Но повествование о нем я отложу до подходящего момента.
5. Однако хватит рассказывать о кельтах. Император переправился на Дамалис и расположился лагерем. Там и оставило его наше повествование. Как снег, стекались к нему воины и переправлялись туда, где он остановился в ожидании прибытия всего войска и в надежде, что утихнет сильная боль. При нем находилась Августа, заботившаяся о его больных ногах и всевозможными заботами облегчавшая его страдания. Увидев, что наступило полнолуние, император сказал ей: «Если турки намерены совершить набег, то сейчас самое подходящее для этого время, я же упустил удобный случай, и мне горько». Эти слова император произнес вечером, а утром к нему явился евнух – спальник императора, который сообщил о наступлении турок на Никею и показал письмо Евстафия Камицы, в то время правителя Никеи, с донесением о действиях турок.
И вот самодержец без всякого промедления и задержки, забыв о мучавшей его боли, направился на колеснице к Никее, держа кнут в правой руке. Воины рядами, поотрядно, с копьями в руках двигались со всех сторон от колесницы. Одни из них бежали рядом, другие двигались впереди, третьи следовали сзади; они радовались выступлению императора против варваров, но огорчались, что боль мешает ему ехать верхом. Алексей вселял в них бодрость кивками головы и словами, ласково улыбался и заговаривал с ними. Через три дня он прибыл в место {386} под названием Эгиалы. Оттуда он собирался плыть к Кивоту. Видя, что он торопится с переправой, Августа попрощалась с ним и отправилась в царственный город.
Когда самодержец достиг Кивота, к нему является некий человек с сообщением, что главные сатрапы распределили между собой сорок тысяч воинов и одни из них отправились в набег на Никею и соседние с ней области, а Монолик и ... опустошают побережье. Те турки, говорил он, которые опустошили окрестности Никейского озера и Прусу, разграбили также Аполлонию, расположились там лагерем и свезли всю добычу; затем они двинулись вперед, ограбили Лопадий и все соседние области, подошли к самому Кизику, напали на него с моря и с ходу им овладели, ибо правитель города не только не оказал им никакого сопротивления, но трусливо бежал из города. Зато Кюнтохмиш и эмир Мухаммед, могущественные архисатрапы, с большой добычей и многочисленными пленниками: мужчинами, женщинами и детьми, которых пощадило оружие, отправились через Лентианы к Пиманину. Монолик же переправился через реку, называемую на местном языке Варин и стекающую с горы под названием Ивид (на ней берут начало также и многие другие реки: Скамандр, Ангелокомит и Емпил), направился к Парию и к Авиду на Геллеспонте и со всеми пленными прошел без битв и кровопролития через Адрамитий и Хлиары.
Получив это сообщение, самодержец письмом приказал Камице, исполнявшему тогда обязанности дуки Никеи, с пятьюстами воинами последовать за варварами, письменно извещать его о их действиях, но избегать столкновения с турками. Камица выступает из Никеи, настигает Кюнтохмиша, эмира Мухаммеда и остальных варваров в Аоратах и, забыв о приказе императора, сразу же на них нападает. Турки же, которые ожидали самодержца, решили, что это именно он обрушился на них, испугались и обратили тыл. Затем, схватив и допросив одного скифа, они узнали, что на них напал Камица. После этого они прошли через горы и, вновь обретя мужество, звуками тимпанов и криками стали сзывать рассеявшихся повсюду соплеменников. Те услышали призывный сигнал и собрались все вместе. Затем они вернулись на равнину, лежащую как раз под Аоратами, и сосредоточились там.
Камица же, забрав у варваров всю добычу, не пожелал продолжать путь к Пиманину, где мог бы удобно расположиться (это хорошо укрепленный городок), а задержался в Аоратах и, таким образом, сам того не замечая, навлек на себя беду. Ведь варвары, оказавшись в безопасности, отнюдь не забыли {387} о Камице; напротив, они все время строили козни против него. Узнав, что Камица все еще находится в Аоратах и занят заботами о добыче и пленных, они сразу же построили поотрядно войско и рано утром напали на него. Многие воины Камицы, видя множество варваров, решили обеспечить себе спасение бегством. Сам же Камица вместе со скифами, кельтами и наиболее храбрыми из ромеев мужественно принял бой. Большинство из них пало в битве, однако Камица с немногими оставшимися в живых продолжал сражаться. Его конь, получив смертельную рану, рухнул на землю. Племянник Камицы по имени Катародон соскочил со своего коня и отдал его дяде. Но Камице – человеку грузному и высокому – нелегко было вскочить на коня. Поэтому он немного отступил назад, оперся о дерево, обнажил акинак и уже без всякой надежды на спасение обрушил град ударов на шлемы, плечи и руки варваров, осмелившихся с ним схватиться. Варвары видели, как упорно сопротивляется Камица, сколько воинов он убивает и ранит и вот, удивленные отвагой и восхищенные стойкостью мужа, они решили сохранить ему жизнь. Архисатрап по имени Мухаммед, и прежде знакомый с Камицей, узнал его, остановил сражавшихся, соскочил с коня, вместе со своими людьми приблизился к нему и сказал: «Не предпочти смерть жизни, дай мне руку и спаси себя». Камица же, видя, что он окружен множеством врагов и не имеет больше сил сражаться, протягивает руку Мухаммеду. Мухаммед посадил Камицу на коня и связал ему ноги, чтобы он не смог убежать. Вот что случилось с Евстафием.
Самодержец, догадавшись, по какому пути должны пройти варвары, направился по другой дороге, прошел через Никею, Малагину и так называемые Василики (это долина и труднодоступный проход, находящийся на хребте Олимпа), спустился в Алифины и прибыл к Акроку. Алексей торопился опередить турок, чтобы напасть на них с фронта и завязать упорное сражение. Турки же, совершенно забыв о ромейском войске, достигли камышовых зарослей, находящихся в долине, и расположились там на отдых. Когда самодержец выступал против варваров, пришла весть, что турки подошли к нижней части долины. Поэтому он выстроил войско в боевой порядок на значительном расстоянии от вражеского стана, впереди поставил Константина Гавру и Монастру, на обоих флангах разбил воинов по отрядам и поручил командование арьергардом Ципурелу и Абеле – людям, обладавшим большим и давним военным опытом. Взяв на себя командование центром строя, Алексей, как молния, напал на турок, привел в замешательство все их фаланги и вступил в упорный бой {388} с варварами. В завязавшемся рукопашном сражении много варваров было убито и много было взято в плен. Те же, кто укрылся в тростниковых зарослях, на некоторое время избежали опасности.
Одержав блестящую победу над врагом, самодержец направился к тростниковым зарослям, стремясь выгнать из них спрятавшихся там турок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
5. Однако хватит рассказывать о кельтах. Император переправился на Дамалис и расположился лагерем. Там и оставило его наше повествование. Как снег, стекались к нему воины и переправлялись туда, где он остановился в ожидании прибытия всего войска и в надежде, что утихнет сильная боль. При нем находилась Августа, заботившаяся о его больных ногах и всевозможными заботами облегчавшая его страдания. Увидев, что наступило полнолуние, император сказал ей: «Если турки намерены совершить набег, то сейчас самое подходящее для этого время, я же упустил удобный случай, и мне горько». Эти слова император произнес вечером, а утром к нему явился евнух – спальник императора, который сообщил о наступлении турок на Никею и показал письмо Евстафия Камицы, в то время правителя Никеи, с донесением о действиях турок.
И вот самодержец без всякого промедления и задержки, забыв о мучавшей его боли, направился на колеснице к Никее, держа кнут в правой руке. Воины рядами, поотрядно, с копьями в руках двигались со всех сторон от колесницы. Одни из них бежали рядом, другие двигались впереди, третьи следовали сзади; они радовались выступлению императора против варваров, но огорчались, что боль мешает ему ехать верхом. Алексей вселял в них бодрость кивками головы и словами, ласково улыбался и заговаривал с ними. Через три дня он прибыл в место {386} под названием Эгиалы. Оттуда он собирался плыть к Кивоту. Видя, что он торопится с переправой, Августа попрощалась с ним и отправилась в царственный город.
Когда самодержец достиг Кивота, к нему является некий человек с сообщением, что главные сатрапы распределили между собой сорок тысяч воинов и одни из них отправились в набег на Никею и соседние с ней области, а Монолик и ... опустошают побережье. Те турки, говорил он, которые опустошили окрестности Никейского озера и Прусу, разграбили также Аполлонию, расположились там лагерем и свезли всю добычу; затем они двинулись вперед, ограбили Лопадий и все соседние области, подошли к самому Кизику, напали на него с моря и с ходу им овладели, ибо правитель города не только не оказал им никакого сопротивления, но трусливо бежал из города. Зато Кюнтохмиш и эмир Мухаммед, могущественные архисатрапы, с большой добычей и многочисленными пленниками: мужчинами, женщинами и детьми, которых пощадило оружие, отправились через Лентианы к Пиманину. Монолик же переправился через реку, называемую на местном языке Варин и стекающую с горы под названием Ивид (на ней берут начало также и многие другие реки: Скамандр, Ангелокомит и Емпил), направился к Парию и к Авиду на Геллеспонте и со всеми пленными прошел без битв и кровопролития через Адрамитий и Хлиары.
Получив это сообщение, самодержец письмом приказал Камице, исполнявшему тогда обязанности дуки Никеи, с пятьюстами воинами последовать за варварами, письменно извещать его о их действиях, но избегать столкновения с турками. Камица выступает из Никеи, настигает Кюнтохмиша, эмира Мухаммеда и остальных варваров в Аоратах и, забыв о приказе императора, сразу же на них нападает. Турки же, которые ожидали самодержца, решили, что это именно он обрушился на них, испугались и обратили тыл. Затем, схватив и допросив одного скифа, они узнали, что на них напал Камица. После этого они прошли через горы и, вновь обретя мужество, звуками тимпанов и криками стали сзывать рассеявшихся повсюду соплеменников. Те услышали призывный сигнал и собрались все вместе. Затем они вернулись на равнину, лежащую как раз под Аоратами, и сосредоточились там.
Камица же, забрав у варваров всю добычу, не пожелал продолжать путь к Пиманину, где мог бы удобно расположиться (это хорошо укрепленный городок), а задержался в Аоратах и, таким образом, сам того не замечая, навлек на себя беду. Ведь варвары, оказавшись в безопасности, отнюдь не забыли {387} о Камице; напротив, они все время строили козни против него. Узнав, что Камица все еще находится в Аоратах и занят заботами о добыче и пленных, они сразу же построили поотрядно войско и рано утром напали на него. Многие воины Камицы, видя множество варваров, решили обеспечить себе спасение бегством. Сам же Камица вместе со скифами, кельтами и наиболее храбрыми из ромеев мужественно принял бой. Большинство из них пало в битве, однако Камица с немногими оставшимися в живых продолжал сражаться. Его конь, получив смертельную рану, рухнул на землю. Племянник Камицы по имени Катародон соскочил со своего коня и отдал его дяде. Но Камице – человеку грузному и высокому – нелегко было вскочить на коня. Поэтому он немного отступил назад, оперся о дерево, обнажил акинак и уже без всякой надежды на спасение обрушил град ударов на шлемы, плечи и руки варваров, осмелившихся с ним схватиться. Варвары видели, как упорно сопротивляется Камица, сколько воинов он убивает и ранит и вот, удивленные отвагой и восхищенные стойкостью мужа, они решили сохранить ему жизнь. Архисатрап по имени Мухаммед, и прежде знакомый с Камицей, узнал его, остановил сражавшихся, соскочил с коня, вместе со своими людьми приблизился к нему и сказал: «Не предпочти смерть жизни, дай мне руку и спаси себя». Камица же, видя, что он окружен множеством врагов и не имеет больше сил сражаться, протягивает руку Мухаммеду. Мухаммед посадил Камицу на коня и связал ему ноги, чтобы он не смог убежать. Вот что случилось с Евстафием.
Самодержец, догадавшись, по какому пути должны пройти варвары, направился по другой дороге, прошел через Никею, Малагину и так называемые Василики (это долина и труднодоступный проход, находящийся на хребте Олимпа), спустился в Алифины и прибыл к Акроку. Алексей торопился опередить турок, чтобы напасть на них с фронта и завязать упорное сражение. Турки же, совершенно забыв о ромейском войске, достигли камышовых зарослей, находящихся в долине, и расположились там на отдых. Когда самодержец выступал против варваров, пришла весть, что турки подошли к нижней части долины. Поэтому он выстроил войско в боевой порядок на значительном расстоянии от вражеского стана, впереди поставил Константина Гавру и Монастру, на обоих флангах разбил воинов по отрядам и поручил командование арьергардом Ципурелу и Абеле – людям, обладавшим большим и давним военным опытом. Взяв на себя командование центром строя, Алексей, как молния, напал на турок, привел в замешательство все их фаланги и вступил в упорный бой {388} с варварами. В завязавшемся рукопашном сражении много варваров было убито и много было взято в плен. Те же, кто укрылся в тростниковых зарослях, на некоторое время избежали опасности.
Одержав блестящую победу над врагом, самодержец направился к тростниковым зарослям, стремясь выгнать из них спрятавшихся там турок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166