- Я думаю, что вряд ли смог бы найти кого-либо другого, - ответил Хэл.
Это было верное предположение. Ему, как бригадиру, следовало держаться на некоторой дистанции от остальных членов своей бригады. Теперь его компанию составляли главным образом другие бригадиры, в том числе Джон и Уилл. Новое положение увеличивало личную свободу и возможности уединения, а это, по мере того как он рос и взрослел, все больше приходилось ему по душе.
А Хэл и в самом деле продолжал расти и взрослеть. И то, что в момент появления на Коби ему было совсем не двадцать лет, как он утверждал, а значительно меньше, свидетельствовало о дальнейшем интенсивном и всестороннем развитии его организма. Он не только набирал вес и наращивал мускулы, за прошедшие два с половиной года значительно увеличился и его рост: к девятнадцати годам Хэл стал уже выше двух метров и продолжал тянуться вверх.
И тем не менее он казался очень молодым. Несмотря на внушительный рост, его тело сохранило мальчишескую стройность. А ширина его плеч и сила окрепших от работы в шахте длинных рук даже контрастировали с откровенно юным лицом и всем его невинным обликом, который, казалось, навсегда останется неизменным.
Со времени его схватки с Найфом никто больше не пытался помериться с ним силами. Похоже, все ладили с ним и относились к нему с симпатией: и шахтеры из его бригады, и администрация, и бизнесмены, и персонал мест отдыха и развлечений в порту, где он теперь довольно часто бывал. За это время у него появилось несколько новых знакомых, но никто из них не стал его близким другом. В порт он ездил, как правило, в компании Джона, Соста или одного-двух членов своей бригады, но только если хорошо знал тех людей, которые были вместе с ними. Время от времени он узнавал что-нибудь о Тонине, но ни разу не видел ее с тех пор, как она покинула Яу Ди, чтобы выйти замуж.
С течением времени у него все больше входили в привычку прогулки в одиночестве, он мог часами бродить по улицам и коридорам порта, а когда появлялось желание отдохнуть и промочить горло, заходил в какой-нибудь бар или ресторанчик. По мере знакомства с этими заведениями он понял, что все они, в сущности, похожи друг на друга. Их интерьеры создавались с учетом того, что жители Коби, лишенные возможности видеть небо над головой, дышать воздухом естественной атмосферы, любоваться растениями и обитателями живой природы, ощущали во всем этом острую потребность. Поэтому в них всегда присутствовали такие элементы, как бутафорское небо, иллюзия берега какого-нибудь водоема, а также настоящая или искусственная растительность.
Как-то раз, зайдя в один из баров, Хэл обратил внимание на сидевшего там посетителя, перебиравшего струны небольшого музыкального инструмента. Через некоторое время Хэл увидел, что столик, за которым тот сидел, опустел, а инструмент оставлен без присмотра. Тогда он решил подойти и приглядеться к нему повнимательней.
Уолтер обучил Хэла основам музыкальной грамоты и элементам игры на некоторых инструментах, включая классическую испанскую гитару. Поэтому он без особого труда перенастроил взятое в руки диковинное устройство на знакомый ему лад, а затем попробовал поиграть на нем. Он обнаружил, что присутствующие охотно слушают его.
Через некоторое время ему удалось с помощью Соста купить настоящую гитару. Теперь он, отправляясь в какой-нибудь бар, брал ее с собой. В известном смысле это приобретение позволяло ему восполнить нехватку личных друзей установлением дружеских контактов с аудиторией своих слушателей всюду, где бы он ни появлялся. А необходимость такой компенсации ощущалась все острее.
Причина заключалась в том, что по мере взросления ему становилось все труднее участвовать в разговорах, ведущихся на обычном для шахтеров уровне, особенно в нерабочей обстановке. Он стал замечать, что стоило ему заговорить, как людям вокруг него делалось не по себе. Вопросы, которые он пытался с ними обсуждать, не вызывали у них никакого интереса. Проблемы, волновавшие его, оставляли их равнодушными. Поэтому игра на гитаре и пение стали для него той ширмой, за которой он мог укрываться, продолжая в то же время находиться в пределах своего окружения.
Это его занятие получило неожиданное развитие. Увлекшись всерьез своим музицированием, он стал почти машинально перекладывать на музыку произведения классической поэзии, многие из которых помнил наизусть. Почти все они были достаточно мелодичными или превращались в таковые после незначительной доработки. А вскоре он сделал и следующий шаг в этом направлении - снова начал сочинять стихи, становившиеся словами к его песням.
Хэл считал совершенно ошибочным мнение, что большое искусство невозможно выразить самыми простыми средствами. Ведь какими бы сложными ни были мысли и чувства, это в конечном итоге мысли и чувства человека, и как таковые они могут быть выражены наиболее употребительными и хорошо знакомыми понятиями, с сохранением при этом всей сложности и всех нюансов их содержания.
- Твои песни всегда такие разные, - сказала ему как-то вечером в баре одна из тех девушек, в чьи обязанности входило развлекать гостей.
Он уловил смысл сигнала, посланного ею, скорее всего, бессознательно. Она, как и многие, находила его достаточно своеобразным, чтобы привлекать внимание издалека, и одновременно слишком своеобразным, чтобы создавать атмосферу комфорта при близком общении. Подобных девушек можно было встретить лишь в фешенебельных барах, и спрос на них среди посетителей всегда значительно превышал возможности его удовлетворения. Но вокруг Хэла они всегда собирались стайками. Собирались… и снова разлетались в разные стороны. Он задумчиво и грустно смотрел им вслед. Он дал бы гораздо больше, чем любая из них мечтает получить, если бы среди них нашлась та, с кем он смог бы снова испытать такую же близость, какая возникла у него с Тониной после схватки с Найфом. Но этого никогда не происходило. Он не знал, чего для этого не хватало, и, насколько мог судить, этого не знали и девушки. А может, знали, но не умели ему объяснить.
Он видел, что все больше отдаляется от окружающих его людей, за исключением Джона и Соста, но не знал, как поступать в подобной ситуации. А потом в его жизнь снова вторгся Найф.
Найф покинул Яу Ди вскоре после того, как проиграл схватку с Хэлом. Очевидно, он поработал на нескольких шахтах, прежде чем снова вернулся сюда. Его взял к себе бригадир одной из бригад, который еще не был бригадиром в то время, когда Хэл появился на шахте. Эта бригада и бригада Хэла работали в разные смены, временной интервал между ними составлял восемь часов, поэтому Хэл и Найф практически не встречались. Но однажды внезапно, без каких-либо предварительных слухов или намеков, на Яу Ди появились полицейские из Главного Управления компании, которая владела шахтой, и арестовали Найфа по обвинению в краже золотого самородка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128