах и увидел скачущего ко мне по рингу Диего с убийственным пламенем во взоре.
Я неуклюже побрел навстречу и едва мы сошлись, обрушил на него удар правой. Не промазал! Будто молотом по наковальне! Диего рухнул как подрубленный, затылком расщепил доску настила.
Наступила мертвая тишина, потом толпа взорвалась криками, генерал Сальвадор позеленел, будто проглотил свою табачную жвачку, а дон Рафаэль запрыгал на месте и восторженно замахал шляпой с плюмажем. Рефери не отсчитывал секунды – даже тупому полковнику было ясно, что сегодня Диего уже не боец.
1 2 3 4 5