Каменное лицо и стиснутые губы — словно узкий футляр, куда только что убрали бритву. Какая же она все-таки стерва.
— Я говорю то, что думаю. То, что есть на самом деле.
— Ты уверен, что полностью осведомлен относительно происходящего «на самом деле»? Третий месяц балуясь с девками на Острове?
Девок, разумеется, пришлось пропустить мимо ушей. Хотя очень не хотелось.
— Ну так расскажи мне что-нибудь новенькое. Ты ведь у нас постоянно в центре событий. Это, надо думать, единственная радость твоей жизни…
Она тоже молча проглотила его иронию. Один-один.
— Рассказываю. Последние пару недель мы снова оказались в фокусе внимания мировой общественности. — На его пренебрежительный жест жена никак не отреагировала. — На этот раз все гораздо серьезнее, чем во время прошлых всплесков, и я бы на твоем месте не стала надеяться на скорый спад. Наши драгоценные «экономическое чудо» и «блестящая изоляция» достают их уже не первый год, но сегодня, кажется, достигнута критическая точка. Начнем с того, что они каким-то образом сумели договориться: черные, белые, левые, правые, военные, исламисты, торговые союзы и международные организации борьбы за права человека. Все они теперь дружат — против нас. Кстати, господин Президент, когда ты последний раз был за границей с дружественным визитом?
— Зачем?
Алина нервно усмехнулась:
— Хороший вопрос.
— То есть, — Андрей присел на край шезлонга, — ты считаешь, что настало время как следует расшаркаться перед внешним миром? И даже организовать специально для них липовые выборы? Но, Аля, у нас ведь открытая страна. Международная общественность уже сто раз имела возможность убедиться, что мы именно такие, какие есть, — а вовсе не империя зла с агрессивной внешней политикой и вопиющими нарушениями прав человека. Просто мы смогли поднять нашу страну так высоко, как никому в мире и не снилось, тем более в такие сроки. Но, в конце концов, из банальной зависти никто не станет забрасывать нас атомными бомбами.
— Еще как забросают.
— Ничего подобного. Нужен повод — а мы его не дадим.
— Боюсь, что вот-вот дадим, Андрей. У нас появилось, вернее, обострилось, энное количество внутренних проблем. В твоем четко отлаженном механизме таки не хватает каких-то винтиков. И эти проблемы надо срочно решать, что, поверь, довольно сложно будет сделать, — она обвела широкий полукруг циркулем вытянутой руки, — отсюда.
Андрей пожал плечами:
— Только не говори мне об истощении ресурсов, хорошо? При современном уровне развития компенсаторных технологий…
— Истощение ресурсов — это раз. С демографией, допустим, можно подождать еще лет пять-шесть — не больше; хотя поощрительные программы, конечно, пора сворачивать. Но если ты не готов, о глобальном не будем. Я вообще-то хотела поговорить с тобой о внутренних центробежных течениях. О перелетчиках, например.
— Не смеши меня. — К его удивлению, по-настоящему засмеяться не получилось. — Это горстка психов. Такие имеют место быть всегда, в любом обществе. Как алкоголики и гомосексуалисты. Пока их процент не превышает…
— Пока не превышает. Но это ненадолго, можешь мне поверить. И потом…
Она встала и тоже заходила по кромке берега, проваливаясь в мокрый песок. Подплеснувшая волна до колен забрызгала белые брюки; Алина тихо чертыхнулась, но подальше от воды не отступила.
— Этот народ изменился качественно. Если сначала они были просто нелегальными мигрантами из числа последних люмпенов, кому элементарно не хватало средств на пакет документов для законного выезда…
— Сейчас такого вообще нет, — перебил Андрей. — Ни желающих эмигрировать, ни чтоб у кого-то не было на это денег.
— Правильно, умница. А вот перелетчики — есть. Только они теперь совсем другие. Имеются сведения, что у них уже существует своя подпольная организация. Во всяком случае, налицо единый, тщательно разработанный сценарий действий. Никто из них не заинтересован в том, чтобы тихо смыться за границу. Наоборот: каждая попытка — это резонанс, шум, конфликт, причем непременно на глазах у иностранцев. И с обязательным упоминанием… проекта «Миссури».
Андрей отметил, насколько явственно она запнулась — будто налетела на камешек посреди ровной площади. Алина! Алька, для которой никогда в жизни не существовало табу и неудобных вопросов. Подумать только, а ведь на тех, первых — старых и очень хорошо забытых — выборах они размахивали дипломом «Миссури», как флагом, всю кампанию строили именно на этом… так странно. Неужели за каких-то пятнадцать лет люди успели напрочь вытереть из памяти, как дружно голосовали тогда «за Будущее»? Да нет, не могут не вспоминать — но с каким, интересно, чувством?..
Как все изменилось.
И сколько еще можно все менять?!
* * *
— В общем, ты понял, — доносился с балкона Алинин голос, — Вылетаешь утром. Прежде всего рабочий брифинг по текучке, у всех должно создаться впечатление, что ты целиком и полностью в теме. Потом эфир на Первом национальном, текст я тебе подготовлю и сегодня вечером сброшу. Иностранцам дадим доступ к телу где-то после трех, но не расслабляйся, может, кому-нибудь удастся и раньше добраться до тебя, они ушлые…
Горничная Ксюша бродила по апартаментам, собирая Андрею приват-кейс, — этот процесс Алина сочла необходимым лично проконтролировать. В Ксюшином левом глазу медленно набухала большая слеза: Андрей был искренне тронут. Хотя черт его знает, может, жена уже успела ее уволить, и малышка оплакивает именно это, а вовсе не разлуку с ним.
— Чуть не забыла. — Алина возникла в дверном проеме, и маленькая горничная оцепенела, как кролик перед удавом. — В понедельник проведешь серьезное совещание по космической программе. Подготовься как следует, это важно.
Он вздохнул:
— А что космическая программа? С ней-то какие проблемы?
И сам на мгновение изобразил жертвенного кролика: настолько жутким был ее суховатый смех, пробравший до костей.
— Ничего особенного. Просто последнее время циркулируют слухи, что никакой программы вообще нет. В смысле, есть — но не имеет ни малейшего отношения к космосу.
— Как это?
— А вот так. Поговаривают, что ребята, которых якобы готовят для экспедиции, — на самом деле второе поколение проекта «Миссури». Не больше и не меньше.
Синий спортивный телепорткатер госпожи Багалий пристал прямо к балкону, плавно трансформировав мраморные балясины. Алина исчезла, не прощаясь и не дав мужу испортить эффект немой сцены после своей последней фразы.
Андрей усмехнулся: ради этого эффекта жена даже пожертвовала ревизией его приват-кейса. Бедная Ксюша напрасно старалась — до вечера, а тем более до завтрашнего утра, еще уйма времени.
— Андрей Валерьевич! — После отбытия Алины горничная заметно осмелела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
— Я говорю то, что думаю. То, что есть на самом деле.
— Ты уверен, что полностью осведомлен относительно происходящего «на самом деле»? Третий месяц балуясь с девками на Острове?
Девок, разумеется, пришлось пропустить мимо ушей. Хотя очень не хотелось.
— Ну так расскажи мне что-нибудь новенькое. Ты ведь у нас постоянно в центре событий. Это, надо думать, единственная радость твоей жизни…
Она тоже молча проглотила его иронию. Один-один.
— Рассказываю. Последние пару недель мы снова оказались в фокусе внимания мировой общественности. — На его пренебрежительный жест жена никак не отреагировала. — На этот раз все гораздо серьезнее, чем во время прошлых всплесков, и я бы на твоем месте не стала надеяться на скорый спад. Наши драгоценные «экономическое чудо» и «блестящая изоляция» достают их уже не первый год, но сегодня, кажется, достигнута критическая точка. Начнем с того, что они каким-то образом сумели договориться: черные, белые, левые, правые, военные, исламисты, торговые союзы и международные организации борьбы за права человека. Все они теперь дружат — против нас. Кстати, господин Президент, когда ты последний раз был за границей с дружественным визитом?
— Зачем?
Алина нервно усмехнулась:
— Хороший вопрос.
— То есть, — Андрей присел на край шезлонга, — ты считаешь, что настало время как следует расшаркаться перед внешним миром? И даже организовать специально для них липовые выборы? Но, Аля, у нас ведь открытая страна. Международная общественность уже сто раз имела возможность убедиться, что мы именно такие, какие есть, — а вовсе не империя зла с агрессивной внешней политикой и вопиющими нарушениями прав человека. Просто мы смогли поднять нашу страну так высоко, как никому в мире и не снилось, тем более в такие сроки. Но, в конце концов, из банальной зависти никто не станет забрасывать нас атомными бомбами.
— Еще как забросают.
— Ничего подобного. Нужен повод — а мы его не дадим.
— Боюсь, что вот-вот дадим, Андрей. У нас появилось, вернее, обострилось, энное количество внутренних проблем. В твоем четко отлаженном механизме таки не хватает каких-то винтиков. И эти проблемы надо срочно решать, что, поверь, довольно сложно будет сделать, — она обвела широкий полукруг циркулем вытянутой руки, — отсюда.
Андрей пожал плечами:
— Только не говори мне об истощении ресурсов, хорошо? При современном уровне развития компенсаторных технологий…
— Истощение ресурсов — это раз. С демографией, допустим, можно подождать еще лет пять-шесть — не больше; хотя поощрительные программы, конечно, пора сворачивать. Но если ты не готов, о глобальном не будем. Я вообще-то хотела поговорить с тобой о внутренних центробежных течениях. О перелетчиках, например.
— Не смеши меня. — К его удивлению, по-настоящему засмеяться не получилось. — Это горстка психов. Такие имеют место быть всегда, в любом обществе. Как алкоголики и гомосексуалисты. Пока их процент не превышает…
— Пока не превышает. Но это ненадолго, можешь мне поверить. И потом…
Она встала и тоже заходила по кромке берега, проваливаясь в мокрый песок. Подплеснувшая волна до колен забрызгала белые брюки; Алина тихо чертыхнулась, но подальше от воды не отступила.
— Этот народ изменился качественно. Если сначала они были просто нелегальными мигрантами из числа последних люмпенов, кому элементарно не хватало средств на пакет документов для законного выезда…
— Сейчас такого вообще нет, — перебил Андрей. — Ни желающих эмигрировать, ни чтоб у кого-то не было на это денег.
— Правильно, умница. А вот перелетчики — есть. Только они теперь совсем другие. Имеются сведения, что у них уже существует своя подпольная организация. Во всяком случае, налицо единый, тщательно разработанный сценарий действий. Никто из них не заинтересован в том, чтобы тихо смыться за границу. Наоборот: каждая попытка — это резонанс, шум, конфликт, причем непременно на глазах у иностранцев. И с обязательным упоминанием… проекта «Миссури».
Андрей отметил, насколько явственно она запнулась — будто налетела на камешек посреди ровной площади. Алина! Алька, для которой никогда в жизни не существовало табу и неудобных вопросов. Подумать только, а ведь на тех, первых — старых и очень хорошо забытых — выборах они размахивали дипломом «Миссури», как флагом, всю кампанию строили именно на этом… так странно. Неужели за каких-то пятнадцать лет люди успели напрочь вытереть из памяти, как дружно голосовали тогда «за Будущее»? Да нет, не могут не вспоминать — но с каким, интересно, чувством?..
Как все изменилось.
И сколько еще можно все менять?!
* * *
— В общем, ты понял, — доносился с балкона Алинин голос, — Вылетаешь утром. Прежде всего рабочий брифинг по текучке, у всех должно создаться впечатление, что ты целиком и полностью в теме. Потом эфир на Первом национальном, текст я тебе подготовлю и сегодня вечером сброшу. Иностранцам дадим доступ к телу где-то после трех, но не расслабляйся, может, кому-нибудь удастся и раньше добраться до тебя, они ушлые…
Горничная Ксюша бродила по апартаментам, собирая Андрею приват-кейс, — этот процесс Алина сочла необходимым лично проконтролировать. В Ксюшином левом глазу медленно набухала большая слеза: Андрей был искренне тронут. Хотя черт его знает, может, жена уже успела ее уволить, и малышка оплакивает именно это, а вовсе не разлуку с ним.
— Чуть не забыла. — Алина возникла в дверном проеме, и маленькая горничная оцепенела, как кролик перед удавом. — В понедельник проведешь серьезное совещание по космической программе. Подготовься как следует, это важно.
Он вздохнул:
— А что космическая программа? С ней-то какие проблемы?
И сам на мгновение изобразил жертвенного кролика: настолько жутким был ее суховатый смех, пробравший до костей.
— Ничего особенного. Просто последнее время циркулируют слухи, что никакой программы вообще нет. В смысле, есть — но не имеет ни малейшего отношения к космосу.
— Как это?
— А вот так. Поговаривают, что ребята, которых якобы готовят для экспедиции, — на самом деле второе поколение проекта «Миссури». Не больше и не меньше.
Синий спортивный телепорткатер госпожи Багалий пристал прямо к балкону, плавно трансформировав мраморные балясины. Алина исчезла, не прощаясь и не дав мужу испортить эффект немой сцены после своей последней фразы.
Андрей усмехнулся: ради этого эффекта жена даже пожертвовала ревизией его приват-кейса. Бедная Ксюша напрасно старалась — до вечера, а тем более до завтрашнего утра, еще уйма времени.
— Андрей Валерьевич! — После отбытия Алины горничная заметно осмелела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117