ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Если бы она видела еще в Раймунде верного поклонника, раба, готового исполнять ее капризы и сопровождать ее во всех прогулках, она охотно зачислила бы его в свою свиту, так как он ей действительно очень нравился. Она находила большую разницу между ним и молодыми пустоголовыми янки, окружавшими ее.
Признавая все их изящество, она все-таки должна была сознаться, что временами страшно скучала в их обществе.
С Раймундом же, напротив, всегда находилась живая и интересная тема для разговора. Даже самое сопротивление ее тирании придавало ему в ее глазах еще больше обаяния. Кроме того, он оказался самым грациозным и смелым кавалером в тех двух-трех случаях, когда он согласился прокатиться верхом с Магдой. Но, с другой стороны, ее раздражало постоянное сопротивление, оказываемое ей, а особенно то, что Раймунд никогда не хотел уступить обществу ни одной минутки, предназначенной для работы, и трансатлантическая труба всегда оставалась для него делом более важным, чем самая прекрасная партия в лаун-теннис или крикет.
Раймунд, в свою очередь, с умилением вспоминал восхитительную прогулку по Yellow-River, когда Магда была такой простой и откровенной, и тот порыв, который заставил ее с таким достоинством искупить свою вину. Но эти события еще более выяснили, как различны их пути и воззрения. Во всем происшедшем Раймунд видел лишь природную доброту и сердце, созданное для спокойных радостей семейной жизни, но вместе с тем он ясно понял, какая пропасть разделяла их по общественному положению. Как?.. Магда, понявшая всю глупость своего поведения на крыльце, имевшая достаточно смелости, чтобы загладить свою вину, в то же время является настолько мелочной, что придает важное значение этим несчастным тряпкам, амазонкам, хлыстам и лакированным ботинкам! Теперь нельзя уже сомневаться, что в первом случае она отвернулась от него из-за костюма работающего, преданного своему делу человека, а в другом — сама призвала его, потому что он был в черном сюртуке и хорошо танцевал! Гордая и прямая натура Раймунда возмущалась этим. Уверенный в себе, своей силе и мужестве, сознавая свои способности, он считал себя равным Магде во всех отношениях и не допускал, чтобы портной мог существенно влиять на их отношения.
Под видом некоторой близости они вели теперь глухую войну. Не говоря ничего, так как он не считал себя на это вправе, Раймунд осуждал в душе образ жизни Магды, эти постоянные выезды, завтраки в ресторане, театры, за которыми следовали пышные ужины, эти постоянные подношения букетов в двадцать долларов, которые так приняты в Нью-Йорке.
Что касается Магды, то она находила глупым и пошлым, чтобы человек в двадцать лет запирался в своей городской конторе и выше всего ставил свое, быть может, несбыточное предприятие.
— К несчастью, он — не нашего круга и всегда предпочтет нам паровую машину! — говорила она однажды вечером Алисе Купер.
Эта фраза передавала вполне точно ее мнение о Раймунде Фрезоле, так как, указывая на разницу их чувств и вкусов, она все-таки сожалела об этом.
Так прошло несколько месяцев, в течение которых работы по прокладке трубы, производившиеся по всей линии с неутомимой энергией, подошли к концу.
В октябре Раймунд к своему величайшему удовольствию мог объявить Эбенезеру об окончании работ. Труба была проложена. Бассейн в Far-Rockaway, признан годным.
По одному сигналу подъемная труба в Дрилль-Пите могла наполниться нефтью, и эта нефть, собранная в сотнях огромных резервуаров, ждала лишь поворота крана, чтобы пуститься в путь. Маленький электрический кабель, присоединенный к подводной трубе, действовал превосходно, и инженер из Val-Trиgonnec'a телеграфировал со своей стороны, что бассейн, который должен был превратиться в нефтяное озеро, также вполне готов. Наконец, пневматические машины, высланные из Парижа, были установлены у устья сифона на дне этого бассейна, чтобы разредить содержавшийся в трубе воздух. Короткая поездка Раймунда на мыс Святого Матфея убедила его, что все работы на французском берегу были исполнены с той тщательностью, даже в деталях, которой издавна славились работы французских инженеров.
Он был менее уверен в американских подрядчиках, и действительность оправдала его опасения. Во время поездки с Эбенезером для осмотра в Дрилль-Пит он узнал, что при постройке подземной трубы были сделаны бесчисленные неисправности, которые потребовали нескольких недель добавочных работ.
Зато Раймунд имел удовольствие увидеть, как изменился Петер Мюрфи. Его физическое состояние значительно улучшилось под влиянием регулярной работы и здоровой пищи.
В хорошем платье, в толстых башмаках и большой поярковой шляпе он выглядел теперь совсем другим человеком, как об этом весело заявил Кассулэ, сопровождавший своего друга в этом путешествии.
— У тебя совсем зажиточный и почтенный вид! — говорил он, ходя вокруг альбиноса. — Тебя нельзя более узнать! Если бы мне объявили, что ты только что женился и избран мэром Дрилль-Пита, я вовсе бы не удивился, честное слово!
И Петер Мюрфи принимал горделивый вид, очень польщенный этими комплиментами. Умственные способности его, по-видимому, также несколько восстановились благодаря улучшению физического состояния.
Доверенный человек, оставленный Раймундом для наблюдения за передвижным бюро, объявил, что он с удовольствием свидетельствует о прилежании своего помощника. Петер Мюрфи не только тщательно исполнял свои обязанности, разносил депеши и держал бюро в величайшей чистоте, но даже начинал понимать азбуку Морзе и вскоре, наверно, сможет передавать депеши по телеграфу.
Эти известия доставили большое удовольствие всем, за исключением Эбенезера, продолжавшего упорствовать в своем предубеждении против альбиноса.
— Мне не очень-то нравится присутствие этого шута вблизи моего склада, — бормотал он сквозь зубы. — Пусть говорят, что хотят, но подобные успехи неестественны в настоящем идиоте; если же он не идиот, то безумно хоть сколько-нибудь доверять ему!
Эбенезер говорил именно о том складе, который был устроен около колодца Джонсона, где поместилось телеграфное бюро. Этот колодец был так обилен, что в месяц наполнил все резервуары, объем которых равнялся двадцати миллионам barrels.
Резервуары эти образовали как бы настоящий город из листового железа, который своими цилиндрическими постройками издали напоминал броненосный флот, севший на мель.
Осмотрев все и закончив работы, решили приступить к открытию трансатлантической трубы. Для этого, сообща с властями штата Нью-Йорк и даже с представителями всего Нефтяного Общества, был избран особый день.
Франция, как и остальные нации, должна была прислать своих представителей на церемонию открытия, так как празднество принимало характер интернационального события.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56