сначала ехали проселком через поля. Было еще прохладно, дул мягкий летний ветерок, пахло клевером и росистой травой.
- Как хорошо дышится, - сказала Катинка.
- Да, чудесное утро, - сказал Хус.
- И ветерком обвевает. - Бай тронул лошадей.
Онч выехали на шоссе, которое шло мимо владений Кьера. Вокруг пастушьего домика на колесах паслось стадо. Где-то поодаль вдогонку отбившейся скотине заливался сторожевой пес. Тучные коровы вытягивали могучие шеи и лениво и сыто мычали.
Катинка глядела на залитый солнцем, зеленеющий выгон, на разбредшееся по нему холеное стадо.
- Какая красота, - сказала она.
- Ведь правда красиво! - Хус обернулся к ней.
И у них с Катинкой завязался разговор. Что привлекало внимание одного, то обязательно замечал и другой, и нравилось им одно и то же. Их взгляды всегда были устремлены в одном направлении. И они понимали друг друга с полуслова.
Бай беседовал с лошадьми, как старый кавалерист.
Не прошло и часа, а он уже начал поговаривать о том, что « неплохо подкрепиться».
- С недосыпа желудок требует пищи, Тик, - говорил он. - Надо заморить червячка.
Катинке так не хотелось распаковывать корзины- да и где им остановиться?
Но Бай не унимался; пришлось сделать привал на поле, где рожь стояла в скирдах.
Они вынули из коляски одну из корзин и уселись прямо в скирду у самой обочины.
Бай ел так, словно его морили голодом целую неделю.
- Будем здоровы, Хус! - говорил он. - За веселую компанию!
Они болтали, и ели, и угощали друг друга.
- Тает во рту, Тик! - приговаривал Бай. Проходившие по дороге люди поглядывали в их сторону.
- Приятного аппетита, - говорили они и шли дальше.
- Ваше здоровье, Хус, за хорошую поездку!
- Спасибо, фру Бай.
- Ну, вот и подкрепились, - сказал Бай. Они уже снова сидели в коляске. - Только жарища нынче… Правда, Мария?
- Да, - сказала Мария. Она вся лоснилась от пота. - Жара.
- Скоро лес, - сказал Хус.
Они покатили дальше. Показалась опушка леса, синевшая | в солнечном мареве.
- Как пахнут ели, - сказала Катинка.
Они двинулись вдоль опушки, густые ели отбрасывали на дорогу длинные тени. Все четверо вздохнули с облегчением, но пока ехали по лесу, молчали. Ели расходились по обе стороны дороги длинными ровными рядами, которые терялись в темной чаще. Ни птиц, ни голосов, ни ветерка.
Только тучи насекомых роились на свету вокруг елей.
Выехали из лесу.
- Экая торжественность в лесу, а? - нарушил -молчание Бай.
К полудню они добрались до буковой рощи и остановились у лесной сторожки. Бай сказал:
- Хорошо бы немного размяться. Хочется вытянуть ноги, Хус. - Он уселся под деревом и заснул.
Хус помог выгрузить из коляски корзины.
- Какие у вас ловкие руки, Хус, - сказала Катинка. Мария суетилась, разогревая горшки в горячей воде на очаге.
- Вот и теща моя всегда это говорила, - сказал Хус.
- Теща?..
- Да, - сказал Хус. - То есть мать моей невесты… Катинка ничего не ответила. Завернутые в бумагу ножи и вилки посыпались на землю из ее рук.
- Да, - сказал Хус. - Я никогда не рассказывал. У меня была невеста.
- Вот как? Я и не знала.
Катинка перекладывала ножи с места на место. Подошла Мария.
- Не прогуляться ли нам к пруду, - предложил Хус.
- Ну что ж, Мария нас окликнет, когда все будет готово.
Они пошли по тропинке. Пруд - вернее, самое обыкновенное болото- лежал чуть поодаль; над темной водой нависали густые кроны деревьев.
Всю дорогу Катинка и Хус молчали. Теперь они сели рядом на скамью у самой воды.
- Да, - сказал Хус. - Мне как-то не случилось рассказать об этом.
Катинка молча глядела на другой берег пруда.
- Это все моя мать, ей так хотелось… - сказал он. - Ради будущего…
- Да, - сказала Катинка.
- И это тянулось… целый год… пока она не расторгла помолвку.
Хус говорил отрывисто, с долгими паузами, не то смущенно, не то сердито.
- Вот как оно все было, - снова заговорил он, - с обручением и женитьбой.
В лесу залилась трелью какая-то птица. Катинка слышала в тишине каждый звук.
- А тут еще вдобавок трусость, вот и тянешь, покуда можешь, - снова нарушил молчание Хус. - Самая настоящая трусость и леность… и откладываешь со дня на день… Я и откладывал. - Он понизил голос. - Пока она сама не порвала… Ведь она любила меня.
Катинка ласково положила ладонь на руку Хуса, которой он с силой опирался на скамью.
- Бедный Хус! - только и сказала она.
Она тихо и ласково похлопывала его по руке: бедняжка, сколько он выстрадал.
Так они и сидели бок о бок на скамье. Над маленьким прудом висел полуденный зной. Жужжали комары и мошки.
Больше они не произнесли ни слова. Голос Марии заставил их очнуться.
- Зовут! - сказала Катинка.
Они встали и молча пошли по тропинке.
За обедом все развеселились. На сладкое ели пирог и запивали его старым ольборгским портвейном.
Бай сбросил с себя пиджак и каждую минуту повторял:
- Недурно, черт возьми, детки, посидеть в зеленом датском лесу.
На него нашел приступ нежности, и он попытался усадить Катинку к себе на колени. Она стала вырываться.
- Бай! Не надо, Бай! - сказала она. Она побледнела, потом вспыхнула.
- Посторонних стесняемся, - сказал Бай. Наступило молчание. Катинка стала упаковывать корзины. Хус встал.
- А что, если малость прогуляться? - сказал Бай. Он надел пиджак. - Поспособствовать пищеварению.
- Правда, - сказала Катинка. - Погуляйте, пока я уложу корзины.
Бай с Хусом пошли по тропинке. Бай держал шляпу в руке, он разомлел от жары и старого портвейна.
- Видали, Хус, вот вам и брачная жизнь, черт ее дери, - говорил он. - Так оно и бывает, только так. А все остальное, что они там пишут в книгах, насчет брака, добрачного целомудрия и все такое, и потом пичкают нас этим в библиотеках… пустая болтовня… Верность, чистота - затвердили, как старый Линде свой «Отче наш». На словах это выходит красно, есть что развести и на бумаге, но суть-то дела не в том, Хус…
Он остановился, размахивая шляпой перед лицом Хуса.
- Видали, - мне хочется, а Катинке нет… Чудный летний день, закусили на свежем воздухе и хоть бы что- даже не поцелует… Так уж устроены женщины. Никогда не знаешь заранее, что на них найдет. Между нами говоря, Хус, - Бай покачал головой, - мужчине в самом соку приходится порой несладко…
Хус сбивал палкой стебли крапивы. Он размахивал палкой с такой силой, что они обламывались, точно срезанные серпом.
- Вот в чем вся суть, - говорил Бай с глубокомысленным I видом. - Об этом они небось в своих книгах не пишут. Но I между нами, мужчинами, говоря, мы-то знаем, где собака зарыта.
Их окликнула Катинка. Хус крикнул в ответ: «Ау!» - эхо громко разнеслось по лесу.
К Катинке уже вернулось хорошее настроение.
- Наверно, вы не прочь вздремнуть до полудня, - сказала она. Она знает одно местечко- чудесное местечко под большим дубом, - и она пошла вперед, показывая дорогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36