– Совершенно верно. Поэтому я и пришел к вам. У меня есть к вам практическое предложение.
– Какое?
Чёрч с удовольствием затянулся и, выпустив несколько тонких колец дыма, сказал, задумчиво глядя на них:
– Я просил бы вас в самых общих чертах изложить суть своего открытия. Научные детали меня, разумеется, не интересуют. Мне важно главное: у вас в руках есть или вскоре будет препарат, способный обыкновенного ребенка сделать вундеркиндом, на редкость музыкальным ребенком. Так?
Улисс вспомнил предупреждение профессора Милоти: быть осторожным, держать пока все в тайне.
– Я предпочел бы пока об этом не говорить, – сказал он решительно.
– Я ведь не требую, чтобы вы раскрыли секрет препарата. Мне хотелось бы из ваших уст узнать: есть такой препарат или нет?
«От Лайги он все равно уже знает. Какой смысл скрывать?» – подумал Хент и неуверенно сказал:
– Да, такой препарат может быть создан.
– Это всего лишь предположение?
Улисс медлил с ответом. Чёрч взял его руку своими холодными пальцами и доверительным голосом сказал:
– Напрасно вы меня чуждаетесь. Как деловой человек я могу быть вам очень полезным. Скажите прямо: вы произвели уже опыты, чтобы проверить правильность предположений Милоти?
– Да.
– На людях?
– Нет, на обезьянах.
– Удачно?
– Да, удачно.
– Тогда переходите к опытам над людьми.
Улисс отрицательно покачал головой.
– Нельзя. Надо еще и еще проверять. Нельзя идти на риск.
– Какой же риск, когда вы говорите, что опыты на обезьянах оказались удачными? Когда-нибудь надо же переходить к опытам над людьми. Мы найдем детей для опытов, вам ни о чем не нужно беспокоиться. За последствия вы не отвечаете.
Улисс хотел возразить, но Чёрч не дал ему и слова сказать.
– Я предлагаю такой договор: мы создаем вам условия для продолжения опытов – лабораторию, аппаратуру. Будут животные, дети. В общем, все, что требуется. Раз. Мы выплачиваем вам определенный гонорар за открытие и труды. О сумме, надеюсь, мы договоримся. Два. А ваша продукция… прошу прощения, – поспешил он поправиться, заметив, что Улисс недовольно поморщился, – то есть дети, у которых после опыта появится талант, поступают в наше распоряжение.
– Но, как же…
– Простите, я еще не закончил. Мы – деловые люди и должны разговаривать по-деловому. Сумму, необходимую для продолжения опытов, мы выплачиваем немедленно. Но вы сразу же произведете опыты на детях. Сами понимаете, капитал должен приносить доход… Что касается гонорара за открытие, то он будет выдан, как только вы продемонстрируете одаренность первого ребенка.
– Я считаю разговор преждевременным.
– Ничего подобного, – поспешно возразил Чёрч. – Рано или поздно вам придется обратиться ко мне… или в другое театральное бюро. Вы сами сейчас это поймете. Представим себе, что у ребенка действительно необычные музыкальные способности. Так что же родители будут держать его взаперти? Они пожелают обучить ребенка, подготовить его к сценической деятельности. Вы представляете себе, как это будет звучать?
Чёрч вскочил с кресла и, отчаянно жестикулируя, как на арене цирка, произнес:
– Гастроли вундеркинда Мило Горва или Кипи Бетсон. Феноменальный слух! Невиданная музыкальная одаренность! Чудо природы!! Естественно, – продолжал он уже более спокойным тоном, снова усевшись в кресло, – ребенок должен выступать в лучших концертных залах. А это возможно только с нашей помощью. Итак…
Он протянул Улиссу руку, но тот решительно отстранил ее.
– Таких детей еще нет. Говорить не о чем… Да если бы они и появились, судьбой их могут распоряжаться только родители.
– О, не беспокойтесь! – воскликнул Чёрч. – С родителями мы договоримся сами. Мне кажется, что условия вам подойдут. Назовите только сумму.
– Я считаю разговор бесполезным, – отрезал Улисс.
Но это нисколько не смутило Чёрча.
– Я не тороплю вас с ответом, – сказал он. – Одно условие: с сегодняшнего дня никто не должен знать о ваших опытах и наших переговорах. Абсолютная и безусловная тайна. И второе: я предлагаю вам любую сумму под отчет для продолжения опытов – и сто тысяч бульгенов гонорара за открытие.
Чёрч ожидал, что цифра ошеломит Хента. Его поразил спокойный ответ Улисса:
– Деньги ни при чем.
В это время вошла Лайга. Находясь в соседней комнате, она слышала все.
– Ты должен согласиться, Улисс, – сказала она, подойдя к нему. – Господин Чёрч – мой друг и зла нам не желает. Раз он советует, надо соглашаться. Он деловой человек и лучше тебя разбирается в таких вещах.
Улисс стиснул зубы, желваки забегали у него на щеках.
– Пойми, Лайга, этого нельзя делать, я не имею права. Еще неизвестно, какое действие может оказать препарат на людей. Профессор Милоти предупреждал меня: могут быть самые неожиданные последствия, которые предугадать трудно. Дети могут заболеть, например, гиперакузией – это бывает при обострении слуха: больной воспринимает звуки с необычной силой, ему все время слышатся шумы, потрескивание, свист, гудение. У него могут начаться слуховые галлюцинации.
Чёрч раскатисто засмеялся.
– Не пугайте, ради бога, себя и нас. Ну, что за страхи вы выдумали. Все страшно, пока нет денег. Если даже случится беда, мы наймем для этого самого гиперакузника лучших врачей, и его вылечат. Ему уплотнят барабанные перепонки каким-нибудь новейшим химическим веществом, и он перестанет так сильно слышать.
Чёрч вновь захохотал, довольный своей шуткой. Лайга тоже рассмеялась звонко, весело. Так смеются дети, не познавшие горечи разочарований и житейских невзгод. Один Улисс сидел мрачный, тревожно поглядывая на Лайгу.
– Это не мое открытие, – упорно возражал он.
Чёрч с досадой махнул рукой.
– Ну какой вы, в самом деле, щепетильный! – воскликнул он, с презрением глядя на Улисса. – Кто докажет, что это – работа Милоти? Ведь все документы у вас?
– У меня. Но документы его. Я как честный человек…
– Оставьте, господин Хент, детские рассуждения. Профессор Милоти умер, кости его догнивают в земле. Ему уже все равно – останется слава за ним или за вами… Вы говорите, у него есть дочь… Кстати, в каком театре она выступает?
– В «Жюль-сен Опера», – нерешительно ответил Улисс.
– Вот и прекрасно. С дочерью мы легко договоримся. Это же наш театр. Дайте только согласие, и мы все сделаем.
– Нет. Не могу идти против совести, – упрямо твердил Улисс.
Чёрч распрощался, Лайга пошла проводить его.
Улисс отправился в свой кабинет и сел на диван. «Нет! Нет! Нет! – стучало в мозгу. – Не соглашаться, ни в коем случае! Пока еще рано».
Он не слышал, как открылась дверь, но почувствовал знакомый запах духов. Лайга села к нему на колени. От одного прикосновения к скользкому холодному платью, туго обтянувшему фигуру Лайги, Улисса бросило в жар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26