Открытая проводка, идущая по стенам и потолку, задымилась и заискрила.
Порки в панике бросился к двери и тут же, непристойно выругавшись, отскочил в сторону. Ручка двери, как, впрочем, и все металлические предметы в комнате, была раскалена, как сковородка, забытая на огне. Порки, приплясывая и повизгивая от боли, укачивал перед собой обожжённую руку. Сидящие на полу охранники вскочили и тоже проявили желание быстренько выйти через дверь. Однако, как и у Порки, у них ничего не получилось, и все заметались в поисках другого выхода.
Мистер Корнуэлл, налившись кровью и жёлчью, изрыгнул какое-то новое ругательство и хрипло поинтересовался, что это за бардак в казённом доме. Затем он проявил решительность, вскочил на ноги и рванулся к окну. Но не успел он сделать и шага, как был отброшен неизвестной силой, да так, что, выронив банку пива, из которой так и не успел сделать ни одного глотка, врезался спиной в конторку, и, повалив её, рухнул на пол.
Доктор Гудвин, как наиболее интеллектуально развитый из присутствующих, не потерял присутствие духа и начал больше думать, чем прыгать и орать. Однако ничего толкового в его голову пока не пришло. Для этого надо было бы выпить ещё.
Вдруг в центре пола разверзся маленький ад и появилась переливающаяся, как ёлочная игрушка, полупрозрачная сфера около ярда в диаметре. Внутри неё можно было разглядеть какую-то скорченную фигуру. Сфера одной своей половиной находилась в полицейской комнате, другая же половина висела под прозрачным потолком арены гладиаторов.
С поверхности этого сияющего шара непрерывно били молнии, соединяя его толстыми голубыми шнурами со стенами, мебелью и с полицейскими, в панике метавшимися по комнате. В комнате бушевал настоящий торнадо. Бумаги вихрем кружились вдоль стен, телефон, упавший вместе с конторкой, зашипел и вспыхнул. Все восемнадцать банок пива «Миллер», принесённые заботливым Порки, неожиданно полопались, заливая пенными фонтанами всё вокруг. Электричество, насыщавшее сам воздух, быстро нашло себе дорожку и побежало, светясь и радуясь, по облитым пивом стенам, полу, потолку и, конечно же, по стражам порядка, совершенно очумевшим от происходящего. Это добавило оживления и криков. Шар, наполовину торчавший из прозрачного потрескавшегося пола, сверкал и вспыхивал, как игральный автомат, выкинувший джек-пот.
Тем временем ребята внизу не терялись, и, не обращая внимания на все эти волшебные чудеса, занялись друг другом. И, поскольку в суматохе никто не позаботился закрыть кран, SBB продолжал поступать в комнату со стеклянным потолком. И вместо небольшой дозы, рассчитанной на умеренное повышение агрессивности, участники корриды вдыхали всё больше эликсира бешенства, созданного яйцеголовыми из Пентагона. Действие SBB усугублялось тем, что всё происходило в замкнутом пространстве.
Доктор Гудвин, отброшенный неизвестной силой к стене, оказался лицом вниз и увидел сквозь прозрачный трескающийся пол своего избранника Лански. Несмотря на ошеломляющую перемену обстановки, доктор Гудвин успел отметить про себя, что не ошибся в выборе фаворита, когда делал ставку в этом невинном тотализаторе.
Маленький педераст, убийца, чьей смелости и жестокости хватало не более, чем на двенадцатилетнего мальчика, Лански за эту короткую минуту превзошёл всё, что было известно бывшему профессору Гудвину. Воспользовавшись тем, что Лолита, бросившийся на Бэтмена, как на самую крупную добычу, отвлёк на себя его внимание, Лански моментально оторвал Бэтмену ухо, выковырял пальцами глаз, повисший на каких-то соплях и, задрав ему футболку на чёрном животе, вцепился зубами в правый бок. Дёрнув головой, как гиена, разрывающая труп, он выдрал из брюха Бэтмена порядочный кусок мяса, просунул руку в образовавшуюся кровавую дыру и вырвал печень с профессиональной ловкостью жреца, приносящего жертву ненасытному Кетцалькоатлю. Бэтмен отбросил изломанное тело обгадившегося в агонии Лолиты, задрал голову и, разинув пасть, как морж, испустил неслышный наверху рёв ярости, боли и безумия.
Лански воспользовался этим и быстро всунул Бэтмену в рот его собственную печень, затем изо всей силы пнул его коленом снизу по челюсти. После этого с размаху ударил Бэтмена обеими руками по ушам, с ловкостью маньяка воткнул ему два пальца в нос и сильно рванул вверх. Из разорванного чёрного шнобеля хлынула кровь. Бэтмен повалился на спину и схватился руками за лицо, а неутомимый Лански в мгновение ока сорвал с него казённые портки и восторженно замер на мгновение от увиденного богатства. Но тут же выражение его лица странно изменилось и Лански, наклонившись, схватил Бэтмена одной рукой за предмет его гордости, а другой за сопутствующие детали и одним движением рассвирепевшего фермера выдрал все эти сорняки. Тут, видимо, в его голове перевернулась пластинка и он, сладострастно улыбаясь, стал обнюхивать свою добычу.
Бэтмен, оторвав руки от изуродованного лица, залитого кровью, ухватился теперь за другое место, и его тело стало припадочно подёргиваться. Было похоже, что ему приходит конец. Видно было, что без печени и гениталиев, да ещё с вырванным глазом и разорванным до самых бровей носом жить действительно нелегко. Эта сцена, озаряемая вспышками электрических разрядов, длилась не более двадцати секунд, и доктор Гудвин, лежавший на прозрачном полу лицом вниз, в изумлении таращил глаза и, конечно же, не упустил ни одной подробности. Всё происходящее с каждым мгновением становилось всё более далёким от реальности, призрак надвигающегося безумия потрепал Гудвина по плечу и тот, внутренне содрогнувшись, перевёл дух и почему-то подумал, что можно было бы смело поставить на Лолиту сумму в размере годового бюджета Соединённых Штатов.
Такая простая, относящаяся к реальной жизни мысль вернула его к происходящему, и тут неожиданно молнии прекратились, смерч утих, прозрачная сфера посреди комнаты погасла, а пол рассыпался на мелкие стеклянные крошки и все, находящиеся в комнате, рухнули вниз вместе с обломками мебели и прочей дребеденью. Падая, доктор Гудвин с ужасом подумал о том, что сейчас он нанюхается этого проклятого SBB, но тут он больно ударился локтем и головой об пол и, откатившись в сторону, оказался лежащим на спине. Над ним, в центре комнаты, ставшей в два раза выше, висела полупрозрачная сфера, состоящая из какого-то адского тумана. Мало-помалу она становилась всё прозрачнее и прозрачнее и, наконец, с лёгким хлопком исчезла. Обнажённый человек, скорчившийся внутри, рухнул на пол с высоты трех ярдов. В полёте он ловко перевернулся и приземлился в позе насторожившегося зверя.
Справа от лежащего Гудвина раздалось громкое сопение и, повернув голову, он увидел злобную морду валявшегося рядом с ним начальника тюрьмы мистера Корнуэлла, уставившегося на него и пытавшегося подобрать под себя конечности, чтобы встать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Порки в панике бросился к двери и тут же, непристойно выругавшись, отскочил в сторону. Ручка двери, как, впрочем, и все металлические предметы в комнате, была раскалена, как сковородка, забытая на огне. Порки, приплясывая и повизгивая от боли, укачивал перед собой обожжённую руку. Сидящие на полу охранники вскочили и тоже проявили желание быстренько выйти через дверь. Однако, как и у Порки, у них ничего не получилось, и все заметались в поисках другого выхода.
Мистер Корнуэлл, налившись кровью и жёлчью, изрыгнул какое-то новое ругательство и хрипло поинтересовался, что это за бардак в казённом доме. Затем он проявил решительность, вскочил на ноги и рванулся к окну. Но не успел он сделать и шага, как был отброшен неизвестной силой, да так, что, выронив банку пива, из которой так и не успел сделать ни одного глотка, врезался спиной в конторку, и, повалив её, рухнул на пол.
Доктор Гудвин, как наиболее интеллектуально развитый из присутствующих, не потерял присутствие духа и начал больше думать, чем прыгать и орать. Однако ничего толкового в его голову пока не пришло. Для этого надо было бы выпить ещё.
Вдруг в центре пола разверзся маленький ад и появилась переливающаяся, как ёлочная игрушка, полупрозрачная сфера около ярда в диаметре. Внутри неё можно было разглядеть какую-то скорченную фигуру. Сфера одной своей половиной находилась в полицейской комнате, другая же половина висела под прозрачным потолком арены гладиаторов.
С поверхности этого сияющего шара непрерывно били молнии, соединяя его толстыми голубыми шнурами со стенами, мебелью и с полицейскими, в панике метавшимися по комнате. В комнате бушевал настоящий торнадо. Бумаги вихрем кружились вдоль стен, телефон, упавший вместе с конторкой, зашипел и вспыхнул. Все восемнадцать банок пива «Миллер», принесённые заботливым Порки, неожиданно полопались, заливая пенными фонтанами всё вокруг. Электричество, насыщавшее сам воздух, быстро нашло себе дорожку и побежало, светясь и радуясь, по облитым пивом стенам, полу, потолку и, конечно же, по стражам порядка, совершенно очумевшим от происходящего. Это добавило оживления и криков. Шар, наполовину торчавший из прозрачного потрескавшегося пола, сверкал и вспыхивал, как игральный автомат, выкинувший джек-пот.
Тем временем ребята внизу не терялись, и, не обращая внимания на все эти волшебные чудеса, занялись друг другом. И, поскольку в суматохе никто не позаботился закрыть кран, SBB продолжал поступать в комнату со стеклянным потолком. И вместо небольшой дозы, рассчитанной на умеренное повышение агрессивности, участники корриды вдыхали всё больше эликсира бешенства, созданного яйцеголовыми из Пентагона. Действие SBB усугублялось тем, что всё происходило в замкнутом пространстве.
Доктор Гудвин, отброшенный неизвестной силой к стене, оказался лицом вниз и увидел сквозь прозрачный трескающийся пол своего избранника Лански. Несмотря на ошеломляющую перемену обстановки, доктор Гудвин успел отметить про себя, что не ошибся в выборе фаворита, когда делал ставку в этом невинном тотализаторе.
Маленький педераст, убийца, чьей смелости и жестокости хватало не более, чем на двенадцатилетнего мальчика, Лански за эту короткую минуту превзошёл всё, что было известно бывшему профессору Гудвину. Воспользовавшись тем, что Лолита, бросившийся на Бэтмена, как на самую крупную добычу, отвлёк на себя его внимание, Лански моментально оторвал Бэтмену ухо, выковырял пальцами глаз, повисший на каких-то соплях и, задрав ему футболку на чёрном животе, вцепился зубами в правый бок. Дёрнув головой, как гиена, разрывающая труп, он выдрал из брюха Бэтмена порядочный кусок мяса, просунул руку в образовавшуюся кровавую дыру и вырвал печень с профессиональной ловкостью жреца, приносящего жертву ненасытному Кетцалькоатлю. Бэтмен отбросил изломанное тело обгадившегося в агонии Лолиты, задрал голову и, разинув пасть, как морж, испустил неслышный наверху рёв ярости, боли и безумия.
Лански воспользовался этим и быстро всунул Бэтмену в рот его собственную печень, затем изо всей силы пнул его коленом снизу по челюсти. После этого с размаху ударил Бэтмена обеими руками по ушам, с ловкостью маньяка воткнул ему два пальца в нос и сильно рванул вверх. Из разорванного чёрного шнобеля хлынула кровь. Бэтмен повалился на спину и схватился руками за лицо, а неутомимый Лански в мгновение ока сорвал с него казённые портки и восторженно замер на мгновение от увиденного богатства. Но тут же выражение его лица странно изменилось и Лански, наклонившись, схватил Бэтмена одной рукой за предмет его гордости, а другой за сопутствующие детали и одним движением рассвирепевшего фермера выдрал все эти сорняки. Тут, видимо, в его голове перевернулась пластинка и он, сладострастно улыбаясь, стал обнюхивать свою добычу.
Бэтмен, оторвав руки от изуродованного лица, залитого кровью, ухватился теперь за другое место, и его тело стало припадочно подёргиваться. Было похоже, что ему приходит конец. Видно было, что без печени и гениталиев, да ещё с вырванным глазом и разорванным до самых бровей носом жить действительно нелегко. Эта сцена, озаряемая вспышками электрических разрядов, длилась не более двадцати секунд, и доктор Гудвин, лежавший на прозрачном полу лицом вниз, в изумлении таращил глаза и, конечно же, не упустил ни одной подробности. Всё происходящее с каждым мгновением становилось всё более далёким от реальности, призрак надвигающегося безумия потрепал Гудвина по плечу и тот, внутренне содрогнувшись, перевёл дух и почему-то подумал, что можно было бы смело поставить на Лолиту сумму в размере годового бюджета Соединённых Штатов.
Такая простая, относящаяся к реальной жизни мысль вернула его к происходящему, и тут неожиданно молнии прекратились, смерч утих, прозрачная сфера посреди комнаты погасла, а пол рассыпался на мелкие стеклянные крошки и все, находящиеся в комнате, рухнули вниз вместе с обломками мебели и прочей дребеденью. Падая, доктор Гудвин с ужасом подумал о том, что сейчас он нанюхается этого проклятого SBB, но тут он больно ударился локтем и головой об пол и, откатившись в сторону, оказался лежащим на спине. Над ним, в центре комнаты, ставшей в два раза выше, висела полупрозрачная сфера, состоящая из какого-то адского тумана. Мало-помалу она становилась всё прозрачнее и прозрачнее и, наконец, с лёгким хлопком исчезла. Обнажённый человек, скорчившийся внутри, рухнул на пол с высоты трех ярдов. В полёте он ловко перевернулся и приземлился в позе насторожившегося зверя.
Справа от лежащего Гудвина раздалось громкое сопение и, повернув голову, он увидел злобную морду валявшегося рядом с ним начальника тюрьмы мистера Корнуэлла, уставившегося на него и пытавшегося подобрать под себя конечности, чтобы встать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82