Шагах в двух-трех под нами извивалась в длинной перспективе на запад черная страшная пропасть. В ее глубине – мрак и безмолвие.
Крученый Волос поднял руку и указал на запад:
– Завтра пойдем туда. За поворотом этого каньона поселение бледнолицых. Сегодня заночуем на краю этой пропасти.
Без слов мы расседлали коней.
– Пусть Крученый Волос разожжет костер, а я поищу мяса, – предложил я.
Молчаливый кивок головы воина был мне ответом. Взяв ружье, я направился в сторону темного каньона в надежде найти на его дне толсторогого горного козла. На краю ущелья я заметил желоб, выдолбленный в гранитной стене потоками воды. Опираясь о его края и хватаясь руками за выступающие скальные изломы, я стал спускаться вниз. Каждое мое движение сопровождалось грохотом срывающегося и летящего вниз булыжника. Надо было быть предельно внимательным, чтобы вместе с падающей лавиной не угодить на дно ущелья самому. Слишком поздно я понял, что выбрал самую трудную дорогу и что теперь должен спускаться уже ниже, так как возвращаться обратно по этому желобу просто невозможно.
Прижимаясь к стене и нащупывая ногами щели, я наконец добрался до места, где можно было перевести дыхание. Кожа на моих ладонях висела лохмотьями, а мышцы ног и рук горели таким огнем, будто были опущены в горящие угли. Чуть отдышавшись, я позволил себе оглянуться вокруг. Прямо под ногами светилась гладкая стена без щелей и выступов. Правда, в каких-нибудь шести метрах пониже виднелась маленькая скальная площадка. Но как добраться до нее?
«Только собственной глупости я обязан своим положением, – думал я, – и если Крученый Волос не найдет меня, то так и сдохну на этой стене».
Приподняв, насколько это было возможно, лицо вверх, я крикнул. Многократное эхо повторило мой зов о помощи. Крича раз за разом, я с надеждой вглядывался в края обрыва – не появится ли из-за них лицо друга, но нет, уши мои слышали только отзвуки собственного голоса, а глаза ловили край уже потемневшего неба.
И вдруг, когда надежда была уже вконец потеряна, на самом краю обрыва показалась голова.
– Пусть мой брат еще немного продержится, – раздался голос Крученого Волоса.
Словно горная коза, он начал быстро спускаться по отвесной стене каньона и через минуту был уже рядом со мной. Я указал ему на скальный выступ.
– Будем спускаться туда, – сказал он.
Прикрепив лассо к выступающему валуну, на котором мы стояли, Крученый Волос сбросил другой конец вниз и, проворный, как белка, начал, опираясь плечами о стену и наклонив голову, спускаться, пока не достиг уровня манящей к себе ниши. И хоть расстояние до нее было не меньше шестнадцати футов, он стремительным броском напружившегося тела достиг едва выступающей части скалы. Мгновение Крученый Волос балансировал, устанавливая равновесие. Сердце мое замерло. Но он уже успел ухватиться за какой-то незначительный выступ и замер.
Втиснувшись в самый угол выступа так, чтобы как можно больше оставить места мне, он крикнул:
– Теперь твоя очередь, брат!
Напрягшись всем телом и последовав его примеру, я спустился по ременному лассо.
– Теперь, – учил меня мой друг, – как можно сильнее упрись пальцами ног в расщелины и… прыгай.
Только стыд перед воином помог мне справиться со страхом. Прыгнув и разорвав о скалу одежду, я соскользнул до уровня ниши со скоростью стрелы и грудью упал на скользкий камень. И тут почувствовал, что сползаю в пропасть. Крученый Волос схватил меня за плечо. Продолжая сползать, я тянул его за собой, но он, не отпуская меня, все крепче впиваясь в мое плечо и задыхаясь от напряжения, изо всех сил прижимался к стене. Голова и грудь его свисали над пропастью. Зацепившись рукой за один из выступов, он уперся в него и, задерживаясь ценой необыкновенных усилий, достиг равновесия. Мне казалось, что время идет бесконечно долго, что Крученый Волос, измученный до предела, откажется от дальнейшей борьбы и выпустит меня. Но верный друг вонзил свои стальные пальцы в мое плечо и боролся, боролся до последних сил.
И вот наконец страшная борьба за жизнь позади. Мы сидим на твердой земле. Сидим рядом, не говоря ни слова. Я посмотрел другу в лицо, взгляды наши скрестились. Этого короткого мгновения было достаточно для того, чтобы до конца понять друг друга. Когда легкими склонами добрались мы до своего лагеря, с огромным удовлетворением растянулись у костра. Чистый поток бормотавшего поблизости ручейка, обдавая своей пеной прибрежные камни, навевал ни с чем не сравнимое чувство покоя и отдыха. Его убаюкивающая мелодия нарушалась только доносившимися изредка криками совы, испуганной блеском огня.
Тяжелый вздох вырвался из моей груди.
– Что угнетает моего брата? Неужели мысли его все еще кружатся вокруг скального выступа?
– Нет, брат мой, другое тревожит мое сердце.
– Может, брат мой думает о месте пребывания белых?
– Мои мысли витают в другом направлении.
– Крученый Волос знает – в сердце брата поселилась грусть. Но разве не знает он, что счастье не разбивается расстоянием? Мои глаза хорошо видят – мои брат в плену у любви.
Я усмехнулся:
– Знаю, Крученый Волос умеет читать мысли. Но девушка, что поселилась в моем сердце, не захочет разделить со мной мой типи.
– Цветок Прерий только и ждет той минуты.
– Откуда это известно моему брату?
– Об этом говорят взгляды Цветка Прерий, которые бросает она на Белую Пуму. Вся деревня читает их.
Крученый Волос замолчал. Молчал и я. Да и какими словами мог я выразить переполнявшее меня счастье. Треск поленьев, пожираемых огнем костра, казался мне музыкой, а ветер, подувший со стороны гор, который с каждой минутой становился все сильнее, я принимал за ласку девичьих рук.
Не заметил я и первых капель дождя, зашумевших по листьям деревьев. Спал ли в эту ночь, сомкнул ли глаза – не знаю. Только с рассветом, когда увидел, как поднялся закутавшийся в теплую попону мой Друг, почувствовал, что продрог. Дождь лил как из ведра. Пронзительный, проникающий до мозга костей ветер полз вдоль долины, заслоняя горы свинцовыми тучами и наполняя воздух зловещим шепотом.
Мы оседлали коней задолго до того, как солнце показало свой лик из-за гор, чтобы золотыми лучами пронизать тучи, несшиеся в прерию, как стадо испуганных антилоп.
Наш путь лежал в сторону форта Питт.
Когда показались первые крыши домов, Крученый Волос подъехал ко мне вплотную, и я увидел, как на его побледневшем лице заблестели глаза. Подняв руку вверх, он начал говорить взволнованно, не переводя дыхания:
– Когда Кровавый Том снял с моей головы скальп, я погибал. Темнота уже обволакивала мой мозг, а дух, дорогой телу человека, готовился оставить меня, чтобы вступить на Тропу Умерших, как вдруг ты задержал его и вернул меня к жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Крученый Волос поднял руку и указал на запад:
– Завтра пойдем туда. За поворотом этого каньона поселение бледнолицых. Сегодня заночуем на краю этой пропасти.
Без слов мы расседлали коней.
– Пусть Крученый Волос разожжет костер, а я поищу мяса, – предложил я.
Молчаливый кивок головы воина был мне ответом. Взяв ружье, я направился в сторону темного каньона в надежде найти на его дне толсторогого горного козла. На краю ущелья я заметил желоб, выдолбленный в гранитной стене потоками воды. Опираясь о его края и хватаясь руками за выступающие скальные изломы, я стал спускаться вниз. Каждое мое движение сопровождалось грохотом срывающегося и летящего вниз булыжника. Надо было быть предельно внимательным, чтобы вместе с падающей лавиной не угодить на дно ущелья самому. Слишком поздно я понял, что выбрал самую трудную дорогу и что теперь должен спускаться уже ниже, так как возвращаться обратно по этому желобу просто невозможно.
Прижимаясь к стене и нащупывая ногами щели, я наконец добрался до места, где можно было перевести дыхание. Кожа на моих ладонях висела лохмотьями, а мышцы ног и рук горели таким огнем, будто были опущены в горящие угли. Чуть отдышавшись, я позволил себе оглянуться вокруг. Прямо под ногами светилась гладкая стена без щелей и выступов. Правда, в каких-нибудь шести метрах пониже виднелась маленькая скальная площадка. Но как добраться до нее?
«Только собственной глупости я обязан своим положением, – думал я, – и если Крученый Волос не найдет меня, то так и сдохну на этой стене».
Приподняв, насколько это было возможно, лицо вверх, я крикнул. Многократное эхо повторило мой зов о помощи. Крича раз за разом, я с надеждой вглядывался в края обрыва – не появится ли из-за них лицо друга, но нет, уши мои слышали только отзвуки собственного голоса, а глаза ловили край уже потемневшего неба.
И вдруг, когда надежда была уже вконец потеряна, на самом краю обрыва показалась голова.
– Пусть мой брат еще немного продержится, – раздался голос Крученого Волоса.
Словно горная коза, он начал быстро спускаться по отвесной стене каньона и через минуту был уже рядом со мной. Я указал ему на скальный выступ.
– Будем спускаться туда, – сказал он.
Прикрепив лассо к выступающему валуну, на котором мы стояли, Крученый Волос сбросил другой конец вниз и, проворный, как белка, начал, опираясь плечами о стену и наклонив голову, спускаться, пока не достиг уровня манящей к себе ниши. И хоть расстояние до нее было не меньше шестнадцати футов, он стремительным броском напружившегося тела достиг едва выступающей части скалы. Мгновение Крученый Волос балансировал, устанавливая равновесие. Сердце мое замерло. Но он уже успел ухватиться за какой-то незначительный выступ и замер.
Втиснувшись в самый угол выступа так, чтобы как можно больше оставить места мне, он крикнул:
– Теперь твоя очередь, брат!
Напрягшись всем телом и последовав его примеру, я спустился по ременному лассо.
– Теперь, – учил меня мой друг, – как можно сильнее упрись пальцами ног в расщелины и… прыгай.
Только стыд перед воином помог мне справиться со страхом. Прыгнув и разорвав о скалу одежду, я соскользнул до уровня ниши со скоростью стрелы и грудью упал на скользкий камень. И тут почувствовал, что сползаю в пропасть. Крученый Волос схватил меня за плечо. Продолжая сползать, я тянул его за собой, но он, не отпуская меня, все крепче впиваясь в мое плечо и задыхаясь от напряжения, изо всех сил прижимался к стене. Голова и грудь его свисали над пропастью. Зацепившись рукой за один из выступов, он уперся в него и, задерживаясь ценой необыкновенных усилий, достиг равновесия. Мне казалось, что время идет бесконечно долго, что Крученый Волос, измученный до предела, откажется от дальнейшей борьбы и выпустит меня. Но верный друг вонзил свои стальные пальцы в мое плечо и боролся, боролся до последних сил.
И вот наконец страшная борьба за жизнь позади. Мы сидим на твердой земле. Сидим рядом, не говоря ни слова. Я посмотрел другу в лицо, взгляды наши скрестились. Этого короткого мгновения было достаточно для того, чтобы до конца понять друг друга. Когда легкими склонами добрались мы до своего лагеря, с огромным удовлетворением растянулись у костра. Чистый поток бормотавшего поблизости ручейка, обдавая своей пеной прибрежные камни, навевал ни с чем не сравнимое чувство покоя и отдыха. Его убаюкивающая мелодия нарушалась только доносившимися изредка криками совы, испуганной блеском огня.
Тяжелый вздох вырвался из моей груди.
– Что угнетает моего брата? Неужели мысли его все еще кружатся вокруг скального выступа?
– Нет, брат мой, другое тревожит мое сердце.
– Может, брат мой думает о месте пребывания белых?
– Мои мысли витают в другом направлении.
– Крученый Волос знает – в сердце брата поселилась грусть. Но разве не знает он, что счастье не разбивается расстоянием? Мои глаза хорошо видят – мои брат в плену у любви.
Я усмехнулся:
– Знаю, Крученый Волос умеет читать мысли. Но девушка, что поселилась в моем сердце, не захочет разделить со мной мой типи.
– Цветок Прерий только и ждет той минуты.
– Откуда это известно моему брату?
– Об этом говорят взгляды Цветка Прерий, которые бросает она на Белую Пуму. Вся деревня читает их.
Крученый Волос замолчал. Молчал и я. Да и какими словами мог я выразить переполнявшее меня счастье. Треск поленьев, пожираемых огнем костра, казался мне музыкой, а ветер, подувший со стороны гор, который с каждой минутой становился все сильнее, я принимал за ласку девичьих рук.
Не заметил я и первых капель дождя, зашумевших по листьям деревьев. Спал ли в эту ночь, сомкнул ли глаза – не знаю. Только с рассветом, когда увидел, как поднялся закутавшийся в теплую попону мой Друг, почувствовал, что продрог. Дождь лил как из ведра. Пронзительный, проникающий до мозга костей ветер полз вдоль долины, заслоняя горы свинцовыми тучами и наполняя воздух зловещим шепотом.
Мы оседлали коней задолго до того, как солнце показало свой лик из-за гор, чтобы золотыми лучами пронизать тучи, несшиеся в прерию, как стадо испуганных антилоп.
Наш путь лежал в сторону форта Питт.
Когда показались первые крыши домов, Крученый Волос подъехал ко мне вплотную, и я увидел, как на его побледневшем лице заблестели глаза. Подняв руку вверх, он начал говорить взволнованно, не переводя дыхания:
– Когда Кровавый Том снял с моей головы скальп, я погибал. Темнота уже обволакивала мой мозг, а дух, дорогой телу человека, готовился оставить меня, чтобы вступить на Тропу Умерших, как вдруг ты задержал его и вернул меня к жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38