Панель управления мигает – поступил другой звонок. Продавец снова надевает наушники.
– Двести тысяч? Да, да. Спасибо большое. Он встает со стула и орет на весь торговый зал:
– Двести тысяч «Софтджой»! Купить по рынку! Опять аплодисменты, вопли, шум, как в зверинце.
Митчелл проходит обратно к своему столу, смотрит на график акций. «Мега» начинает ослабевать. Когда рынок увидит, какое давление создается на продажу, акция упадет очень резко.
Перед ланчем звонит Такэути:
– Президент Сонода выражает признательность за минувшую ночь. Он хотел бы знать, согласитесь ли вы провести еще одну подобную встречу.
– Конечно, – говорит Митчелл. – Когда вам угодно.
– Отлично. А теперь информация, которую вы запрашивали прошлой ночью…
Такэути диктует имя и адрес, которые Митчелл записывает на обороте счета из прачечной. На экране перед ним цена акций компании «Софтджой» неожиданно подскочила на 5 %. Митчелл открывает двухлетний график. Смена тренда, на которую он уже почти не надеялся, начинается. Как сказал бы его прежний босс Ядзава, сегодняшнее движение – первая ступенька эскалатора. А куда нас завезет этот волшебный эскалатор, вьющийся, становящийся на дыбы, все быстрее уносящий к небесам? Этого мы не знаем, пока сами там не окажемся. Только держись крепче да не гляди вниз.
Когда «хонда» Мори останавливается у дома Танигути, маленькая якитория забита до отказа, и снаружи на мороси ожидает очередь сарариманов и офисных барышень. Причина ясна из рукописной таблички в окне: «Безумно дешево – обед на десять палочек всего за 300 иен».
Вглядываясь сквозь прорезь в навесе, Мори мельком видит лицо хозяина над грилем, красное и потное; он трудится, пытаясь удовлетворить созданный спрос. Самый оживленный, самый доходный час дня для него; но, видя Мори, он спешит к двери.
– Проблемы? – хмурит он лоб с участием.
– Может быть, – говорит Мори. – Я так полагаю, он не пришел домой вчера вечером.
Хозяин качает головой:
– Мы обычно слышим музыку, когда он встает. А сегодня ничего не было.
Мори оглядывается. Очередь удлиняется. Хозяин не может себе позволить стоять без дела и болтать.
– Один последний вопрос, – говорит Мори. – Когда мы разговаривали в первый раз, вы упомянули помощника Танигути. Вы помните, как он выглядит?
– Это просто. Такой высокий, что редко встретишь, и большие мощные плечи. Похож на волейболиста.
Мори благодарит его. Людям в очереди хозяин кричит:
– Входите, входите! – и спешит обратно к грилю. Мори взбирается по крутой деревянной лестнице мимо клуба с девочками в комнату Танигути. С тех пор, как он тут был в последний раз, ничего не изменилось. Те же стопки журналов и книг на полу, те же мятые кучи простынь и одеял в углу. Мори проходит к столу Танигути и смотрит на ряд фотографий в рамках на стене. Девочка с сияющими глазами с первой фотографии – тот же человек, что и хорошенькая студентка колледжа в парке на скамейке. Но Мори интересует не Хироми, а молодой человек, к которому она прислоняется. Рядом с его мощными плечами голова Хироми кажется не больше головы той маленькой девочки, какой она была двенадцать лет тому назад.
Мори снимает фото со стены, кладет во внутренний карман пиджака. На пути обратно в Синдзюку он задается двумя вопросами о смерти Хироми. Это событие разбило жизнь человека на куски, вывело из равновесия его ум, привело к жестокому безумию.
Первый вопрос: какая смерть?
Второй вопрос: кто этот человек?
Потому что Мори постепенно становится ясно, что его первое инстинктивное предположение может быть и верным. По обстоятельствам Танигути подходит. Он пьяница и одержимый, он на грани нервного срыва. У него, возможно, есть и мотив. Но все же на роль безумного мстителя он не тянет. По мнению Мори, убийцей Миуры владело чувство неконтролируемой ярости. Отчаяние и горечь Танигути все же не настолько глубоки.
Он слишком стар, знает слишком много о том, как все бывает в жизни.
В Синдзюку сыро и тепло, как под мышкой у борца сумо. Солнца не видно, как и все предыдущие недели, но ультрафиолет проникает сквозь пелену облаков, ослабляя энергию человеческого населения, стимулируя лихорадочное размножение насекомых. Дождливый сезон наконец подходит к концу.
Группа школьников выходит из караокэ в цоколе здания. Мори не может оторвать взгляда от одного: у пацана выбеленные волосы, зеленые контактные линзы, сбритые брови и кольцо в носу.
– В чем дело, дядя? – ухмыляется ребенок, суясь ряшкой прямо в лицо Мори. – Никогда не видел таких японцев?
Мори хватает его за ухо и выкручивает – сильнее, чем намеревался.
– Йоуу, – скулит пацан.
Его друзья возмущаются:
– Дядя, вы чокнутый?
– Полицию позовем!
– Знаете, что вам будет за избиение несовершеннолетних?
Мори поднимается по лестнице, слегка удивленный силой собственного раздражения. Несчастные дети, сначала крутые и развязные, потом хнычут и зовут на помощь. Когда приходит время самостоятельности, у них нет никакого характера, они не знают, что говорить, что делать. Но пацан был только поводом выместить недовольство, а не причиной. На самом деле, проблема в том, что Мори кажется, будто дело Миуры ускользает у него из рук.
Как всегда, в офисе маленькой торговой компании на третьем этаже свет не горит. Мори смотрит на рекламные объявления, приклеенные к окну. Три новых.
«Трусы из магнитных нитей: эффективное средство от импотенции, преждевременной эякуляции и бородавок…»
«Новая пища для мозгов: улучшите вашу память и станьте гением с чудесными энзимами, открытыми израильскими учеными…»
«Не тратьте даром 30 % своей жизни! Изучайте иностранные языки во сне – 40 ступеней программы на кассетах…»
Не тратьте 30 % своей жизни – эти слова крутятся у Мори в голове, пока он поднимается по лестнице. А как насчет 100 %? Можно ведь и все сразу упустить, как пьяный сарариман упускает последний поезд домой. Каждую ночь один такой, перепрыгивая турникет, несется по платформе и молотит ладонями по закрытым дверям вагона. Люди внутри бесстрастно смотрят на него, втайне радуясь, что кто-то опоздал. Потом поезд трогается, а сарариман уходит тем же путем, каким пришел. Мори знакомо это чувство. Уже четверть века оно то отпускает его, то снова наваливается.
Проходя мимо дверей якудза, сдающих напрокат фикусы, Мори слышит телефонный звонок у себя. Он звонит срочно. Раз в жизни Мори решает поспешить.
На том конце – болезненно правильный японский с иностранным акцентом:
– Мори-сан, мне удалось достать информацию о разработчике игр. Вы в ней все еще нуждаетесь?
Мори нуждается в ней отчаянно.
Двадцать
Акихабара, электронный базар. Выключатели и конденсаторы лежат кучами в лотках, как леденцы. Кабели из оптоволокна свисают с потолка, как связки сосисок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92