ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Он был особенно рад Торстейну Черному, которого помнил с детства. Лейв распорядился, чтобы мешки с костями умерших были перенесены в церковь Тьодхильд, а сам поднялся на корабль вместе с Гудрид и Торстейном Черным, погладил бороду и задумчиво сказал:
– Гудрид, я надеюсь, что тебе захочется остаться именно в Братталиде, а не на Бревенном Мысе. Хальти-Альдис управляется в доме одна после смерти матери, но хозяйство у нас большое, сама знаешь. А Торкатла со Стейном вполне смогут одни вести все дела на Бревенном мысе.
Гудрид молча кивнула. Неужели кому-то она еще нужна… А Лейв продолжал дальше:
– Благодарю тебя, Торстейн, за то, что ты помог жене моего брата. Что ты собираешься теперь делать: купить себе двор или же работать на других?
Торстейн Черный ответил не задумываясь:
– Я хочу иметь собственный двор в Восточном Поселении. У меня хватает добра, чтобы заплатить за небольшой клочок земли.
– Тогда могу тебе сказать, что продается небольшой двор Форни под Сожженной Горой. Одна из его дочерей в скором времени выйдет замуж за норвежца, и она хочет вывезти свое приданое в виде шкур, рогов единорогов и прочего.
– Мы поговорим с Форни об этом, – кивнул Торстейн Черный.
Впервые в жизни Гудрид возвращалась в края, которые, ей казалось, она оставила навсегда. В душе у нее светлело при виде каждого знакомого, дорогого лица, и теперь она поняла, почему те, кто отправляется в плавание, так легко прощаются с остающимися на берегу. И если корабль как новенький и команде сопутствует удача, то славно уезжать и возвращаться вновь, встречаясь с родными и близкими.
Может, в жизни ее еще поджидают радости, когда она осталась хозяйкой двух богатых дворов и большого корабля! Она пережила мор на Песчаном Мысе, а это значит, что Торбьёрг-прорицательница угадала верно, сказав тогда, что Гудрид не умрет молодой. Да и с Торстейном у них была счастливая семья. Может, настанет время, когда сбудется предсказание о дальних путешествиях на своем корабле. Как бы то ни было, она теперь знала, что требуется от команды на борту.
Но все эти надежды рассеялись после пышной тризны, устроенной Лейвом после того, как у церкви Тьодхильд были захоронены в общей могиле кости умерших на Песчаном Мысе, головами на запад. Лейв окропил могилу остатками святой воды, а когда Гудрид осторожно спросила, не хочет ли он долить бочонок, тот ответил, что святая вода слишком уж разбавлена, и он сам надумал отправиться в Исландию – поискать там подходящего священника, который, конечно же, не будет заниматься какими-нибудь колдовскими штучками.
В разговоре Лейв все больше напоминал теперь Эрика. Гудрид украдкой разглядывала его, вспоминая слова Торстейна о том, что брат его легок на подъем. И если его поездка в Исландию увенчается успехом, в Братталиде все пойдет на лад.
– Меня беспокоит только одно, – продолжал Лейв, – что корабль отца ни на что уже не годится, а «Рассекающий волны» нужен нам для охоты. Я охотно купил бы у тебя «Морского коня», если он, конечно, тебе самой не нужен. Я хорошо заплатил бы за него, и, разумеется, мы попросили бы кого-то другого оценить этот корабль.
Гудрид не смела поднять глаза, чтобы не показать, как она жаждет оставить корабль у себя. Конечно, она была богата и независима ровно настолько, насколько может быть женщина, – и все равно она не имела права сказать хёвдингу Братталида, что мечтает о собственных путешествиях на борту «Морского коня». Наверное, она поступает глупо: для дальнего плавания могла бы сгодиться лишь такая женщина, как Ауд Мудрая, которая привезла с собой в Исландию Вивиля, предка Гудрид.
Она глубоко вздохнула и ответила:
– Поступай, как знаешь, Лейв. Конечно, в Гренландии должен быть священник.
– Я собираюсь взять с собой Торкеля и в Норвегию тоже, ибо люди должны познакомиться с будущим хёвдингом Братталида.
Гудрид чувствовала себя увереннее.
– Любой отец гордился бы таким сыном, как Торкель.
Это была правда. За те два года, пока отсутствовала Гудрид, Стейн улучал любую свободную минуту, чтобы упражнять Торкеля в стрельбе из лука и умении держать меч. У самого Лейва не было ни времени, ни терпения обучать сына этим премудростям. Гудрид вспомнила, как все тот же Стейн учил ее попадать в мишень в Хеллисвеллире, и подумала, что лучшего воспитателя мальчику нельзя было и пожелать.
Однажды, Гудрид приехала на Бревенный Мыс, чтобы посоветоваться с Торкатлой о количестве сукна на продажу, и сказала:
– Странно, что Стейн не заведет себе семью; и это он, который так много учит чужих детей. Кто бы мог подумать… Ему больше нравится вскочить в седло и поскакать туда, где запахло сражением, как говаривал мой отец!
Торкатла заботливо разгладила стопку сукна, а потом ответила:
– Не все мужчины любят спать с женщинами, и кое-кто из них предпочитает не обременять себя семейной жизнью.
Гудрид никогда особенно не задумывалась над тем, как протекает супружеская жизнь у других. До того как она вышла замуж, эта тема представлялась ей таинственной, но потом все сделалось простым и понятным. Ей недоставало близости Торстейна, но не его желания. Временами она сама ощущала некоторое возбуждение, а потом все проходило бесследно. Но теперь это напоминало растущего в ней самой ребенка…
Торкатла остановилась, и Гудрид показалось, что она далеко, в своих неведомых мечтах. Тогда она решительно направилась к двери, сказав напоследок:
– Я попрошу Харальда Конскую гриву отнести сукно в лодку, пока мы с тобой утолим жажду. Я и забыла, какой сегодня жаркий день!
На берегу ее ждали Харальд Конская грива и Гилли.
– Ты уверена, что мне не надо перевезти тебя на другой берег, Гудрид?
– Спасибо тебе, Харальд, но мне доставит удовольствие грести самой в такой чудесный солнечный день. И потом, как бы ты вернулся обратно?
– Я просто выбрал бы окольный путь.
Гудрид взволнованно протянула ему руку.
– Ты славный человек, Харальд, Стейн говорил мне, как тяжело тебе приходилось.
Харальд опустил голову, а Гилли печально завыл. Гудрид пригляделась к ним.
– У тебя что-то случилось, Харальд?
– Нет… да… я сам не знаю. То, чего я хотел, пока еще не произошло…
– И что же это, Харальд?
Когда он поднял свое покрытое шрамами лицо, в глазах его блеснула надежда.
– Не можешь ли ты приворожить ко мне одну девушку, Гудрид? Ты ведь занималась колдовством в Западном Поселении.
– Что ты такое говоришь, Харальд? – Гудрил смешалась, поразившись повороту разговора.
– Я слышал, как Хавгрим рассказывал, будто ты заколдовала человека, который потом выздоровел, и вызвала у себя преждевременные роды… Будто ты умеешь так приворожить людей, что они исполняют твою волю…
В глазах у Гудрид потемнело, так что она успела расслышать только половину из того, что наговорил ей Харальд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109