Вы думаете, что все заинтересованы в завещании, как вы? Ваша мать тоже заподозрила меня в любопытстве. Не знаю, может, она думала, что я обладаю рентгеновским взглядом или что я подглядывала под руку мистера Принса. Она тоже решила, как и вы, что я не удержусь и стану подглядывать. Но, откровенно говоря, мне все равно, что в этом завещании! Я не испытывала ни малейшего интереса. Я ответила ей так и говорю вам. Это правда, мистер Уорбартон. А теперь до свидания!
Сердито стуча каблуками, я прошла через ворота, оставив его стоять и смотреть мне вслед.
– Вы лжете – вот что я думаю! – крикнул он приглушенно, со злостью.
Я снова сдержалась и не обернулась.
Вне себя от ярости я чуть не промчалась прямо в свою комнату, но вспомнила про Робин. Остановилась и оглянулась. Ее дверь была приоткрыта, и оттуда доносились приглушенные голоса. Я помедлила, не желая встретить там Марту Уорбартон. Но, услышав тихий приятный смех, сразу поняла, что Марта не может так смеяться.
Постучав, я открыла дверь и увидела служанку Молли Уотерс, которая испуганно подняла голову: в глазах ее мелькнул страх.
– Мисс Монтроуз! Я думала, это миссис Рэтбоун. Я просто зашла узнать, что мисс Робин желает сегодня на обед, а миссис Рэтбоун всегда говорит, что я здесь подолгу задерживаюсь.
Улыбаясь, я вошла.
– А это так, Молли?
– Ну... в общем-то да. Но тебе ведь нравится, когда я остаюсь, верно, Робин?
– Да, – ответила девочка. Она перевела взгляд на меня. – И я спрашивала папочку, можно ли тебе бывать здесь, и папочка сказал, что да. Рэтбоун... она ведьма!
Я увидела, что глаза у Робин серые, очень красивые, даже темно-серые, невинность и мягкость придавали им доброе выражение. Светлые волосы на самом деле были темнее, чем показались мне в первый раз, они были скорее золотисто-русые. Личико слегка порозовело, как будто на него лег отблеск румянца Молли – результат испуга при моем внезапном появлении. И я подумала, что мне еще никогда не приходилось видеть такой красивой девочки. Но следы болезни невозможно было не заметить. Я посмотрела на нее профессиональным взглядом: кожа бледная, почти прозрачная, и голубые тени под глазами и около губ – результат анемии. Она была худенькой, болезненно худенькой, и фасон кружевной ночной рубашки и короткого халатика был выбран, чтобы замаскировать ее худобу.
Закрыв за собой дверь, я с улыбкой смотрела на нее.
– Я думаю, ты очень хорошо поступаешь, Молли. Ведь Робин просто необходимо иногда поболтать с кем-нибудь, весело пошутить время от времени. Разве нам всем это не нравится?
– Спасибо, мисс Монтроуз. – Молли еще больше покраснела. – Я тоже так считаю! Как жаль, что больше нет детей здесь, в доме, чтобы они могли поиграть вместе. Поэтому, когда я убираю в ее комнате или прихожу забрать посуду, мы иногда немного играем в куклы или еще как-то. Или купаем кукол, меняем платья. И ей это так нравится! – Молли как будто оправдывалась.
– Все маленькие девочки любят играть в куклы. Даже в госпиталях, где сестры очень заняты, мы выкраиваем немного времени, чтобы поиграть с детьми. Но в госпитале много других маленьких девочек, и они могут поиграть вместе. А ты не собираешься представить меня, Молли? Если мы станем друзьями с Робин, то кто-то должен нас познакомить, не так ли?
Молли Уотерс, улыбаясь, дотронулась с любовью до худенького плечика девочки:
– О, Робин, это мисс Монтроуз. Это та добрая медсестра, о которой я тебе говорила, которая приехала в "Воронье Гнездо", чтобы ухаживать за тобой. Твой папа и мистер Принс нашли ее в Голливуде и попросили приехать сюда к тебе.
– В Голливуде? – Глаза ребенка широко раскрылись. – Где живут кинозвезды? Правда, вы из Голливуда?
Я засмеялась:
– Ну не совсем из Голливуда, Робин. Но недалеко от него. Примерно как "Воронье Гнездо" от Тригони, на таком же расстоянии. Или даже меньше.
– И вы видели кого-нибудь из звезд? – Ее красивые темные бровки сдвинулись недоверчиво. – Видели Джерри Льюиса? Или... Супермена?
Я кивнула:
– Не в госпитале, но когда ездила в машине около Голливуда. Или по Лос-Анджелесу. Но и в госпитале мне приходилось видеть очень много других кинозвезд. Видишь ли, даже кинозвезды иногда болеют, или устают, или поранят себя, и им приходится ложиться в госпиталь.
– Вы расскажете мне о них, мисс Монтроуз? – спросила девочка с широко распахнутыми глазами.
– Разумеется, в любое время, Робин. Сегодня вечером, если хочешь.
– Сегодня? Правда?
– Клянусь!
– Видишь, – сказала Молли улыбаясь, – разве я тебе не говорила, что мисс Монтроуз очень милая? А теперь мне надо бежать, а то попадет от миссис Рэтбоун, – она посмотрела на меня, вставая, – у нас уже как-то работала медсестра, которая иногда ужинала здесь вместе с Робин. Она тоже была доброй, правда, Робин? Мисс Каррутерс. Помнишь?
Девочка кивнула, но ее улыбка поблекла.
– Рэтбоун и бабушка отослали ее прочь. Они не отправят вас обратно, мисс Монтроуз?
– Нет, – ответила я уверенно. – Они меня никуда не отошлют. Только твой отец может это сделать, Робин.
– Значит, вы останетесь надолго-надолго! – крикнула она в восторге. – Потому что вы мне нравитесь и понравитесь папочке тоже. И вы станете со мной здесь ужинать иногда, как делала мисс Каррутерс?
– Если можно договориться с мисс Рэтбоун и твоей бабушкой, не вижу причин, почему нет, – я посмотрела на служанку, – что ты думаешь об этом, Молли? Можно это устроить сегодня вечером или они ждут, что я буду ужинать с ними внизу?
– Мисс Каррутерс ела с нами на кухне, – задумчиво сказала Молли, – но миссис Рэтбоун ничего не говорила о вас. Может быть, принести вам поднос сюда вместе с ужином для Робин?
– А ты можешь?
Она кивнула:
– Я принесу. Если им не понравится, они сразу скажут. Ужин в семь, мисс. Я обычно сначала приношу сюда ужин для Робин, а уж потом иду помогать миссис Рэтбоун сервировать стол для семьи.
Она вышла, улыбнувшись нам на прощанье, и мы с Робин посмотрели друг на друга.
– Тебе нравится Молли, не правда ли, Робин?
– Да, – ответила она серьезно, – Молли очень хорошая. Но вы мне тоже поправитесь, мисс Монтроуз. Я уже знаю. Если даже станете меня колоть и давать противные лекарства, когда вам скажет доктор Честер.
– А доктора Честера ты любишь, Робин?
– Конечно. Он приносит мне всякие сладости.
– Тогда ты знаешь, что он никогда не станет мне приказывать делать тебе уколы или давать лекарства без необходимости. Только для того, чтобы ты поправлялась скорее.
– Так и бабушка говорит.
– Значит, твоя бабушка очень умная женщина.
– Да. Папочка тоже говорит, что она умная. Потому что она старая?
– Ну, не совсем... Некоторые старые люди упрямы или глупы, они ничего не почерпнули из жизненного опыта, даже если им сто лет.
– Бабушка не такая?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Сердито стуча каблуками, я прошла через ворота, оставив его стоять и смотреть мне вслед.
– Вы лжете – вот что я думаю! – крикнул он приглушенно, со злостью.
Я снова сдержалась и не обернулась.
Вне себя от ярости я чуть не промчалась прямо в свою комнату, но вспомнила про Робин. Остановилась и оглянулась. Ее дверь была приоткрыта, и оттуда доносились приглушенные голоса. Я помедлила, не желая встретить там Марту Уорбартон. Но, услышав тихий приятный смех, сразу поняла, что Марта не может так смеяться.
Постучав, я открыла дверь и увидела служанку Молли Уотерс, которая испуганно подняла голову: в глазах ее мелькнул страх.
– Мисс Монтроуз! Я думала, это миссис Рэтбоун. Я просто зашла узнать, что мисс Робин желает сегодня на обед, а миссис Рэтбоун всегда говорит, что я здесь подолгу задерживаюсь.
Улыбаясь, я вошла.
– А это так, Молли?
– Ну... в общем-то да. Но тебе ведь нравится, когда я остаюсь, верно, Робин?
– Да, – ответила девочка. Она перевела взгляд на меня. – И я спрашивала папочку, можно ли тебе бывать здесь, и папочка сказал, что да. Рэтбоун... она ведьма!
Я увидела, что глаза у Робин серые, очень красивые, даже темно-серые, невинность и мягкость придавали им доброе выражение. Светлые волосы на самом деле были темнее, чем показались мне в первый раз, они были скорее золотисто-русые. Личико слегка порозовело, как будто на него лег отблеск румянца Молли – результат испуга при моем внезапном появлении. И я подумала, что мне еще никогда не приходилось видеть такой красивой девочки. Но следы болезни невозможно было не заметить. Я посмотрела на нее профессиональным взглядом: кожа бледная, почти прозрачная, и голубые тени под глазами и около губ – результат анемии. Она была худенькой, болезненно худенькой, и фасон кружевной ночной рубашки и короткого халатика был выбран, чтобы замаскировать ее худобу.
Закрыв за собой дверь, я с улыбкой смотрела на нее.
– Я думаю, ты очень хорошо поступаешь, Молли. Ведь Робин просто необходимо иногда поболтать с кем-нибудь, весело пошутить время от времени. Разве нам всем это не нравится?
– Спасибо, мисс Монтроуз. – Молли еще больше покраснела. – Я тоже так считаю! Как жаль, что больше нет детей здесь, в доме, чтобы они могли поиграть вместе. Поэтому, когда я убираю в ее комнате или прихожу забрать посуду, мы иногда немного играем в куклы или еще как-то. Или купаем кукол, меняем платья. И ей это так нравится! – Молли как будто оправдывалась.
– Все маленькие девочки любят играть в куклы. Даже в госпиталях, где сестры очень заняты, мы выкраиваем немного времени, чтобы поиграть с детьми. Но в госпитале много других маленьких девочек, и они могут поиграть вместе. А ты не собираешься представить меня, Молли? Если мы станем друзьями с Робин, то кто-то должен нас познакомить, не так ли?
Молли Уотерс, улыбаясь, дотронулась с любовью до худенького плечика девочки:
– О, Робин, это мисс Монтроуз. Это та добрая медсестра, о которой я тебе говорила, которая приехала в "Воронье Гнездо", чтобы ухаживать за тобой. Твой папа и мистер Принс нашли ее в Голливуде и попросили приехать сюда к тебе.
– В Голливуде? – Глаза ребенка широко раскрылись. – Где живут кинозвезды? Правда, вы из Голливуда?
Я засмеялась:
– Ну не совсем из Голливуда, Робин. Но недалеко от него. Примерно как "Воронье Гнездо" от Тригони, на таком же расстоянии. Или даже меньше.
– И вы видели кого-нибудь из звезд? – Ее красивые темные бровки сдвинулись недоверчиво. – Видели Джерри Льюиса? Или... Супермена?
Я кивнула:
– Не в госпитале, но когда ездила в машине около Голливуда. Или по Лос-Анджелесу. Но и в госпитале мне приходилось видеть очень много других кинозвезд. Видишь ли, даже кинозвезды иногда болеют, или устают, или поранят себя, и им приходится ложиться в госпиталь.
– Вы расскажете мне о них, мисс Монтроуз? – спросила девочка с широко распахнутыми глазами.
– Разумеется, в любое время, Робин. Сегодня вечером, если хочешь.
– Сегодня? Правда?
– Клянусь!
– Видишь, – сказала Молли улыбаясь, – разве я тебе не говорила, что мисс Монтроуз очень милая? А теперь мне надо бежать, а то попадет от миссис Рэтбоун, – она посмотрела на меня, вставая, – у нас уже как-то работала медсестра, которая иногда ужинала здесь вместе с Робин. Она тоже была доброй, правда, Робин? Мисс Каррутерс. Помнишь?
Девочка кивнула, но ее улыбка поблекла.
– Рэтбоун и бабушка отослали ее прочь. Они не отправят вас обратно, мисс Монтроуз?
– Нет, – ответила я уверенно. – Они меня никуда не отошлют. Только твой отец может это сделать, Робин.
– Значит, вы останетесь надолго-надолго! – крикнула она в восторге. – Потому что вы мне нравитесь и понравитесь папочке тоже. И вы станете со мной здесь ужинать иногда, как делала мисс Каррутерс?
– Если можно договориться с мисс Рэтбоун и твоей бабушкой, не вижу причин, почему нет, – я посмотрела на служанку, – что ты думаешь об этом, Молли? Можно это устроить сегодня вечером или они ждут, что я буду ужинать с ними внизу?
– Мисс Каррутерс ела с нами на кухне, – задумчиво сказала Молли, – но миссис Рэтбоун ничего не говорила о вас. Может быть, принести вам поднос сюда вместе с ужином для Робин?
– А ты можешь?
Она кивнула:
– Я принесу. Если им не понравится, они сразу скажут. Ужин в семь, мисс. Я обычно сначала приношу сюда ужин для Робин, а уж потом иду помогать миссис Рэтбоун сервировать стол для семьи.
Она вышла, улыбнувшись нам на прощанье, и мы с Робин посмотрели друг на друга.
– Тебе нравится Молли, не правда ли, Робин?
– Да, – ответила она серьезно, – Молли очень хорошая. Но вы мне тоже поправитесь, мисс Монтроуз. Я уже знаю. Если даже станете меня колоть и давать противные лекарства, когда вам скажет доктор Честер.
– А доктора Честера ты любишь, Робин?
– Конечно. Он приносит мне всякие сладости.
– Тогда ты знаешь, что он никогда не станет мне приказывать делать тебе уколы или давать лекарства без необходимости. Только для того, чтобы ты поправлялась скорее.
– Так и бабушка говорит.
– Значит, твоя бабушка очень умная женщина.
– Да. Папочка тоже говорит, что она умная. Потому что она старая?
– Ну, не совсем... Некоторые старые люди упрямы или глупы, они ничего не почерпнули из жизненного опыта, даже если им сто лет.
– Бабушка не такая?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40