– Хватит, Ионсон, – сказал второй. – Не видишь что ли, совсем содрал с джентльмена кожу!
Тот, кого назвали Ионсоном, – человек могучего скандинавского типа – перестал растирать Монтейлера и неуклюже поднялся на ноги. Монтейлер с трудом сел, а затем, опираясь на Ионсона, встал рядом с ним. Все тело горело и саднило, мир перед глазами упрямо кружился, и, чтобы не упасть, он вынужден был прислониться к переборке. Отдышавшись, Монтейлер едва слышно спросил:
– Где я нахожусь? Что это за судно и куда оно идет?
Человек, обратившийся ранее к Ионсону, стоял в противоположном углу каюты, тоже прислонясь к переборке.
– Мы около Фараллонских островов, – сказал он, – на юго-западе от них. Это шхуна «Призрак». Идем к берегам Японии бить котиков.
Монтейлер покачал головой – такое объяснение ничего ему не говорило.
– А кто капитан шхуны? Мне нужно повидаться с ним.
На лице Ионсона неожиданно отразилось крайнее смущение и замешательство.
– Капитан – Волк Ларсен, так его все называют. Я никогда не слыхал его настоящего имени. Но говорите с ним поосторожнее. Он сегодня бешеный. Его помощник...
Но Монтейлер его не слышал. Он все еще прижимался к стене, закрыв глаза и тяжело дыша. Обморок оставил в голове гудящую пустоту, к горлу подступала тошнота, от непрерывной качки ему становилось все хуже. Силы его были на исходе. Человек из иного мира, так не похожего на тот, что , окружал его теперь, Монтейлер не понимал, что с ним происходит, мысли его путались, он не представлял себе, как эти люди...
«Кэт!» – сверкнуло вдруг в его мозгу.
Он сделал несколько неуверенных шагов, пошатнулся и свалился бы на пол, если бы Ионсон не поддержал его.
– Осторожно, осторожно, сэр, – проговорил он, – вы еще слабы как котенок.
Монтейлер сбросил с себя его руку.
– Где капитан? – спросил он.
Матрос показал на крутой трап. Монтейлер заковылял к нему и с трудом поднялся на палубу. Его все еще пошатывало от слабости. Порыв ветра налетел на него, и он поспешил ухватиться за угол рубки. Сильно накренившись, шхуна скользила вверх и вниз по длинной океанской волне. Над его головой на фоне темно-синего неба раздувались паруса. Значит, он на парусном корабле!
На палубе находились несколько человек, но никто из них не обращал на Монтейлера внимания. Все, казалось, были заняты тем, что происходило посреди палубы. Там, на крышке люка, лежал какой-то грузный мужчина. Он лежал на спине; рубашка на его груди, поросшей густыми черными, похожими на шерсть волосами, была разодрана. Черная с проседью борода покрывала всю нижнюю часть его лица и шею. Борода, вероятно, была жесткая и пышная, но обвисла и слиплась, и с нее струйками стекала вода. Глаза его были закрыты, грудь не поднималась.
Возле люка расхаживал человек атлетического телосложения, с широкими плечами и грудью. Внезапно, подобно удару грома, он обрушился на мертвеца, поток ругани хлынул из его уст. Вскоре он оборвал свою брань так же внезапно, как начал, раскурил потухшую сигару и оглянулся вокруг. Его холодные глаза встретили растерянный взгляд Монтейлера.
– Эй, вы там! – крикнул он. – Подите сюда!
Тон приказания был таким повелительным, что Монтейлер тотчас подошел и не подумав о возможности неповиновения. Человек смотрел на него несколько мгновений с нескрываемым презрением, затем указал на труп у своих ног.
– Вы, верно, пастор? – спросил он. – Прочтите какую-нибудь молитву за упокой души этого бродяги.
– Я не пастор, – ответил Монтейлер.
– В самом деле? – Человек, прищурившись, смерил его взглядом с головы до ног. – А мне показалось, что вы священник. Чем же вы зарабатываете на жизнь?
– Я офицер.
По губам атлета скользнула усмешка.
– Офицер! Жалкий трус, хотите вы сказать. Вы не стоите на своих ногах. Вы не могли бы прожить самостоятельно и суток, не сумели бы три раза в день набить себе брюхо. Покажите руку!
Прежде чем Монтейлер успел опомниться, он шагнул к нему, схватил его правую руку и поднес к глазам. Монтейлер попытался освободиться, но жесткие пальцы без всякого видимого усилия крепче схватили его руку, и Монтейлеру показалось, что у него сейчас затрещат кости. Трудно при таких обстоятельствах сохранять достоинство. Приходилось стоять смирно и переносить это унижение.
Человек с презрительной гримасой отпустил руку
Монтейлера.
– Изнеженная рука. Такие руки ни на что, кроме мытья посуды и стряпни, не годны.
– Мне необходимо сойти на берег, – сказал Монтейлер с деланным спокойствием. – И, кроме того, я хочу знать, где находится женщина, которая была со мной. Она на борту, не так ли?
Человек с любопытством поглядел на Монтейлера. Глаза его светились насмешкой.
– У меня есть другое предложение, – сказал он, не отвечая на вопрос, – для вашего же блага. Мой помощник умер, и мне придется сделать кое-какие перемещения. Один из матросов займет место помощника, юнга отправится на бак – на место матроса, а вы замените юнгу. Подпишите условия на этот рейс – двадцать долларов в месяц и харчи. Ну что скажете? Заметьте – это для вашего же блага! Я сделаю вас человеком. Вы со временем научитесь стоять на своих ногах и, быть может, даже ковылять немного.
– Вы сошли с ума!
– Подумайте хорошенько. – Он отвернулся. – Я только распоряжусь, чтобы эту скотину похоронили, как положено, в море, а потом мы продолжим наш разговор. Но думайте быстро, я не собираюсь тратить на вас весь день.
С этими словами он направился большими шагами к мертвецу, которого уже начали зашивать в парусину. Монтейлер, преодолевая тошноту, подошел к борту и растерянно уставился на бурный морской простор.
«Какое-то безумие», – подумал он.
И, тем не менее, он находился на шхуне. А Кэт? Что стало с ней? Он собрался с силами и, шатаясь, спустился по трапу вниз.
– Я видел, как ты болтал с Волком Ларсеном, – сказал Ионсон. – Послушай меня, не перечь ему. Он и так зол не в меру. Если будешь огрызаться, он попросту прихлопнет тебя.
Монтейлер тяжело опустился на колченогий табурет. Но стоило ему нащупать рукой лазерный пистолет, как он почувствовал себя увереннее.
– Мы еще посмотрим, – проворчал он. – Где женщина, здесь?
Ионсон откусил кусок чего-то похожего на темную скользкую веревку и принялся методично двигать челюстями.
– Женщина здесь. Выудили ее вместе с тобой. Сейчас она на корме, иначе бы ей несдобровать,
Он сплюнул на пол.
– Не так уж часто нам здесь приводится видеть баб, – пояснил он.
Монтейлер поднялся.
– Благодарю, – сказал он, – этого достаточно. Ионсон безразлично пожал плечами.
– Когда управишься, – сказал он, не переставая жевать, – можешь зайти к коку. Юнга обычно отирается на камбузе.
Монтейлеру удалось незаметно пройти по палубе мимо Волка Ларсена и матросов, которые были заняты несложным ритуалом морских похорон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31